Михаил Михеев - Вирус В-13
- Обратно на шоссе! - глухо бросила она шоферу.
Фон Штрипс взглянул на ее лицо и не решился задать приготовленные вопросы.
- Они, конечно, поехали в консульство, - высказал он свое соображение.- Я послал вслед агента на мотоцикле с приказом задержать вашу машину. Но они очевидно, пересели на свой кадиллак: вашу машину мы видели здесь на аллее.
- Надо было сообразить это раньше,- процедила сквозь зубы фрейлейн Морге.
- Мой агент все равно обгонит их до стопятидесятого километра,возразил фон Штрипс.- Там он опустит шлагбаум на переезде и задержит их.
Они остановились возле белой машины, брошенной Байдаровым на шоссе. Быстро осмотрели ее. Казалось, все было на месте и в порядке. Даже ключ зажигания торчал в переднем щитке.
- Очевидно они здорово торопились,- заметил шеф полиции.
Фрейлейн Морге села в кабину, завела мотор. Осторожно проехала несколько метров.
- Поезжайте вперед! - крикнула она фон Штрипсу.- Я догоню вас.
До городской дороги она ехала на пониженной скорости, с подозрением прислушиваясь к звуку работающего мотора. Но все шло нормально, и на шоссе она включила высшую передачу.
Ее машина быстро настигла ушедший вперед полицейский лимузин. Фрейлейн Морге уже собиралась обогнать его, как вдруг мотор начал работать с перебоями.
Откуда-то показалась струйка пара.
Остановив машину, она подняла капот мотора и только сейчас обратила внимание, что на вентиляторе, охлаждавшем воду, не было ремня. Вода в радиаторе кипела - быстрая езда была невозможна.
Байдаров и на этот раз оказался умнее, чем она думала.
Стиснув зубы, закрыв глаза, фрейлейн Морге несколько секунд стояла неподвижно над шипевшим перегретым мотором. Потом вернулась в кабину и медленно поехала обратно в клинику.
Тем временем в клинике шел тихий, приглушенный переполох. С растерянными лицами пробегали на цыпочках служители. Слышался взволнованный шепот. Ослепленного песком рыбоглазого отправили в больницу. Он сопротивлялся, мычал, пытался что-то объяснить. Однако никто так и не понял, что он хотел сказать.
Дежурный, закрыв обе двери своей будки, сидел на табурете, нервно вздрагивая при каждом шорохе.
Наконец, суматоха затихла. Кто-то из служителей погасил свет в кабинете главного врача и прикрыл двери.
Коридор опустел. В клинике наступила настороженная тишина.
И никто не заметил, как по коридору проковыляла сгорбленная фигура в синем Халате уборщика. У кабинета фрейлейн фигура остановилась, осторожно сверкнула по сторонам стеклами очков и исчезла за дверями.
...Ночная телефонистка на станции междугородных переговоров в Зиттине приняла вызов из кабинета главного врача клиники N° 11. Телефонистка заторопилась - в списке, по которому разрешались внеочередные разговоры, телефон клиники стоял одним из первых,- она вызвала телефонную станцию в Кенне и попросила срочно соединить ее абонента с советским консульством...
Шоссе черной лентой стремительно уносилось под колеса. Машина гудела, как снаряд, пронизывая плотную стену мрака.
Байдаров больше всего боялся, что их могут догнать здесь на безлюдном шоссе, где не было свидетелей и ничто не мешало агентам шефа полиции расправиться с ними. В том, что где-то за ними следом мчится красный лимузин фон Штрипса, Байдаров не сомневался. Поэтому он вел машину на предельной скорости, которую позволяла дорога и которую мог дать задыхающийся от старости мотор кадиллака.
Стрелка спидометра качалась на цифре 100. Быстрее ехать было опасно: предупредительные сигналы поворотов то и дело возникали у дороги, выхватываемые из ночи мечущимися лучами фонарей.
Мотор изредка чихал на ходу. Байдаров старался придумать, что им делать в том случае, если эта старенькая комбинация из поршней, цилиндров и рычагов откажется работать. И сколько ни думал, ничего хорошего не приходило ему в голову.
Так они проехали уже около ста сорока километров.
Шоссе спустилось в глубокую ложбину, стремительно вынеслось на пригорок. Байдаров увидел несколько желтоватых огоньков переезда, а в стороне от них маленький красный глазок - фонарь опущенного шлагбаума.
- Переезд закрыт! - уронил Байдаров, тормозя разогнавшийся кадиллак.
Березкин осторожно поправил голову Тани, лежавшую на его плече. Он тоже заметил зловещую красную звездочку.
- Может быть, поезд идет?
Со стороны Кенна к переезду подошла чья-то машина.
Шлагбаум поднялся, пропустил ее и опустился опять.
Байдаров помрачнел.
- Сережа, я вас высажу с Таней здесь,- сказал он.- Прячьтесь в кустах. Я попробую проехать вначале один. Если меня задержат - поступай, как договорились.
Он подождал, пока мимо них пройдет машина, которая только что была по ту сторону переезда, и открыл дверку.
- Яша! - вдруг воскликнул Березкин.- Консул!
- Что? Где? -завертел Байдаров головой.
- Сейчас мимо проехал! Это наш консул!
- Ты не ошибся?!
- Нет... я его хорошо разглядел! И шофера его узнал...
Байдаров с маху захлопнул дверку и закрутил рулевое колесо. Красный огонек заднего фонаря машины виднелся уже далеко впереди; но теперь это был огонек спасения, и нужно было догнать его во что бы то ни стало.
Боясь перегрузить мотор, Байдаров осторожно увеличивал скорость. Ему казалось, что красная звездочка начинает удаляться - машина консула шла быстро,- тогда он сильнее нажимал педаль газа, с беспокойствам прислушивался к неровному гулу мотора.
Внезапно, в свете его фонарей промелькнул красный лимузин. Он шел навстречу; за передним стеклом Байдаров разглядел лицо шефа полиции. Их взгляды встретились на мгновение. Байдаров не знал, заметили его или нет; но, посмотрев в зеркало, увидел, как лимузин круто развернулся на шоссе. Пронзительные лучи прожекторов уперлись в заднее стекло кадиллака.
Теперь уже Байдаров нажал педаль до отказа.
Мотор вначале захлебнулся, потом взревел отчаянно.
Огонек машины консула стал приближаться.
Но и огни сзади угрожающе росли...
Байдаров наклонился вперед, напряженно разглядывая дорогу. Он срезал повороты, чтобы не снижать скорости. Задние колеса заносило на виражах, кадиллак трясло и швыряло из стороны в сторону... Мотор резел, допевая свою лебединую песню.
Наконец, отчаянно вопя сигналом, Байдаров поравнялся с машиной консула. Обогнал ее... и в ту же секунду мотор застучал, загремел... кадиллак рванулся в кювет... Судорожным усилием Байдаров успел развернуть его поперек дороги и выпрыгнул на шоссе.
Машина консула остановилась, почти упершись радиатором в кадиллак. Побледневший шофер все еще давил ногой на педаль тормоза и не мог выговорить ни слова.
