Роберт Шекли - Кн. 8. Рассказы
— Воду можно вскипятить, — зевнул Гаррисон.
— Конечно. Вода не имеет собственной формы, так ведь? Или имеет? В чем ее внутренняя суть?
Сделав над собой усилие, Гаррисон попытался сосредоточиться на словах Серси.
— В молекулярной структуре? В матрице?
— Матрица, — повторил Серси, тоже зевая. — Должно быть, нечто вроде этого. Структура абстрактна, так?
— Так. Структуру можно наложить на что угодно. Что я только что сказал?
— Ну-ка, подумаем, — сказал Серси. — Структура. Матрица. Любая частичка тела посла способна изменяться. Но для сохранения его личности должна иметься и некая объединяющая сила. Нечто неизменное в любых обстоятельствах.
— Как тесемка, — произнес Гаррисон, не размыкая век.
— Конечно. Завяжи ее узлами, сплети в жгут, намотай на палец — она останется тесемкой.
— Да.
— Но как одолеть эту структуру? — спросил Серси.
Отчего бы не поспать? К черту посла вместе с его колонизаторами, сейчас он наконец заснет…
— Проснитесь, полковник!
Серси через силу открыл глаза и посмотрел на Мэлли. Рядом самозабвенно храпел Гаррисон.
— Удалось?
— Нет, — признался Мэлли. — Философия произвела на него слишком глубокое впечатление. Правда, до конца она не подействовала. Дарриг знает, что раньше хотел уничтожить посла по достаточно веским причинам. Теперь его позиция изменилась, зато он чувствует, что предает нас. С одной стороны, он не может причинить вред послу; с другой — он не хочет причинить вред нам.
— И все же молчит?
— Боюсь, все не так просто. Знаете, если перед вами непреодолимое препятствие, которое необходимо преодолеть… кроме того, как мне кажется, философия посла повредила его разум.
— Так куда вы клоните? — Серси встал.
— Мне очень жаль, — извинился Мэлли, — но тут я ничего поделать не могу. В его сознании происходила сильнейшая борьба, и когда у него не осталось сил сражаться, он… отступил. Боюсь, он безнадежно помешался.
— Сходим к нему.
Они прошли по коридору в лабораторию Мэлли. Дарриг лежал на кушетке, уставившись куда-то немигающими остекленевшими глазами.
— Неужели нет способа его вылечить? — спросил Серси.
— Возможно, при помощи шоковой терапии, — с сомнением произнес Мэлли. — Однако на это уйдет немало времени. К тому же в его сознании наверняка имеется блокировка причин, которые довели его до такого состояния.
Серси отвернулся — у него потемнело в глазах. Даже если Даррига можно вылечить, окажется слишком поздно. Сигнал посла наверняка уже принят, и пришельцы-колонизаторы направляются к Земле.
— А это что? — спросил Серси, поднимая клочок бумаги, лежащий возле руки Даррига.
— Да так, бумажка. Он все вертел ее в руках. Разве на ней что-то написано?
— «По зрелом размышлении я пришел к выводу, что хаос — Медуза Горгона», — прочитал Серси.
— И что это значит? — спросил Мэлли.
— Понятия не имею, — отозвался Серси. — Его всегда интересовала мифология.
— Похоже на бред шизофреника, — заключил психиатр.
— «По зрелом размышлении я пришел к выводу, что хаос — Медуза Горгона», — перечитал Серси. — Не может ли быть, — спросил он у Мэлли, — что Дарриг старался навести нас на решение? Что он сам себя обманывал, тайком от себя подсказывая нам ответ.
— Возможно, — согласился Мэлли. — Безуспешный компромисс… но что же означают эти слова?
— Хаос. — Серси вспомнил, что Дарриг произносил это слово, разговаривая с ним по телефону. — Согласно древнегреческой мифологии, хаос — первоначальное состояние Вселенной, не так ли? Бесформенность, породившая мир?
— Вроде того, — сказал Мэлли. — А Медуза — одна из трех сестер с жуткими физиономиями.
Еще с секунду Серси вчитывался в запись. Хаос… Медуза… И закон упорядочивания! Конечно!
— Кажется…
Серси повернулся и выбежал из лаборатории. Мэлли взглянул ему вслед, заполнил шприц и поспешил за полковником.
Серси с трудом растолкал Гаррисона.
— Надо кое-что сконструировать, — сказал он, — и срочно. Вы меня слышите?
— Конечно. — Гаррисон похлопал глазами и встал. — Но зачем такая спешка?
— Я теперь знаю, что хотел сообщить Дарриг, — ответил полковник. — Идемте, я вам объясню, что от вас требуется. А вы, Мэлли, положите шприц. Я еще в своем уме. Лучше достаньте мне книгу по греческой мифологии, да пошевеливайтесь.
В два часа ночи достать книгу по греческой мифологии — дело нелегкое. Подключив к поискам агентов ФБР, Мэлли вытащил букиниста из постели, получил книгу и заторопился назад.
У Серси были налитые кровью глаза и возбужденный вид, Гаррисон с подручными хлопотал над тремя неведомыми аппаратами. Серси выхватил у Мэлли книгу, нашел в оглавлении нужные страницы и, просмотрев их, отложил книгу в сторону.
— Великие люди были эти древние греки, — сказал он. — Теперь у нас все готово. А у вас, Гаррисон?
— Почти. — Гаррисон и десять его подручных монтировали последние детали. — Может, все-таки объясните, что вы затеяли?
— Я бы тоже хотел послушать, — ввернул Мэлли.
— Да нет здесь никаких тайн, — сказал Серси. — Просто время поджимает. Попозже все объясню. — Он встал. — А теперь разбудим посла.
Усевшись перед экранами, они приступили к делу. С потолка на постель посла молнией метнулся электрический заряд. Посол исчез.
— Теперь он стал частью электронного потока, верно? — сказал Серси.
— Так он утверждает, — откликнулся Мэлли.
— Но в этом потоке сохраняет костяк собственной структуры, — продолжал Серси. — Иначе он бы не мог вернуться в прежний облик. А теперь включим первый генератор помех.
Гаррисон включил свое творение и отослал подручных.
— Вот осциллограмма электронного потока, — сказал Серси. — Замечаете разницу? — На экране с нерегулярными промежутками змеились и таяли пики и спады кривой. — Помните, вы загипнотизировали посла? Он заговорил тогда о своем друге, погибшем в космосе.
— Верно, — кивнул Мэлли. — Друга погубила какая-то неожиданность.
— Посол проговорился еще кое о чем, — продолжал Серси. — О том, что основной закон природы — закон упорядочивания — обычно не допускает таких происшествий. У вас это с чем-нибудь ассоциируется?
— Закон упорядочивания, — медленно повторил Мэлли. — Ведь Дарриг сказал, что это неизвестный нам закон природы.
— Сказал. Но последуйте примеру Даррига и подумайте, что это для нас значит. Если в природе есть какая-то упорядочивающая тенденция, то, следовательно, есть и тенденция противоположная, препятствующая упорядочиванию. А то, что препятствует упорядочиванию, называется…
