Сергей Щеглов - Банной горы хозяин
— Я так понял, поддержку вы решили не включать? — предположил Валентин. — Сколько там уже, минус десять?
— Торги остановлены, — ответил Ермаков. — Мы, конечно, не «ЮКОС», но шум все равно начнется.
— Кто продавал? — поинтересовался Валентин, подходя к коллегам поближе. — И вообще, может быть, все-таки сядем? Я вижу, у Леонида уже готов очередной доклад…
— Начали Дойче и Морган, а там спекулянты подключились. Я хочу сказать, что так продают только в одном случае: когда поставлена задача на выход по любым ценам, — озабоченно сказал Ермаков. — Именно поэтому я и не стал ничего выкупать.
— Леонид Петрович, — улыбнулся Валентин, — мотайте на ус. Дойче и Морган заодно с регрессорами!
— Они там все заодно, — махнул рукой Конев. — Давайте уже присаживайтесь, экран большой, всем будет видно. Прежде всего хочу в очередной раз восхититься гениальностью нашего всеми любимого руководителя…
— Об этом можно поподробнее, — перебил его Валентин, хорошо зная, что это единственный способ пресечь подобные восхваления.
— Подробнее — при выходе на пенсию, — фыркнул Конев. — А если кратко, то все мрачные прогнозы коллеги Иванова полностью подтвердились. Команда на ликвидацию нашей корпорации была отдана едва ли не раньше, чем команда на ликвидацию лично Иванова. Но есть и хорошая новость: по крайней мере мы узнали об этом не из газет. Ну а теперь все то же самое в подробном изложении!
Артист, подумал Валентин. Дорвался до эпохальных событий, теперь за уши не оттащишь. Ну и Кукловоду отдельное спасибо — синхронизировал все мировые разборки в пределах нескольких часов. Чувствуется, профессионал.
— Начну, как водится, с картинки, — сообщил Конев и затемнил зал. На экране за его спиной тут же появилась знакомая, наверное, каждому землянину фотография из нашумевшего в девяностые годы фильма «Вскрытие инопланетянина» — большеглазый узкоротый гуманоид со вздувшимся животом, лежащий на операционном столе. — По легенде, этот несчастный пришелец разбился в тысяча девятьсот сорок седьмом году неподалеку от американского аэродрома Розуэлл, штат Нью-Мексико. Дальнейшие события легенды включают в себя массированные налеты инопланетян на южные штаты США, ликвидацию министра обороны США Форрестола, секретное соглашение «серых пришельцев» с президентом Эйзенхауэром, мировое правительство «Маджести-двенадцать», — словом, весь стандартный набор дезинформационных штампов, призванных задурить голову обывателям и вызвать приступ непреодолимого отвращения у профессионалов.
Конев выдержал необходимую паузу, после чего резко сменил картину:
— А вот как выглядит сегодня, в две тысячи восьмом году, настоящий пришелец.
В специальном кресле из хитро переплетенных металлических струн полусидел, полувисел дальний родственник гуманоида с предыдущей картинки. Те же большие глаза, то же треугольное лицо, тот же маленький рот; но длинные цепкие руки о шести пальцах на каждой на этот раз были заняты делом, вцепившись в изогнутый гибрид «мыши» и клавиатуры, а плотное туловище, обернутое на индийский манер несколькими слоями темной ткани, не имело ничего общего с пузатым страшилищем с предыдущего кадра.
— Форт-Баррич, Скалистые горы, действительно секретная база Агентства национальной безопасности, — прокомментировал Конев. — Секретная настолько, что до развертывания системы «Рой» в полном объеме мы даже не подозревали о ее существовании.
Валентин заглянул гуманоиду в глаза и увидел там издевательский оскал Кукловода. Очередная крупная фигура на глобальной шахматной доске. Сколько их еще осталось за пазухой?!
— Так это и есть главный регрессор? — спросил Панарин. — Нельзя ли показать глаза крупным планом? Кажется мне…
Конев взмахнул рукой, и лицо таинственного гуманоида растянулось на весь экран. Только сейчас Валентин понял, что было не так в глазах гуманоида.
Разное количество зрачков. Три в левом глазу и четыре — в правом.
— Это точно не фотошоп? — воскликнул недоверчивый Осипов.
— Вы еще остальных снимков не видели, — успокоил собравшихся Конев. — На некоторых у него вообще по одному зрачку, как у человека. Жуткое зрелище.
— Странно, — пробормотал Панарин. — Судя по глазам, это биологическая цивилизация, а контейнер от регрессоров был вполне технологический…
— А кто тебе сказал, что это биологические глаза? — шикнул на Панарина Расулов. — О чем вообще можно судить по фотографии?
— Совершенно верно. — Конев убрал гуманоида с экрана и повесил туда рекламную картинку горной местности с ярко раскрашенными домиками у подножия живописной скалы. — Существо, которое я вам только что показал, в строгом смысле не является живым. Скорее это чрезвычайно продвинутый биоробот, способный изменять свой метаболизм в очень широких пределах. Например, ему ничего не стоит растечься по полу и притвориться лужей.
А шлангом, хотел было спросить Валентин, но постеснялся — какой-никакой, но гуманоид все-таки.
— Итак, в сороковые годы прошлого века, — Конев заложил руки за спину и слегка наклонился вперед, как всегда делал, начиная длинное выступление, — на территории Соединенных Штатов Америки приземлился — подчеркну, не потерпел крушение, а приземлился, — инопланетный летательный аппарат под управлением существа, назвавшегося сформированной для общения с ним комиссии мистером Игрек. Мистером Вай, если по-английски. Уже из этого самоназвания вам должно стать понятно, насколько подробно данное существо изучило современное ему человечество. Таким образом, ни о каком использовании потерпевшего крушение пришельца в интересах США — я говорю об официальной версии, оправдывающей беспрецедентное финансирование секретной базы в Форт-Баррич, — говорить не приходится. Пришелец попросту установил контроль над сознанием вступивших с ним в контакт чиновников, после чего с их помощью выстроил такую хитрую и многоступенчатую организацию, что даже с помощью «Роя» нам пришлось разбираться с ней несколько часов.
Конев бросил короткий взгляд через плечо, и схема появилась на экране — несколько десятков объектов и несколько сотен связей. Пятьдесят лет все-таки, подумал Валентин, осознав, насколько примитивной по сравнению с этим монстром выглядела корпорация — частное предприятие, в существовании которого не была заинтересована ни одна из серьезных российских политических сил. Мистер Игрек сразу же проявил себя опытным интриганом, и Валентин почему-то вспомнил своего сегодняшнего визитера, Джона Смита. Чушь какая-то в голову лезет, подумал он и снова прислушался к словам Конева.
