Виктор Меньшов - Фомич - Ночной Воин
Сделал он его Чёрным Колдуном и отправил служить злу, чтобы тот сам на себе понял, что это такое. И перенёс Замок его на Немую Трясину. И населил его Тенями.
Стал жить Старший в Чёрном Замке, стал он Чёрным Колдуном. Отец его потерял всякий интерес ко всему, со злом бороться почти перестал, так что злым Колдунам настало раздолье. Вот почему теперь так много зла.
Младший так ничему и не научился, к тому же не получил он и богатств Старшего, на которые так рассчитывал. Только и досталось ему, что скакун белый.
И тогда от обиды пошёл он к отцу, и всё ему рассказал. О том, как его научили нажаловаться на Старшего мать и дед, злой Колдун.
Только тогда узнал Белый Колдун, кто его жена. Выгнал он её из дома.
А Младший, так ничему не научившийся, стал Серым Колдуном, потому что всё умел делать только кое-как.
И куда-то пропал Серый Колдун. А Старший, ставший Чёрным Колдуном, должен был нести на себе заклятие до тех пор, пока его кто-то в карты не обыграет. А для того, чтобы этого не случилось, Белый Колдун наложил такое заклятие, по которому выиграть у Старшего мог только тот, кто был не человек и не существо.
Потому и не мог никто выиграть тысячу лет, пока не появился в Чёрном Замке красавец Балагула, сын человека и лешачихи, не человек и не существо.
Всё это Чёрный Колдун рассказал Балагуле, а тот поведал мне, по дороге через Гиблое место.
Осторожно обходя белевшие повсюду кости, мы прошли почти половину пути, когда на нас упала тень.
Сначала я подумал, что это опять Чёрный Колдун накрыл нас плащом волшебным, но услышал рядом крик:
- Летит! Летит!
Глава двадцать шестая
Победитель страха
Я поднял голову и увидел, что прямо с неба падает на нас, изрыгая из пастей огонь, ящер.
Огромные крылья с перепонками, похожие на крылья летучей мыши, поддерживали в воздухе многотонную тушу, покрытую блестящей чешуёй, с длинным хвостом, усеянным шипами, о трёх извергающих огонь головах на длинных змеиных шеях.
- Чудище! Чудище! - закричали Домовой и Балагула.
А трёхглавое Чудище развернулось и сделало ещё один заход.
Вот уже несколько Чёрных Воинов упали на землю, обожжённые огнем, исчезли, испарившись без следа три Тени, попавшие в пламя. Покатился по земле Фомич, пытаясь погасить на себе вспыхнувшую одежду.
Лежал на земле Кондрат, а сверху Балагула лупил по нему какой-то тряпкой, сбивая пламя.
Хорошо обученные Чёрные Воины рассыпались по полю и пытались поразить Чудовище на подлете мечами.
Чёрный Колдун развернул свой плащ и звал укрыться под ним.
Но никто не шёл в укрытие, все остервенело пытались сражаться с Чудищем, не желая уступать. Тени бестолково метались по полю, но отважно бросали в гигантского трёхголового змея палки и метали камни, что, впрочем, не причиняло летающей крепости заметного ущерба и беспокойства.
Чёрные Воины действовали более осмысленно. Они построились в каре и попытались забросать Чудище дротиками, большинство из которых отлетели от него как соломинки, но всё же два-три дротика достигли цели, воткнувшись в незащищенное брюхо.
Чудище, обозлённое таким дерзким поведением, выплеснуло на слуг Колдуна целый фонтан огня. Чёрные Воины дрогнули, и каре рассыпалось.
Тени даже не убегали, а если и убегали, то толпой, и когда Чудовище настигало, они несли сразу большие потери.
Оглобля и Фомич, вставший на ноги, выбирали момент для разящего удара, но враг был многоопытен в ратных делах, не зря поле было усеяно костями Воинов. Крылатое Чудище на удар меча не подлетало, взмывая вверх над нашими головами, предварительно выплюнув в нас фонтаны огня из трёх глоток разом.
При этом Чудище прекрасно разбиралось, кто и чем вооружен и, меняя тактику, атаковало по-разному.
Пока я, заворожённый этой страшной красотой боя, наблюдал за происходящим, Чудище развернулось, и я с опозданием заметил, что на этот раз летит оно прямо на меня.
Я отчетливо слышал рёв огня и свист крыльев.
- Беги! Беги! - кричали мне.
Но я встал, расставив поудобней ноги, упёршись покрепче в землю. Когда Чудище, немного поторопившись, выплеснуло огонь к моим ногам, я вскинул обрез и выстрелил из двух стволов.
Тут же меня отбросила на землю горячая волна, волосы затрещали, лицо опалил невыносимый жар...
Когда я с трудом привстал с земли, вытирая обожженное лицо, то увидел, что Чудовище ещё раз разворачивается в мою сторону. Потом услышал почему-то радостные крики, и приглядевшись увидел, что одной головы у Чудища как не бывало.
Но радоваться было рановато, особенно мне. Чудище летело в мою сторону. Я пошарил по земле и подобрал обрез. Быстро загнал в стволы два патрона картечи, взвёл курки и ещё раз выстрелил в налетающую на меня махину...
Очнулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Я с трудом приподнял голову и увидел склонившегося над собой Балагулу.
- Ничего, - успокаивал он меня, вытирая подолом грязной рубахи моё лицо. - Сейчас подойдёт Борода, и мы тебе смажем ожоги...
Я оглянулся. Чудовище сидело на земле. Я оттолкнул Балагулу и рванулся к обрезу, который лежал рядом, но когда я сунулся по карманам, то патронов не обнаружил. А патронташ я где-то обронил.
Я беспомощно оглядывался, не зная, что предпринять. А к Чудовищу, обступая его со всех сторон, надвигались, сомкнув ряды, Чёрные Воины и воинственно настроенные Тени. Но тут над полем раздался богатырский посвист. Все остановились и оглянулись.
К Чудищу через все поле шёл Оглобля. Без шлема, отбросив в сторону щит, сжимая в каждой руке по мечу.
- Эй! Ты меня помнишь?! - выкрикнул он Чудищу.
- Помнюууу... - прогудело Чудовище, вывалив из оставшейся целой пасти клубы чёрного пара.
- Ты меня тогда испугало, но сегодня - не твой день!
- Иди сссюда... Ближжже... - прошипело Чудовище.
Тут я заметил, что одно крыло у него повисло, и взлететь оно не может. Я злобно порадовался, что мой выстрел попал по назначению.
С другой стороны на помощь спешил Фомич, размахивая мечом, но Оглобля остановил его:
- Не мешай, друг! Это - мой личный враг! Это - мой страх, и победить свой страх я должен сам.
Фомич остановился, но совсем рядом, зорко наблюдая за каждым движением Чудища и сжимая в руке меч, готовый в случае необходимости прийти на помощь.
Теперь они разместились так: перед носом, а вернее, перед двумя оставшимися носами Чудища стоял Оглобля. Справа, чуть в стороне, но готовый в любой момент вступить в бой, - Фомич. С другой стороны, примерно на таком же расстоянии, как и Фомич, - Колдун, накинув край плаща на плечо, внимательно наблюдая хищным и цепким взглядом за происходящим.
Все остальные были чуть подальше, но так же готовы при необходимости немедленно вступить в бой.
