Эллис Питерс - Выкуп за мертвеца (Хроники брата Кадфаэля - 9)
- Тише, лежи спокойно! - Кадфаэль опустил его руку на одеяло. - Здесь распоряжаюсь я, и незачем торопиться. Отдохни, подумай. Спрашивай, о чем хочешь, и проси, что тебе нужно. Я здесь и тебя не покину.
Ему поверили. Элиуд со вздохом расслабился. Наступила небольшая пауза. Карие глаза юноши изучали монаха, взгляд их был доверчив и печален, но страха в нем не было. Кадфаэль предложил раненому немного вина с медом, но тот отвернул голову.
- Мне нужно исповедаться в смертном грехе, - сказал Элиуд слабым голосом, но четко. - Выслушай меня!
- Я не священник, - возразил Кадфаэль - Подожди, его к тебе приведут.
- Я не могу ждать. Разве я знаю, сколько мне отпущено времени? Если я не умру, - просто сказал он, - я буду рассказывать это снова и снова, столько, сколько потребуется. Больше я ничего не скрываю.
Ни один из них не заметил, как дверь бесшумно отворилась. Кто-то встревожился, услышав голоса на рассвете, и, с одной стороны, не хотел помешать, а с другой - боялся пропустить призыв о помощи. Мелисент была так счастлива, что ее словно ангелы вдохновляли. Она ощущала в себе смирение и потребность служить другим Она переоделась, и теперь вместо окровавленной рясы на ней было простое шерстяное платье. Девушка застыла на пороге, не решаясь ни войти, ни удалиться, и молча внимала голосу, такому взволнованному и безутешному.
- Я убил, - ясно произнес Элиуд. - Видит Бог, как я сожалею об этом! Я ехал вместе с ним, заботился о нем, видел, как он упал с лошади, и уговаривал его отдохнуть... Если бы он доехал домой живым, Элис был бы свободен... и вернулся бы домой, чтобы жениться на Кристине... - Дрожь пробежала у него по телу, исторгнув стон муки, - Кристина... Я люблю ее... с самого детства. Но я никогда, никогда не говорил об этом... Она была ему обещана еще до того, как я узнал ее, - еще в колыбели. Как я мог дотронуться, как мог пожелать то, что принадлежало ему?
- Она тоже любит, - сказал Кадфаэль. - Она тебе призналась...
- Я не хотел слушать, не смел, не имел права... И все это время она была мне так дорога, я не мог это вынести. А когда они вернулись без Элиса, и мы думали, что он пропал... О Боже, можешь ли ты вообразить горе, подобное моему! Я молился о его возвращении, в то же время чуть ли не желая ему смерти, хотя и любил его. Ведь наконец-то я мог бы просить руки моей любимой, не покрыв себя позором... А потом - впрочем, ты сам все знаешь, ведь это ты привез известие... и меня прислали сюда, заткнув рот как раз в тот момент, когда я хотел заговорить... И все это время я думал - и ничего не мог с собой поделать, - что старик так болен и, если он умрет, некого будет обменять на Элиса... Если он умрет, я смогу вернуться, а Элис должен будет остаться... Мне нужна была отсрочка.. А в последний день, когда он упал с лошади... Я делал все, что мог, чтобы спасти его, но все во мне кричало: пусть он умрет! Но я не сделал этого, и мы привезли его живым...
Элиуд замолчал, переводя дух, и Кадфаэль вытер уголки его рта.
- Отдохни немного. Ты переутомился.
