Юрий Невский - Космонавты Гитлера. У почтальонов долгая память
Рядом стояли четверо парней, с недоумением разглядывали изображенную загадочную букву. Калинник увидел их и осекся… Лезущая в глаза дороговизна камеры озадачила компанию.
– Фотосессию ему надо испортить, – сказал стоящий впереди. Щупловатый, с крысиной внешностью.
– В портфолио насовать, – предложил другой.
– Не, главное, «Динамо»… прикинь? – недоумевал третий.
– И еще голубой краской, – заметил четвертый.
Стоящий впереди парень, с бледной тюремной выморочностью на лице, опирался на обыкновенную стариковскую облезлую трость с черной пластмассовой ручкой… зачем ему эта трость? он что, хромает? Но в незамысловатости этой палки был какой-то притаившийся ужас. Двое бриты налысо, спортивные шапки низко надвинуты на глаза. Кто в короткой черной куртке-«бомбере», в джинсах, в громоздких ботинках; кто в спортивных штанах с лампасами, навороченных кроссовках. Тот, что впереди, с тростью, казалось, совмещал в себе понемногу черты остальных… будто карлик заколдованной горы вывел на прогулку свое темное воинство.
Надя их даже пересчитала… два-три-четыре… но все спуталось, смешалось в голове… Подумала, может, когда красила, надышалась вредными испарениями? Эти «пришельцы» странно перетекали вокруг, обступали, множились.
– А вы из какого спортивного общества, ребята? – не то издевательски, не то псевдо-бодрячески спросил Леша. Камеры не было у него в руках, спрятал в карман пальто.
– Из общества «Космонавты Гитлера». Читал такую книжку? Текст сопровождается уникальными фотографиями и прекрасно выполненными цветными иллюстрациями, составленными на основе архивных материалов. Издание адресовано широкому кругу читателей, увлекающихся военной историей, – недобро прищурившись, оттарабанил щупловатый предводитель.
(У Нади от этих слов тоскливо засосало под ложечкой.)
– Мы тут самых обуревших отлавливаем.
– На нашей территории, – подсказал один бритый налысо.
– Не, в натуре… «Динамо»… – не мог побороть оторопь «тоже бритый», заядлый фанат, наверное.
– И голубой краской! – не отставал от этой краски еще кто-то.
– Это вы обуревшие… буро-красно-коричневые! – довольно жалко вякнула Надя.
– Ну… так, а вы кто… голуб-ы-е-е? – их главарь проблеял, передразнивая ее голосок. – Чё этот волосы-то накрасил… из этих самых и есть… – прибавил грязное слово.
– А девка чё с ним тогда?
– Да какая девка… это транс, может. Пацан переодетый. Сладкая парочка.
«Гы-гы-гы»! «га-га-га!» – с мерзкой однообразной сплоченностью заржала гоп-компания.
Никаких прохожих вокруг, никакой милиции. Да и до кого сейчас докричишься? Надя обеспокоенно огляделась по сторонам. Так! – сказала бы она, разгоняя застивший все сумрак обступивших морд. Идем отсюда, Леша! – и потянула бы его за рукав. Но голос пропал.
«Давай отойдем, побазарим», – они стали грубо оттирать их за угол дома, к серому мрачному скопищу гаражей. Была видна «детская площадка»… то, что от нее осталось. На ней гуляла с немецкой овчаркой на поводке толстая девочка в клетчатом пальто. Неподалеку разговаривали две старушки, одна тоже с собачкой.
– А мы из ЛДПР, – просто сказал Леша. – Владимир Вольфович попросил. Вот «Д» уже нарисовали, еще Л, П и Р осталось. Мы омоем наши сапоги в Индийском океане! – отчего-то выкрикнул он, энергичным жестом вскинув кулак к правому плечу, скопировав интонацию и жест известного политика. И непонятно, что у него было на уме… (у Калинника, а не у лидера ЛДПР), но стоявший первым щупловатый дернулся, отводя голову от ожидаемого удара. Может, Леша и сам не ожидал… это спровоцировало его – и, продолжив движение руки, он вбил кулак в мордочку тюремной крысы. Парень с тросточкой… вернее, тросточка оказалась в руках Калинника, он тут же завладел ею… впечатался в кого-то, стоящего за ним… Все сразу же сжалось, слепилось в кучу, черную кипень! И разъединилось, распалось на куски, обрывки… Только хряп ударов, тяжелый мат туго бил в уши. Ботинки и кроссовки, мощные поршни кулаков месили крутящегося Калинника. Железные носы его ботинок сверкали, как разящие молнии. Надя отбила от себя чье-то мерзкое щупальце, протянувшееся к ней, но тут же получила локтем под вздох… В глазах померкло. Близко нависла ревущая морда – она выбросила вперед руку с баллончиком синей краски, – почти с наслаждением вдавила кнопку и не отпускала. Кто-то выдернул ее на поверхность… она глотнула воздух… Калинник размахивал бандитской тросточкой над темными подпалинами, рыжеватой шерстью чудовищного зверя, катающего кого-то по земле и рвущего его как куклу. От ошейника овчарки тянулся поводок, на конце его, растянувшись во весь рост, елозила клетчатая девочка. Заливаясь лаем до истерики, тут же крутилась под ногами маленькая собачонка. Сработавшая сигнализация припаркованной недалеко машины вопила, как леший на болоте. Две старушки, немо распялив рты, бежали… плыли сюда по воздуху… Надя нырнула в бешеное вращение воронки, схватила Лешу за руку, потянула за собой.
Они побежали к остановке, к синему троллейбусу, чтобы… как пел ее папа под гитару – уйти на нем от беды. И пассажиры, матросы его, махали из окон и кричали: «Давайте! бегите скорее!». И попросили, наверное, чтобы водитель подождал. Надя и Леша запрыгнули на заднюю площадку. Его глаза метали молнии, скула сбита до крови, левая бровь набрякла цветом предгрозового неба. В руке он держал пенсионерскую трость, погнутую и еще больше обшарпанную.
«Собак надо выгуливать в жестком наморднике. Куда мэр Лужков смотрит?» – возмущались пассажиры. Надя так и держала пустой баллончик, рука у нее была синяя от отлетевших брызг.
– Ничего себе, да? – Леша дышал возбужденно, не мог отойти. – Сиреневый туман над нами проплывает! Просто песня какая-то… как ты его всего залепила!
– Весь баллончик истратила!
Они проверили камеру, она не пострадала. Зато от плейера на поясе остались лишь рожки да ножки, проводки на шее с одним наушничком. У Леши в рюкзаке была специальная смывка для краски, они купили заодно в автомобильном магазине. Эта аэрозоль, смывка, сильно пахла апельсинами. Она оттирала руки, они смеялись, этот день продолжался…
– Ого! – вдруг воскликнула Надя. Растерянно провела по себе, словно что-то потеряв. И тут же, быстро наклонившись, подняла с пола… ключ! Показала на раскрытой ладони – ключ с оборванной цепочкой. Вот это да, чуть не потеряла. Кто-то ее дернул за шиворот.
– Да что это… ключ? – не понял Калинник.
– Ну да, ключ от нашей библиотеки в школе… надо же!
– От библиотеки? – еще больше удивился Леша. – У нас что, есть в школе библиотека? И почему у тебя ключ от нее? Твой талисман?
