Владимир Печенкин - Поиск-82: Приключения. Фантастика
— Это хорошо, — одобрил Анатолий. — Сами теперь будете водить паровоз.
— Еще надо сдать, — застенчиво улыбнулся железнодорожник. — Ну, пойду, а то меня жена ждет.
Он открыл дверь в вагон. Гришина в переднем купе не было. Рубахин осторожно вошел следом за железнодорожником, сел на боковое место, прикрылся газетой. Многие пассажиры по обыкновению уже закусывали, и на парня в темной клетчатой рубахе никто не обращал внимания.
Рубахину был виден весь проход. «В каком же он купе? — размышлял Анатолий. — Если я сейчас встану и пойду, Гришин меня узнает». Поезд шел медленно, часто останавливаясь на полустанках. Пассажиры входили и выходили из вагона, шагая мимо Рубахина. Гришин не появлялся. Но он мог перейти в следующий вагон и выйти оттуда. Тогда Анатолий решился пройти по проходу. «Узнает — скажу ему, что еду по заданию до Бродов».
Рубахин шел не торопясь, слегка опустив голову, как человек занятый собой. В то же время он боковым зрением успевал увидеть всех, кто находился в купе. Промелькнули женщины с узлами, старик с белой корзиной, служащий в толстовке и панаме, парень с повязанной щекой. Наконец, Анатолий увидел Гришина. Тот сидел у самого окна, разговаривая со священником. Гришин не обратил внимания на проходившего мимо пассажира. Рубахин сел в соседнее купе уже по другую сторону от выхода. Отсюда наблюдать за вагоном было еще удобнее.
Поезд миновал станции Кутерьма, Бутакино, Васинцы, Броды. Гришин сидел на месте. «Значит, он и вправду едет в губернский центр, — подумал Анатолий. — Тогда я сойду в Шалаево». Засмотревшись на девчушку у окна, Рубахин скорее почувствовал, чем увидел, что промелькнувший в проходе человек — Гришин:
Тот двигался по вагону не торопясь, держа чемоданчик в правой руке. Поезд подходил к разъезду Завалишино. Здесь он стоял всего одну минуту, Рубахин подождал, пока Гришин скроется за дверью, и тоже встал.
— Покурить? — откуда-то возник рядом давешний железнодорожник. — Я тоже с вами.
— Нет, я в другое место, — быстро нашелся Анатолий.
— Понятно, — засмеялся железнодорожник. — А я все же выкурю трубочку.
«Как бы не помешал», — с досадой подумал Анатолий. Он пропустил железнодорожника вперед себя. Когда тот открывал входную дверь, Рубахин увидел, что Гришин стоит, готовясь к прыжку. Поезд шел на подъем, с каждым метром снижая скорость. Многие пассажиры на этом участке прыгали на ходу, сокращая путь к дому. Рубахин внимательно смотрел в окно. Он видел вытянутую вперед руку с чемоданчиком. Прошла минута, другая, наконец чемоданчик полетел вниз, за ним последовал Гришин.
Рубахин открыл дверь в тамбур. И вдруг увидел фигуру готовившегося к прыжку железнодорожника. Неужели они друг с другом связаны? Но размышлять было некогда. Через сотню метров Рубахин тоже спрыгнул. Пройдя защитную полосу, Анатолий увидел обоих. Гришин и железнодорожник, оживленно жестикулируя, говорили о чем-то. Потом они направились в сторону леса.
Глава двадцать вторая
Луковин получил десять лет тюремного заключения и пять лет высылки с последующим поражением в правах. В тюрьме он не испытывал особенных лишений. На его имя регулярно поступали посылки, доставлялись передачи. Подкупив двух надзирателей, бандит стал получать с воли даже спирт. Ему устраивали свидания с женщинами. Это возвысило его авторитет среди заключенных. Но прошел год, другой, и друзья начали забывать своего вожака. Настал момент, когда он услышал:
— Для вас ничего нет.
Тогда-то и надумал Луковин бежать из тюрьмы. Эта мысль приходила ему в голову и раньше, но он все откладывал. Теперь на побег толкало его взыгравшее самолюбие. О своем замысле Луковин сообщил дружкам по банде, сидевшим в той же тюрьме: Егору Сопину, Ивану Клементьеву, Владиславу Корецкому, Корнею Зубову — самым отпетым. Согласились бежать и другие, среди которых находился и Гришка Вострухин.
Луковин не строил никаких иллюзий. Он знал, что в уезде долго не погуляет. Но бандит и не думал задерживаться там. Ему нужно было собрать оставленные кое-кому ценности, умножить их за счет грабежей, отомстить изменившим ему дружкам и уехать на юг страны. Оттуда Луковин надеялся пробраться за границу.
Побег удался, и семеро беглецов тайно прибыли в уезд. У двоих здесь были семьи. Луковин привел своих дружков на квартиру к Георгию Николаевичу Свиридову, брату своего сослуживца в колчаковской армии. Свиридов еще в конце девятнадцатого года сумел устроиться в ЧК под именем Романа Перфильевича Гришина. Свиридов через связных предупреждал бандитов о готовящихся против них санкциях. Это серьезно затрудняло работу чекистов.
С преобразованием ЧК Свиридов перешел в органы милиции. Здесь он затаился, ожидая лучших времен. О прошлом Свиридова не знал даже Луковин.
Отсидевшись несколько дней, Луковин начал нащупывать старые связи. Восстановить их оказалось нелегко. Одни еще находились в тюрьмах, другие скрылись из уезда, третьи наотрез отказались вернуться к прошлому. А некоторые начали «самостоятельные» дела. Поэтому Луковину пришлось забыть многие задумки. Он начал действовать исподволь, осторожно, решив пока не спешить, осмотреться. Обстановка в уезде уже была не та, что раньше. Отмена продразверстки и два подряд урожайных года улучшили положение крестьян. В магазинах появились товары. Заработали маслобойки, крупорушки, мельницы. В городе открылись государственные и частные предприятия, артели, различные учреждения. Люди стали смотреть на жизнь с большей уверенностью...
Это-то и приводило Луковина в бешенство. Свои жалобы он изливал прежней любовнице Ксении Семеновне Ведерниковой, жене его умершего друга, с которым Луковин не раз участвовал в колчаковских карательных экспедициях. Он жаловался ей на трусость своих прежних сподвижников, грозился отомстить им. Об этом Ведерникова рассказывала сейчас следователю Василевскому.
— Демьян Прокопьевич был в последнее время очень нервным, — говорила она, вытирая платком глаза. — Приходя ко мне, он просил закрывать все двери на запор, всегда держал под подушкой наган.
— Луковин говорил вам, что о его приезде знают в городе?
— Да, он был в курсе этого.
— А не говорил, через кого?
— Однажды Луковин пожаловался, что какой-то Свиридов плохо снабжает его информацией.
— Так. Кузовлева имела с Луковиным какие-либо отношения?
— Она была его любовницей.
— Скажите, а Елизов не появлялся у вас?
— Елизов? — брови Ведерниковой сошлись у переносицы. — Но его ведь нет в уезде?
Боровков с Трегубовым переглянулись.
— Кто еще к вам приходил?
— Егор Сопин. По-моему, он правая рука Демьяна Прокопьевича. Еще Владислав Корецкий, Корней Зубов... Они у меня вместе гуляли раза три.
