Евгений Гаркушев - Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе (сборник)
– Зачем?! – вырвалось у Кирилла.
– Эх, паря. Не рубишь ты фишку, – стэлмен закашлялся, утер выступивший на покрытом шрамами лбу пот. – Смекай: без реактора «Зевс» только на позиционку способен. До Ники ему не дочапать. В дырку не уйти. Если «Домбай» в крокодила воткнуть, так тому это как слону дробина. Если сдаться – реактор грейты на место поставят. А тут – реактор уничтожен. Другого нет и взять негде. Всё, считай, совсем всё. Кранты ему. Так и вышло. Когда ваши обо всем узнали, вышло на Тау звено рейдеров, из новой серии, именники. «Лозино-Лозинский», «Черток» и лидером «Глушко». Раскатали они выхолощенного «Зевса» в межзвездную пыль. А от «Домбая» и «Эрцога» один только фрагмент захвата и обнаружили. Так вот тогда воевали, паря…
Старый стэлмен уставился в остывшие угли. Кирилл тоже молчал. Переливались на боках цирка отблески звезд. Выползла из-за острого скального гребня Эе. Вдали заунывно прокричал крылозуб. День перевалил за экватор и покатился к вечеру. Надо было возвращаться в училище.
– Иди, паря, учись, – глухо пробормотал старик. – Грызи базальт. Вам еще долго…
Что долго – он не договорил. Кирилл встал и ушел. Он широко шагал по каменной пустоши, спиной чувствуя взгляд стэлмена, а в голове толклись мелкие и назойливые, как мошкара, мысли. Он думал о том, зачем старик рассказал ему эту историю. Стэлмены никогда ничего не делают просто так. Стало быть, повесть о героической гибели капитана Льва Дыменко содержала в себе что-то еще, какой-то второй, скрытый до поры смысл.
Прикидывая и так, и эдак, Кирилл понял в итоге только одно – искины искинами, новые системы новыми системами, но сражения выигрывают всё же люди.
Альберт Гумеров
В гостях у сказки
– Дед! Де-е-ед! Расскажи сказку! – похожий на рыжего котенка Олаф завел старую песню.
Они выпрашивали у деда Миши разные истории каждый вечер. Каждый вечер кто-нибудь из его сорванцов подбегал и начинал канючить. Каждый вечер Михаил ухмылялся в бороду, переключал тумблер, и тогда динамики по всему «Хламу» принимались тихо покашливать и посмеиваться, проползая по всем коридорам, протискиваясь сквозь перегородки, броню, обшивку, обыкновенный мусор…
Старика слушали если не все, то большая часть «Хлама». Это стало не просто развлечением, а своего рода традицией, данью уважения старому вояке. Михаил Валентинович Бородин был одним из старейших жителей «Хлама» и, безусловно, самым уважаемым. Никто не помнил, как он здесь появился и почему решил пустить корни на этом островке безобидных отщепенцев, слишком наивных, слишком пассивных, слишком асоциальных, чтобы вписываться в рамки современного общества.
«Хлам» образовался на месте останков пиратского флота, разгромленного между Землей и Марсом и с тех пор вяло дрейфующего в открытом космосе. Вначале из него попытались сделать пугало для курсантов – что-то вроде космического «Летучего голландца». Потом в этот сектор принялись отправлять различный космический мусор. Приблизительно в то же время появились первые постоянные жильцы, окрестившие свой новый дом неброским и точным названием «Хлам». Жильцы были непритязательны и миролюбивы, одни решили отстать от жизни и просто уйти от цивилизации, другим было что скрывать и от кого скрываться, третьи оказались на «Хламе» случайно и решили остаться, четвертые… да мало ли по какой причине они здесь?
Корабли пристыковывались и намертво приваривались друг к другу, внутренние перегородки разбирались и пускались на что-нибудь более полезное, «Хлам» грибком разрастался по бесхозному сектору, люди знакомились, сближались, роднились… Кто-то возделывал поля – целые корабли были отданы под «сельскохозяйственные угодья», – кто-то изобретал, кто-то писал мемуары… На «Хламе» царили запахи машинного масла, горелой проводки, истолченного грибка и выкуренной марихуаны. Но самое главное было в том, что «Хлам» пах свободой…
Они выпрыгнули, когда новичкам подпространство как раз начало действовать на нервы. Доктор ухмыльнулся, вспоминая свой первый рейд и глядя, как два «цыпленка» на спор с двадцати метров кидаются ножами по тараканам. Первые дни они честно пытались готовиться к предстоящей операции, обыгрывали различные варианты развития событий, до остервенения проверяли функциональное состояние оружия и брони, тренировались в спортзале… Потом на «цыплят» напала тоска, обычное состояние для первого боевого вылета. Единственный способ избежать этой стадии – продолжать муштровать молодежь до состояния отупения, но эту мысль Доктор отбросил: не его это дело, да и пусть детки развлекаются. Следующим этапом путешествия в подпространстве для новичков будет близкая к истерии нервотрепка, день ото дня нарастающая с осознанием того, что для кого-то из них первая миссия станет последней. Все понимали, что потерь избежать не получится – никогда не получается, – и почти со стопроцентной уверенностью можно утверждать, что это будет кто-то из «цыплят», потому что у кого-нибудь из молодежи обязательно сдадут нервы…
Поэтому Доктор, проходя мимо резвящихся с тараканами салаг, даже не подумал о том, чтобы их отчитать. Естественно, вместо него это сделал…
– Вы знаете, что полагается за порчу государственного имущества, придурки?!! – взревел за спиной Доктора лейтенант Филоненко.
Когда лейтенант был «в голосе», при виде него дети начинали плакать, женщины старались уйти куда-нибудь подальше, а мужчины принимались нервно курить. На самом деле, Филоненко не был человеком, отравляющим жизнь всему живому на корабле. Он просто очень любил разыграть из себя «плохого парня» перед любой новой аудиторией, а более благодарных зрителей, чем «цыплята», просто не существовало в природе. При этом все – от самого несчастного салаги до офицерского состава – уважали Филоненко как человека и ценили как профессионала. У «цыплят» лейтенант вызывал прямо-таки священный ужас.
«Придурки» вытянулись по струнке, а Филоненко подошел вплотную к ближайшему и вперил в бедолагу свирепый взгляд – тот, казалось, даже дышать перестал.
– Я. Спросил, – принялся чеканить лейтенант. – Знаете ли вы, рядовой, что…
– Да ладно тебе, Тиран, оставь их в покое, – Доктор решил, что страху Филоненко нагнал на ребят и так порядочно. – Нам всем еще спины друг другу прикрывать…
– Знаю, – тон лейтенанта мгновенно изменился на миролюбивый – таким образом Филоненко давал понять всем собравшимся, что это не более чем спектакль.
«Цыплята» отреагировали глупыми улыбками.
– Зачем это тебе надо, Тиран?
Разговор был своего рода ритуалом: каждую кампанию Доктор задавал этот вопрос, из раза в раз неизменно получая один и тот же ответ.
