Элизабет Хэнд - Француз
Кэтрин стояла в кухне, торопливо допивая утренний кофе. Фрэнк ушел из дома совсем рано, сославшись на какое-то срочное задание и оставив ее одну с Джордан, которую днем раньше выписали из больницы. Они все еще ждали результатов обследования. Было проведено огромное количество анализов, но при этом врач заверил Кэтрин и Фрэнка, что в настоящий момент Джордан ничто не грозит.
— С детьми такое иногда случается, — сказал им врач при последней встрече. — И я знаю, как это ужасно для родителей: наблюдать подобный приступ, его последствия. Но если это связано с чем-то конкретным — например, с высокой температурой, — приступ подобного рода не является серьезным основанием для беспокойства. Тем не менее мы дождемся результатов анализов, чтобы убедиться в том, что ничего опасного нет.
Джордан вернулась домой.
А на следующее утро у Кэтрин было назначено собеседование по поводу устройства на работу — собеседование, которое она могла пропустить, если Фрэнк не вернется вовремя.
Она поставила кофейную чашку, в сотый раз поправила юбку и пригладила волосы, аккуратно заплетенные в непривычную для нее косу. Уверенная в себе молодая женщина.
Настоящая бизнес-вумен. М-да, домохозяйка из Кэтрин, конечно, хорошая, но она не хотела сидеть дома, вздрагивая от звонков и шагов на крыльце. На работе — этого не замечаешь. Там все гораздо спокойнее.
Кэтрин взяла со стола золотые сережки, лежавшие рядом с копиями ее резюме и теми материалами о будущей работе, которые рекрутинговое агентство направило ей, когда они еще жили на прежнем месте, в округе Колумбия.
— Кэтрин!
Она обернулась и увидела Фрэнка, просунувшего голову в дверь, которая вела в столовую. Вид у него был веселый и заговорщицкий.
Она улыбнулась.
— Я рада, что ты вернулся, — я опаздываю на собеседование.
Она вдела сережки в уши и оглянулась на мужа.
Фрэнк продолжал стоять на том же самом месте, так что ей была видна только его голова. Выражение облегчения на ее лице сменилось любопытством.
— Ты что там делаешь, Фрэнк?
— Где Джордан? — прошептал он в ответ.
— Она наверху, в своей комнате. А почему шепотом? Что случилось, Фрэнк?
Убедившись в том, что путь свободен, он распахнул дверь и вошел в кухню. Из-под куртки выглядывал маленький рыже-белый клубок шерсти.
— О боже! — Кэтрин восхищенно всплеснула руками и бросилась к мужу, выхватывая у него из рук очаровательного щенка.
Щенок заскулил и потянулся к ней, норовя слизать тщательно наложенную косметику.
— Это колли. Говорят, они все произошли от бассетов. Как ты и хотела.
Он взял щенка из ее рук и жестом показал, чтобы она шла наверх первой. Дойдя до верхней ступеньки, он услышал возбужденный голос Джордан:
— Что это? Ну, мама, ну, скажи мне! Что за сюрприз?
— Закрой глазки, дорогая, давай-давай. Это специальный подарок для нашей девочки за то, что она так храбро себя вела.
Притаившийся за дверью Фрэнк заглянул внутрь, чтобы убедиться, что Джордан закрыла глаза.
Девочка сидела в постели, все еще в пижаме и с игрушечным бульдогом на коленях. Глаза плотно зажмурены.
Стоявшая возле кровати Кэтрин кивнула Фрэнку.
Он вошел.
— Мне кажется, что кто-то подглядывает, — пожурила дочь Кэтрин.
— Что, что это? — задыхаясь от волнения, закричала Джордан.
Фрэнк неслышно пересек комнату и положил щенка ей на колени.
Глаза Джордан широко распахнулись. Она завизжала от восторга, когда щенок устремился к ней, пытаясь лизнуть в лицо:
— Ой, папочка!!!
Фрэнк присел на кровать и улыбнулся:
— Только у него пока нет имени.
— А можно мне дать ему имя?
— Конечно! Он же теперь твой, не так ли?
Щенок свернулся у Джордан на руках. Она счастливо вздохнула:
— Ах, папа, я уже так сильно его люблю!
Кэтрин с деланным недовольством буркнула:
— Это слишком для моей косметики! Тушь поползла… Я сейчас.
Фрэнк остался в спальне дочери. Сквозь окно под косым углом падал солнечный свет. По дому растекался запах свежего кофе. И Фрэнк почувствовал себя совершенно счастливым человеком.
— Ну, я думаю, что надо оставить вас вдвоем, — произнес он, и глаза его непроизвольно увлажнились, как и у Кэтрин.
Он потрепал Джордан по ноге, взъерошил щенячью шерстку и вышел. Заглянул в ванную, где Кэтрин поправляла макияж:
— Удачи на собеседовании. Ты справишься. Ты же знаешь главный секрет женских побед, не так ли, дорогая?
— Спасибо. Все ведь действительно будет хорошо, правда, Фрэнк? Ведь все это… — она развела руки, точно обнимая и Фрэнка, и маленькую девочку в спальне с тявкающим щенком, и этот райский желтый дом, — …все это только начало?
— Полагаю, ты права!
Спустившись по лестнице, он остановился, чтобы собрать валявшуюся на полу у входной двери почту. Перебирая рекламные листовки, журналы, плакаты и счета, которые продолжали пересылать с прежнего места жительства, вдруг запнулся, наткнувшись на нечто.
Это — письмо, адресованное ему. Имя аккуратно напечатано на конверте вместе с их почтовым адресом:
Фрэнк Блэк, 1910 Эзекиль Драйв.
• Без обратного адреса.
Сердце бешено заколотилось, когда он вскрыл конверт и нащупал внутри знакомую скользкую поверхность: там были фотографии.
Прежде чем он успел достать их, по лестнице быстро сбежала Кэтрин.
— Я полагаю, тебе будет чем заняться — там, наверху, — объявила она, кивая в сторону второго этажа.
— Хорошо, — оцепенело произнес Фрэнк.
Кэтрин подхватила свою сумочку и портфель:
— Пожелай мне удачи! — и осеклась: — Что-то случилось?
— Ничего… Будь осторожна, хорошо?
— Буду!
Когда ее машина отъехала, он снова опустил глаза на конверт. Достал фотографии…
Это были снимки Кэтрин и Джордан.
Вот они обе на заднем сидении «чероки».
Вот Джордан в детском сидении.
Вот Кэтрин, немного не в фокусе, входит куда-то сквозь вращающуюся дверь, спеша укрыться от дождя.
Вот расплывчатый снимок головы Джордан.
И вот последняя фотография: Кэтрин и Джордан сняты на улице, через просвет в плотной колонне машин. Они держатся за руки, дожидаясь зеленого сигнала светофора.
Фрэнк почувствовал знакомое давление в основании черепа. Прерывисто дыша, дрожащими руками поднес фотографию к самым глазам.
И увидел…
Позади хрупких фигур жены и дочери, на заднем плане — ярко-желтая автомашина, дверца которой украшена оптимистической рекламой:
«Служба такси Сиэтла:
