Георгий Мартынов - Гость из бездны (сборник)
У него были любящие и верные друзья, на которых он мог опереться в первое время. Они не дадут ему «утонуть», научат, как надо «плыть». И укажут правильное направление.
«Все будет хорошо», — подумал он, засыпая под самое утро.
День настал ясный и безоблачный. Небо здесь редко хмурилось и прежде, но Волгин уже знал, что погода на всей Земле зависела от расписания. Мощные станции погоды, разбросанные повсюду, регулировали облачность, осадки и температуру воздуха в зависимости от планов общепланетного хозяйства. Дождь шел в заранее назначенном месте, в заранее назначенное время, ветер дул там и тогда, когда это предусматривалось необходимостью перегнать скопившиеся массы теплого или холодного воздуха на другое место. Такие явления, как град, внезапные заморозки или неожиданная оттепель, стали неизвестны людям. Ничто не мешало им. Каждый человек знал за год вперед, какая погода будет в том или ином месте в любой день. Даже отправляясь на прогулку, люди, заглянув в календарь погоды, могли узнать, что их ждет — холод, тепло или ветер. В случае необходимости человек мог когда угодно получить, например, дождь для поливки сада, если этот дождь не был предусмотрен расписанием. Несколько раз Волгин был свидетелем того, как Мунций просил дождя у ближайшей станции. Иногда ему предлагали подождать, иногда сообщали, что сегодня не могут собрать дождевое облако и обещали дать его завтра утром. И утром шел дождь, и шел столько времени, сколько было нужно. А затем небо снова становилось безоблачным.
На всей Земле климат был подвластен человеку. Лето и зима, весна и осень наступали только тогда, когда это «разрешалось» станциями погоды. Во многих местах, где раньше свирепствовали морозы, зима вообще не наступала. Возмещая недостаток солнечных лучей в зимние месяцы, над огромными пространствами вспыхивали искусственные солнца. Они грели землю с силой, не уступавшей летнему Солнцу, потухали на ночь, давая людям спокойно спать, а рано утром вспыхивали снова. Когда приходила естественная весна, эти солнца гасли, продолжая висеть в небе холодным шаром, или переводились на другое место.
Все это казалось Волгину сказочным, но он знал, что современные люди не довольствовались достигнутым. Они видели недостатки там, где Волгину все представлялось совершенным. Он прослушал однажды лекцию какого-то ученого, предназначенную для учащихся всей Земли, и узнал много интересного. Оказалось, что система управления погодой устарела, что она должна подвергнуться переделке. Наибольший сюрприз ждал его в конце лекции. Не как фантастическую гипотезу, а в плане реальной возможности, не осуществленной до сих пор только из-за «косности научной мысли» (это были подлинные слова лектора), ученый рассказал слушателям о детально разработанном проекте… изменить земную орбиту, расстояние планеты от Солнца и угол наклона ее оси.
«Тогда, — сказал лектор, — сами собой отпадут многие затруднения станций погоды, уменьшатся затраты их энергии. Климат планеты в целом будет таким, какого мы сейчас достигаем искусственно. Удивительно, как долго Советы науки и техники не могут решить столь простого и ясного вопроса».
«Простой и ясный вопрос» — эти слова долго звучали в ушах Волгина.
Человек покорил Землю. Теперь он намеревался властной рукой вмешаться в жизнь планет. Люди уже давно были хозяевами Солнечной системы, почему же они не могли переставить «обстановку» в этом своем большом доме так, как хотели, как было для них удобнее?…
«Просто и ясно!» Волгин улыбался, но в его мыслях царила путаница. Земля — не стол, который можно переставить куда угодно. И не здание, которое также можно передвинуть, используя землю как точку опоры. Но сама Земля? На что опереться, чтобы передвинуть планету? Где взять точку опоры? Реактивные силы? Страшно подумать, сколько энергии потребуется для такого «простого» дела.
«Если переделка строения Солнечной системы для них задача сегодняшнего дня, — думал Волгин, — то о чем же они мечтают? Что является для них фантастикой?»
Частичный ответ он получил от Мунция, которому рассказал о прослушанной лекции.
— Я знаю об этом выступлении, — сказал Мунций. — И считаю, что Иоси, — ты слушал ученого, которого зовут Иоси, — совершенно прав. Совет науки несколько раз обсуждал вопрос. Проект осуществим, но большинство членов Совета считают, что энергия нужнее сейчас для других целей. А проект, безусловно, будет осуществлен сравнительно скоро. Он обещает большие выгоды. Вы спрашиваете, о чем мечтают фантасты? Я редко читаю фантастическую литературу. В последнее время часто появляются произведения, посвященные переводу всей Солнечной системы на другое место, выше пылевого слоя Галактики. Некоторые предлагают перевести Солнце с семьей его планет ближе к центральным областям Галактики. Фантастика всегда является заданием науке. Надо полагать что эти вопросы назревают, раз о них думают.
— Какой это Иоси? — спросил Волгин. — Не тот, который был вашим противником в дискуссии обо мне?
— Нет, другой. Ваш защитник, — улыбнулся Мунций, — химик. Кстати, он часто спрашивает меня о вас. И конечно, хочет встретиться с вами.
Итак, день был безоблачным и ясным. Небо словно приглашало подняться в него.
Войдя в столовую, Волгин застал там Ио и Люция — они прилетели проводить его. Мэри и Владилен уже переоделись в дорогу. На них были одинаковые костюмы, состоявшие из длинных брюк с манжетами на лодыжках и рубашек с длинными рукавами.
— В Ленинграде холодно, — пояснила Мэри. — Тебе тоже надо переодеться.
— А где я возьму костюм? — спросил Волгин.
— Я привез его, — ответил Люций. После завтрака Ио взял Волгина под руку и увел в его спальню. За ними последовал Люций.
— Разденься, — сказал Ио. — Я хочу осмотреть тебя.
В течение прошедших месяцев Люций несколько раз проделывал эту процедуру, и Волгин хорошо знал, в чем она заключалась.
Раздевшись, Волгин встал перед Ио, на некотором расстоянии от него. Иногда врач просил повернуться спиной.
Ио не приближался к Волгину, а стоял на одном месте, внимательно следя за стрелками и миниатюрными движущимися лентами небольшого прибора, который держал в руке. Он часто поворачивал крохотные рычажки и нажимал на малюсенькие кнопки.
Что он видел и как понимал виденное, Волгин не знал, но легко было догадаться, что невидимые лучи прибора «выслушивают» и «ощупывают» поочередно все внутренние органы его тела.
— Ты очень окреп за последнее время, — заметил Люций. — И шрам на груди почти уже не виден.