- Нет, позволь мне закончить. Элис... Я любил его, но Кристину - еще больше. И он бы женился на ней и был бы доволен, но она... Он не знал, что такое страсть, а мы знали. Теперь он тоже знает. Я никогда этого не желал... я не собирался делать то, что сделал. Я только вспомнил про плащ лорда Эйнона и пошел за ним. Через руку у меня был переброшен чепрак... - Элиуд прикрыл глаза, вспоминая, и по щекам его потекли слезы. - Прескот лежал неподвижно, едва дыша, - казалось, он умер. А через час Элис должен был отправиться в путь, мне же предстояло занять его место. И тогда я сделал это... Лучше бы я отсек себе обе руки! Я прижал чепрак к его лицу. С тех пор не было дня, чтобы, проснувшись, я не пожалел о содеянном, - прошептал Элиуд. - Но слишком поздно. Как только я осознал, что делаю, я отдернул руки, но он уже был мертв. Я струсил и сбежал, оставив плащ. Если бы я забрал плащ, стало бы известно, что я заходил туда. Все было тихо, и никто не видел меня.
Элиуд снова замолчал, собираясь с силами, чтобы закончить свой рассказ.
- И все это зря, все ни к чему! Я стал убийцей совершенно напрасно, потому что вскоре Элис сказал мне, что любит дочь лорда Жильбера и хочет расторгнуть помолвку с Кристиной. И что он собирается просить руки Мелисент у ее отца... Я пытался остановить его... Мне надо было, чтобы кто-нибудь туда вошел, обнаружил мертвеца и поднял крик, но не Элис - нет, только не Элис! Но он все-таки пошел. И даже тогда все думали, что лорд Жильбер жив, только спит. Так что мне пришлось идти за плащом, но с кем-нибудь... Мне нужен был свидетель. Я все еще надеялся, что Элиса задержат, а я уеду домой. Он жаждал остаться, а я - уехать... Этот узел завязал сам дьявол, - вздохнул Элиуд. - Теперь из-за меня страдают все трое. И тебе, брат, я тоже причинил зло...
- Выбрав меня в свидетели? - мягко спросил Кадфаэль. - И все-таки тебе пришлось опрокинуть табуретку, чтобы я заметил. И твой дьявол опять вмешался, потому что если бы ты выбрал кого-то другого, то убийство бы не заподозрили и вас обоих не оставили бы в плену.
- Значит, то был мой ангел, а не дьявол. Я рад, что с ложью покончено. И я бы никогда не допустил, чтобы обвинили Элиса или кого-нибудь другого. Но я всего лишь человек, я боялся и надеялся выбраться на свободу. Теперь все разрешилось. Так или иначе, я заплачу жизнью за жизнь. Я бы не свалил это на Элиса... Скажи ей это!
В этом не было необходимости: она уже все знала. Но кровать стояла изголовьем к выходу, и Элиуд видел только свод кельи и лицо склонившегося над ним Кадфаэля. Мелисент тихо исчезла, осторожно прикрыв за собой дверь.
- Мою веревку унесли, - заметил Элиуд, обводя взглядом пустую келью. Теперь придется искать другую.
Закончив рассказ, Элиуд лежал опустошенный, ослабевший и послушный. Он позволял себя лечить, но при этом очень грустно улыбался, как бы говоря, что все усилия тщетны. Раненый стойко переносил боль, когда ему промывали раны и делали перевязку. Он принимал лекарства и благодарил за малейшую услугу. Когда он забылся беспокойным сном, Кадфаэль послал одного из людей, оставленных ему Хью, в Шрусбери с сообщением, чтобы Хью поскорее приехал к Броду Годрика. Когда Кадфаэль вернулся в дом, на пороге его ждала Мелисент. Прочитав на его лице испуг, что придется рассказывать ей то, что было так тяжело слушать, она сразу же успокоила монаха на этот счет:
- Я все знаю. Слышала, как вы разговаривали, его голос... Я подумала, вам что-нибудь нужно, и поэтому зашла. Я слышала то, что рассказал Элиуд. Что же теперь делать? - Несмотря на внешнее спокойствие, девушка мучилась сомнениями. Ее отец был убит, возлюбленный спасся, и эти молочные братья так безумно любили друг друга. Полная безнадежность и никакого выхода. - Я сказала Элису. Лучше нам всем знать, на каком мы свете. Видит Бог, я совсем растерялась и не знаю, где добро, где зло. Ты зайдешь к Элису? Он горюет об Элиуде.
