Альфред Вогт - И вечный бой…
Еще раз Модьун оглядел горный пейзаж, а потом снова посмотрел на двери и заглянул внутрь себя. У него не было сомнений. Он чувствовал, что все это реально. «На этот раз я здесь».
Оставалось только его решение о его будущем.
Не спеша, Модьун открыл дверь и вошел в приемную. Хозяин Нунули, который ждал за конторкой в двадцати футах, протянул ручку и показал на книгу для записи гостей.
Модьун взял ручку и наклонился, и твердо, без колебаний расписался. Он написал:
«Модьун, человек с Земли, находится здесь, чтобы обсудить условия постоянного мира, которые победитель в битве диктует побежденному врагу…»
Только когда он написал эти слова, он заметил, что они, по существу, были полным отрицанием его жизненной философии. «Ну, – подумал он, – твои внутренние чувства изменились. Ты, на самом деле, стал другим».
То, что он чувствовал, свидетельствовало о том, что любая раса делает все, что нужно для того, чтобы выжить. В таких рамках несогласные личности могли ожидать, что рост и изменение, возможно, уничтожат неприятные черты, возникающие в результате эволюционного приспособления расы к окружающей среде. Но человеческий род никогда не согласится с таким качественным ограничением.
Раса принимала жизнь.
Да, это было другое чувство. Да, да, да, да.
После минутного размышления Модьун еще раз взял ручку и к тем словам, которые написал, добавил: «чтобы жить и, на самом деле, давать жить другим».
Он подчеркнул ключевую мысль: «на самом деле».
Потом Модьун выпрямился в полный рост, понимая при этом, что испытывает чувство, которого не знал никогда раньше, своеобразное ликование, потому что процесс письма не повлек за собой никаких последствий.
– Какая дверь? – спросил Модьун, и его голос громко прозвучал в тишине приемной.
Последовала длинная пауза. Странное, напряженное, испуганное выражение появилось на гладком сером лице Нунули. «Он получает инструкции», – подумал Модьун.
Медленно, с неохотой Нунули поднял руку и указал на дверь справа.
Ликуя, как победитель, Модьун вошел в комнату за дверью.
