Дмитрий Янковский - Чистилище. Амазонки Янычара
Она оглянулась, но все были живы, только все с ног до головы заляпаны кровью.
– Ни хрена себе! – оценила работу Таня, присаживаясь на край тележки. – Справились… Охренеть…
Варя уселась прямо в траву, вонзив мачете в землю.
– Мы с тобой вроде в тот город собирались, – напомнил Лис, хотя сам едва мог стоять на ногах. – Отдохнем немножко и двинемся. Потом еще по магазинам надо будет пройтись, тут до фига чего ценного.
Дарья легла на спину. Над ней плыли в небе редкие кучерявые облака.
Часть вторая
Другие сны
Глава 1
Мост, соединявший Европу и Азию, пересекли без проблем. К соленой воде мутанты относились без всякого фанатизма, предпочитая ей пресную, а потому ожидаемых с тварями проблем на морском берегу не оказалось. За спиной осталось две тысячи километров, преодоленных в основном по сухим и безлюдным донецким степям.
Тележки пришлось бросить после бури, когда разорвало один из кайтов, а запасных уже не осталось. Из-за этого решили оставить и все оружие, кроме шашки, лука и стрел. Отбиться от мутантов, если они нападут по пути, столь скудным арсеналом было невозможно. Хотя по большому счету в случае масштабного нападения шансов все равно не было. Усталость отняла не только силы, но и волю, а без нее ни о какой победе не могло быть и речи. Поэтому, чтобы попусту не нагружать всех бесполезным грузом, добавляя никому не нужной боли в их последние дни, Дарья приказала оставить лишь лук. Он много не весил, Таня готова была его на себе тащить, зато мог помочь добыть пропитание. Шашку же бросить, Дарье было просто жаль. Она ее несла на поясе сама и готова была это делать, пока не свалится замертво.
Жара нарастала, и хотя путники страдали от нее меньше, чем от усталости, Дарья вдруг подумала, что понимает птиц, которые не живут всю жизнь в райских теплых краях, а совершают тяжелые и опасные перелеты. Нет такого места, где всегда было бы хорошо. Райские острова – это не более чем миф, выдуманный насквозь промерзшими северянами. На райских островах тоже бушуют тайфуны, их заливают тропические ливни, над ними свистят ураганы. Райскими эти острова казались лишь досужим туристам старого времени, приехавшим ненадолго сменить обстановку и погреться, когда дома зима. А жители этих островов, с отвисшими от недоедания и рахита животами, так же очумели бы, наверное, попав в Сибирь, где не жарко, где рыбы столько, что она выпрыгивает из реки, а добыв одного лося, все племя может прокормиться неделю.
Хорошо там, где нас нет. Когда Дарья впервые прочла такое в книге, ей показалось, что фраза написана про нее. Мол, хорошо где-то там, за пределами Крепости, где женщины живут как в старом мире, наравне с мужчинами, а не только выступают в роли инкубаторов для их спермы. Но теперь она понимала, что просто однобоко смотрела на вещи. Исключительно со своей колокольни. Имелось в виду другое, имелась в виду, скорее всего, извечная человеческая тяга к перемене мест, а если шире смотреть, то к перемене состояний.
Чего бы ни достиг человек, оно рано или поздно, порадовав какое-то время, становится привычным и обыденным, в нем проявляются недостатки, которые со временем начинают бесить. И это касалось не только места, а вообще всего. Люди потому и не могут долго ощущать себя счастливыми.
Дарья подумала, что счастье образуется лишь на стыке двух разных состояний, и нигде больше. Само состояние, каким бы приятным или полезным оно ни было, радует лишь, когда наступает. А потом приедается, и хочется чего-то другого. Чаще того, чего еще никогда не было, чего ты еще не переживала ни разу. Но иногда, хоть и редко, хочется вернуться в уже пережитое состояние.
Вспомнились дни, когда беглецы выехали в сухие, но нежаркие причерноморские степи, где почти не было ни мутантов, ни диких. Вот туда бы вернуться. В то место и в то время. Вернуться и остаться там навсегда. Жаль, что мамы к тому времени уже не стало. Возникает вопрос – почему никто даже не подумал остаться там? Ведь всем, всем без исключения было там хорошо. И погони уже не было. Что погнало вперед? Ответ прост. Погнало всех вперед вечное, неизбывное желание перемен. Потому что всегда кажется, будто там, в будущем, ждет нечто лучшее, чем сейчас. И так всегда. Люди так рьяно стремятся к счастью, что почти всегда пролетают мимо него, не успев вовремя остановиться.
Пить хотелось до одури. Но если где-то рядом руины большого города, то любой водоем с пресной водой является обиталищем сотен мутантов. А Дарья почти никакого понятия не имела, где пролегал их путь, были рядом города или нет. Она понимала, что путь пролегает где-то западнее Черного моря, это наверняка. Но для более точного ориентирования не было никаких средств. Кругом тянулись холмы, поросшие ковылем и сухой травой, иногда попадались поля, некогда сельскохозяйственные, судя по четкости геометрии, а теперь покрытые зарослями дикого лука. Однажды пришлось спускаться по склону холма, на котором росла лаванда. Она уже отцвела по большей части, но кое-где цветки еще оставались. Запах там был восхитительный, порхали здоровенные, с ладонь, бабочки, которых Дарья никогда в жизни не видела, но ей было не до красот, как и остальным. На востоке, в нескольких километрах ближе к мору, можно было различить то ли лесополосы, то ли заросли кустарника. Инга подумала, что лучше сразу начать забирать туда, так как к ночи может понадобиться топливо для костра, а сухая трава для этого мало годится.
– Можно понести твою шашку? – осторожно спросил Лис, не желая обидеть Дарью.
Девушка молча отдала ему свою ношу. Губы от жажды потрескались так, что говорить не возникало ни малейшего желания.
Все познания Дарьи в географии ограничивались оставшимися в памяти картинками из атласа и схемой, которую перед смертью мама начертила в дорожной пыли. Никто, кроме нее, вообще не умел читать да книг, скорее всего, в руках никогда не держал. Но что толку сейчас от такого доморощенного образования.
– Сдохнем мы тут, – уверенно заявила Варя. – Никаких сил нет идти. Зачем мучиться? Может, останемся тут и хоть помрем спокойно?
Она присела на камень среди колышущегося ковыльного поля и размотала тряпичные обмотки, заменявшие пришедшую в негодность обувь. Ступни были истерты в кровь.
– Не пойду я больше никуда, – заявила девушка. – Столько боли, и все напрасно. Куда бежали, зачем бежали, от чего бежали… Если бы хоть на Готланд, я бы еще поняла. Там вакцина, там можно было бы прожить долгую жизнь. А так… Мучились, мучились и все равно мутируем или сдохнем. Лучше бы я в Крепости осталась.
Таня улеглась рядом с ней, перевернулась на спину, сорвала сухую соломинку и сунула ее в рот.
