Альфред Ван Вогт - Лунный зверь
Тем не менее, когда в микрокосмосе создается движение в обратную сторону по отношению к движению в макрокосмосе, то в итоге получается энергетическое взаимодействие. В этом случае также достигается уравновешивание сил; закон равенства действия и противодействия выполняется так же неукоснительно, как и прежде…»
— Ябы не стал, — устало заметил Хоскинс, — посылать в какое-либо патентное бюро эти записи. Боюсь, что мы зашли в тупик с этим делом о двигателе, а это значит, что надежда на скорейшее спасение Пендрейка и его жены тает на глазах. Остаток этой чепухи, — он помахал отпечатанными на машинке листками, — состоит из инженерных указаний по установке двигателя. Основная часть документа отсутствует. Похоже, в том пустом мешке, что мы держим, зияет огромная дыра.
Он поднял глаза.
— Есть какие-нибудь новости из Гогенштайна, второго центра убийств?
— Ничего, — ответил Кри Липтон. — Ясно только то, что это один из их портов для космических кораблей. Его поспешно эвакуировали перед самым нашим появлением. Они переправили свое основное оборудование, все секреты на Марс или Венеру…
Хоскинс прервал его:
— На Луну! Наверняка именно туда! Марс или Венера слишком далеки от Земли, хотя они ближе всего к ней из всех планет. Кроме того, они не решились бы показать своей молодежи, какой планетой может стать Венера (если верить тому рекламному обещанию, каким завлекали людей в участие в Лэмбтоновском поселенческом проекте). Но у немецких руководителей на уме лишь кровь и сталь — они помешаны на идее спасти Восточную Германию и добиться воссоединения своей страны. И пока это не выполнено, они заставляют низы упорно трудиться в трудных, суровых условиях и верить в лучшую жизнь в будущем. У них недостаточно было времени, чтобы установить повсюду действительно благоустроенные базы. Поэтому я считаю, что нам лучше вернуться в Америку. Там найдется работа.
Прошло три дня.
Президент Дейлс, направляясь на вертолете в Маунтинсайд, штат Калифорния, слушал Кри Липтона о возрождении немецкого духа в Восточной Германии. Липтон закончил доклад настоятельным требованием отправления экспедиции на Луну, для чего необходимо было выделить средства из федерального бюджета. Президент кивнул, полностью согласный с этими мерами.
— Да-да, — произнес он, — сделайте также и это. У нас готово к запуску несколько искусственных спутников. Мы можем ступить на Луну, даже хотя это выльется нам в астрономическую сумму. Но я смогу оправдать это тем, что средства военного ведомства будут отпущены для последнего удара по остаткам гитлеровской банды. Расконсервируйте столько ракет, сколько посчитаете нужным. Кажется, до заключения соглашения с Советами, явившегося действительно величайшим событием в истории, имевшего своей целью не довести наши страны до банкротства, мы успели произвести с десяток тысяч ракет-носителей. А они обошлись нам в кругленькую сумму. — Потом мрачно продолжил: — Те, кто сделал это открытие, не верили, что такие быки, как мы, сможем правильно его применить. И тогда, после открытия этого и вами и ими, они поддались безумию скрываемого до этого национализма. Мы живем в безумном мире, мистер Липтон.
Кэй, которая до этого слушала молча, спросила:
— Мистер Липтон, вы только что сказали, что одна из целей вашего помощника мистера Хоскинса состоит в спасении Джима Пендрейка и его жены от нацистов на Луне?
— Да. — Крупный мужчина, похоже, удивился этому вопросу.
Возникла пауза. Президент и его секретарша обменялись быстрыми взглядами.
— Поподробнее расскажите нам об этом, — наконец попросил президент Дейлс.
Липтон так и сделал.
— В ходе расследования исчезновения миссис Пендрейк, — сказал он в конце, — выяснилось, что в поместье совершил посадку какой-то самолет и что она улетела на нем. Все: записка, оставленная ею, ее поведение при отъезде, то, как самолет взлетал в воздух, указывало на то, что ее похитили и что похитителями были люди, владеющие именно этим особым типом летательных аппаратов.
Глава исполнительной власти страны повернулся к Кэй.
— Ты можешь дать мне объяснение тому, что информация об исчезновении миссис Пендрейк так никогда и не дошла до меня?
Женщина пожала плечами.
— Миллионы различных данных приходят в Пентагон. И только крошечная часть из них передается в Белый Дом.
Президент Дейлс поджал губы.
— Ладно, будем считать, что миссис Пендрейк была увезена на Луну. Но почему вы думаете, что мистер Пендрейк тоже совершил это путешествие?
Липтон рассказал о послании миссис Пендрейк, из которого следовало, что ее муж отправился в башни Лэмбтона.
— И поскольку, — сказал он в конце, — как мы выяснили, она была схвачена восточно-германской тайной организацией заговорщиков, мы можем предполагать, что и Пендрейк был схвачен либо убит. В первом случае его также могли увезти с планеты. Мистер Хоскинс лично заинтересован в благополучии Пендрейков. Он служил с Пендрейком в одной и той же эскадрилье в Китае.
Президент Дейлс, который также был лично заинтересован в благополучии Джеймса Пендрейка, кивнул.
Документы, в которых содержался приказ вооруженным силам тайно подготовиться к вторжению на Луну, был подписан переодевшимся президентом в крошечном кабинете гостиницы в городке Маунтинсайд.
После ухода Липтона Кэй произнесла:
— На многие вопросы так и не были даны ответы. Если Пендрейк доставлен на Луну, то каким образом он сбежал от немцев? И как он возвратился обратно на Землю?
Глава 24
Пендрейк проснулся. Думать было не о чем. Там, где только что была темнота, теперь сиял свет. Он лежал совершенно неподвижно. Он не сознавал того, что у него есть имя или что в этой ситуации есть что-либо необычное. Он былздесь — сущность, которой он являлся, — и лежал. Даже само это положение казалось нормальным — живое существо в процессе бытия. Он лежал и отдавал себе полный отчет о происходящем.
Долгое время ничего не происходило. У него не было другой цели, только оставаться там, где он находился. Он не помнил ни о чем; у него не было ни малейшего представления о движении. Он лежал, уставившись в потолок, выкрашенный в голубой цвет. Не самый яркий объект в его вселенной, и поэтому через некоторое время его взгляд переместился к окну, сквозь которое лился ослепительный свет.
Подобно ребенку, зачарованному блестящей игрушкой, он поднял руку и протянул ее в сторону окна. Рука встретила пустоту. Внезапно это потеряло значение, потому что его интересовала вытянутая вперед рука. Он вдруг осознал, что она — часть его тела. В тот момент, когда он оставил свою инстинктивную попытку дотянуться до окна, мышцы, поддерживающие руку в воздухе, начали расслабляться. Рука рухнула на кровать. И, поскольку его взгляд проследовал за этим неуклюжим падением, он смог теперь наконец-то осознать, что лежит в постели. И, полупривстав, он стал осматривать кровать, когда его внимание привлекли звуки шагов.
