Руслан Шабельник - Рип Винклер
Казалось бы, чего еще человеку желать. Он фаворит одной из влиятельнейших и богатейших дам Каффы. Малейшие его желания, даже прихоти тут же исполнялись ретивыми слугами. Перед ним все стелились, все старались выслужиться и угодить, за исключением разве что курмширцев, да и то скорее от недостатка ума последних.
Слуги — такие же рабы, как и он, теперь обращались к Винклеру не иначе как «господин». Делай что хочешь, но… Рип страдал, он мучился. Он был раб, да, привилегированный, да, обласканный, но раб, он знал, что, если бы всего один раз в чем-то не угодил хозяйке, она, не задумываясь, выжгла бы клеймо и отправила его или на кухню, или на конюшню, или того хуже — на рудник.
Поэтому Рипа не оставляли мысли о побеге. То в одном, то в другом месте дворца он воровал небольшие, но дорогие безделушки, которые потом можно было бы продать. Все равно на общем фоне их пропажи никто не замечал.
Во время своих походов в город он изучал расположение улиц и районов, где можно спрятаться, не вызывая лишних вопросов. Слуги, подносившие ему еду, были поражены обилием пищи, поглощаемой новым фаворитом. Если бы они знали, что большая часть их кулинарного искусства идет на подкормку диких зверей, разгуливающих в парке, ливы, так, кажется, они назывались.
Это случилось в конце первого месяца пребывания Рипа в доме Нивелин. Подкараулив его в укромном месте, когда Винклер сидел один в уединенной беседке, к нему, постоянно оглядываясь, опасливо приблизился слуга; тот самый, что странно смотрел на юношу в первый день. Впоследствии Рип не раз ловил на себе многозначительные взгляды этого человека, тот как бы пытался что-то сказать Винклеру, но не мог или выжидал удобного случая.
— Я сразу вас узнал, господин, — зашептал слуга, — еще когда вы в первый раз пришли к нам в дом. Надеюсь, и вы помните старого Пуима. Как-никак, столько времени в одной упряжке, в одной камере.
Рип непонимающе смотрел на перепуганного раба:
— О чем ты говоришь, какая камера, какая упряжка? — Ну как же, я понимаю, вы сейчас такой важный господин, а я недостойный раб, но хотя бы в память о нашем совместном путешествии. — Старик хихикнул. — Да, путешествии, вы не подумайте, мне много не надо, замолвите за меня словечко перед госпожой… Работа в конюшне слишком тяжела для такого старика, как я. Нет, я, конечно, не жалуюсь, но если щедрый господин в память о пережитом снизойдет и возьмет старого Пуима к себе, то, клянусь, лучшего слуги ему не сыскать во всем дворце.
— Пуим, — перебил его Рип, — я, конечно, поговорю за тебя, но… ты меня, вероятно, с кем-то спутал, я тебя не знаю.
— Конечно, конечно, — залепетал конюх, — где такому господину, каким вы стали, помнить старого больного Пуима, ведь сколько лет прошло, я и не рассчитывал. Спасибо за то, что поговорите, клянусь, я не разочарую вас. Старик начал пятиться от Винклера.
— Постой, — остановил его Рип. — Где мы с тобой виделись?
— Если позволит господин…
— Кончай причитать!
— На этой планете, нас продавали вместе на невольничьем рынке. Меня купил старый хозяин, мир его праху, а вас…
— Ты уверен, это был я? Может, кто-то очень похожий?
— Нет, Пуим стар, но не глуп, вы тогда выглядели много моложе и не такой, ну…
— Большой.
— Да, не такой сильный, но, без сомнения, это были вы, а когда мы поговорили, я убедился.
Рип почувствовал, как у него сильнее забилось сердце — еще одна страничка из его биографии.
— Когда это было? — спросил он старика, с замиранием сердца ожидая ответа.
— Пять лет назад, — не задумываясь, ответил Пуим. — Именно столько я в рабстве.
— А какого числа?
— Нас с вами продали в один день, я на всю жизнь запомнил и это число, и этот год. По имперскому — 17 квинтилиса 2017 года.
Рип почувствовал легкое головокружение.
— Что с вами, господин, — кинулся к нему Пуим, — вам плохо?
— Нет, нет, уже все хорошо, но… ты уверен, старик?
— Да. — Пуим кивнул, — такое не забывается.
Итак, на Беге Рип выяснил, что он делал в конце этих злосчастных пяти лет, а теперь было вушку. Линтия, недоуменно уставившись на него остекленевшими глазами, медленно оседала на пол. В руке она по-прежнему сжимала пистолет, но эта рука уже принадлежала мертвецу, а Рип жив. Он огляделся по сторонам…
Из-за других кабинок начали выходить люди. Люди с оружием и в форме. Винклер, ничего не понимая, глядел на них. Туман застилал глаза юноши, пока не появилась знакомая фигура с еще дымящимся оружием.
Человек стал напротив, широко расставив ноги.
— Ну вот мы и опять встретились, Чак, я же говорил, что ты будешь у меня в руках. Рип поднял взгляд.
— Капитан Махони…
— Он самый, собственной персоной. Надеюсь, ты рад свиданию? Не думай, я спас твою никому не нужную задницу не для того, чтобы выслушивать слова благодарности. Я сам хочу прикончить тебя, Чаки. И мне доставит удовольствие включить рубильник и видеть, как ты извиваешься в последних судорогах на электрическом стуле. К тому же я прихлопнул эту твою девку, на ней висит по меньшей мере пять убийств. Скажи, Чак, чего это вы не поделили?
Он наклонился и поднял коробочку с Люси.
— Уж не это ли? Посмотрим, что там у нас. Еле шевеля губами, Рип произнес:
— Скорее, капитан, это нужно доставить в один дом, я покажу. Там умирает живое существо.
— Разогнался, — Махони усмехнулся, — спасать жизнь всяким ублюдкам не моя специальность, пусть подыхает себе на здоровье.
— Вы не понимаете, капитан, он не преступник, скорее наоборот, а это лекарство, мы должны помочь ему.
— Вот поедем в тюрьму, там и поможешь.
— Но, капитан…
— Заткнись! А ну-ка, ребята, берите его.
Рип был в отчаянии. Убедить упрямого служаку не имелось никакой возможности, кроме… Решение пришло быстро. Совсем рядом находилась полуоткрытая дверца камеры. Он протянул руку и обхватил рукоятку лазерного пистолета. Сняв оружие с предохранителя, Винклер ткнул дуло в лицо ошалевшему капитану.
— Брось оружие!
Удивленный полицейский покорно разжал пальцы.
Лазер громко ударился о покрытие.
— Прикажи своим людям, чтобы они тоже побросали свои игрушки и легли па пол. — Ну, быстро! Мне терять нечего, иначе ты ляжешь рядом с ней. — он кивнул на Линтию, — с продырявленной башкой.
— Выполняйте, что он сказал, — коротко бросил капитан. — Ну, Чак, это тебе так не пройдет.
— Ты можешь предложить что-то лучше, чем смертная казнь? — Рип улыбнулся. — В машину, быстро!
Они подъехали к дому, который Рип с Линтией покинули всего час назад. Винклер держался из последних сил. Руки дрожали, перед глазами стояла белая густая пелена.
