Виктор Цокота - Звезда бессмертия
Несколько минут, опершись плечом о ствол старой ольхи, он стоя слушал девушку, рассказ которой сразу захватил слушателей, а потом отошел от ольхи и легким быстрым шагом направился к берегу, намереваясь подняться на катер, большую часть которого занимал камбуз.
Но на полпути ему встретился Аксенов.
— Скорее на “Юлию”, подполковник! Вас Василий Ерофеевич вызывает. Есть какие-то новости.
Балашов был предельно краток. На этот раз он говорил из своего служебного кабинета.
— Десять минут назад перехвачены еще две радиограммы. Первая передана без шифра — способом быстродействия. Передача велась точно с места вашего расположения, и именно это помогло очень скоро найти ключ к расшифровке. На вашем пеленге сейчас сосредоточено внимание всей нашей радиослужбы по всем возможным диапазонам. Видимо, враг почуял опасность и даже слышал, наш недавний разговор. Вот что он передает: “Предыдущие радиограммы перехвачены и расшифрованы точка Команда объекта предупреждена своим центром и органами госбезопасности точка Согласовываются решительные контрмеры точка Опасаюсь своего и вашего провала точка Государственные испытания будут продолжены точка Имею отснятую пленку жилой части внутренних помещений объекта запятая магнитную запись радиотелепереговоров экипажа Центром и зампредом госкомитета безопасности запятая полученную аппаратом направленного прослушивания точка Еще есть время уничтожить объект точка Жду немедленных указаний точка”.
— Ответ резидента был таким же поспешным и предельно кратким, — продолжал Балашов: — “Немедленно уходите точка. За доставку указанных материалов премия пятьдесят тысяч точка”.
Установлено, что эта радиограмма передана из центральной части Киева.
— В последние тридцать минут, — сразу отозвался подполковник Гарькавый, — вести передачу отсюда мог только один человек. Это прапорщик Юрий Макашев. Какие бы то ни были сомнения исключены. Разрешите обезвредить, Василий Ерофеевич?
— Приступайте, Семен Тарасович. Только не обезвредить, а взять! Захватить живым. А мы займемся его непосредственным начальником…
Гарькавый быстро покинул “Юлию” и направился прямо к плавучему камбузу. Он шел спокойным, размеренным шагом, обдумывая на ходу возможные варианты быстрого и бескровного захвата врага.
“Это хорошо, что иду один, — мысленно рассуждал он. — Не спугну преждевременно. Главное в нашем деле — спокойствие. В походке, в движениях, в выражении лица, в речи, — внушал он себе, все больше замедляя шаг. — Иду снять пробу или посмотреть закладку ужина. Это моя прямая обязанность в походе. Потом пошлю его за кем-нибудь из своих ребят. Ну, а там…”
Его мысли неожиданно прервал нарастающий гул моторов. Над заливом показались вертолеты. Два из них стали снижаться прямо над водой перед входом в залив, остальные направились к их стоянке, охватывая ее полукольцом.
“Шесть машин, — успел отметить про себя подполковник. — Теперь они, пожалуй, и ни к чему”, — и тут же увидел, как катер-камбуз, до которого оставалось не больше десятка шагов, вдруг рванулся с места, поднимая крутую волну.
— Сто-о-ой! — во весь голос закричал Гарькавый, бросаясь к своему катеру. — Сто-о-й, мерзавец!
Он сразу включил прямую передачу и перескочил поднятую прапорщиком волну, стараясь отрезать врага от выхода из залива. Нажатие гашетки — и серия белых и красных ракет взлетела в небо — сигнал боевой тревоги. Резкий звук сирены громкого боя поднял над водой стаи испуганных птиц.
Но враг и не думал покидать залив. Выиграв еще несколько очень важных для него секунд, катер-камбуз стремительно мчался по кратчайшей хорде к дальнему противоположному берегу залива, покрытого густыми зарослями высокого ярко-зеленого камыша и рассеченного многочисленными рукавами и рукавчиками широкого устья безымянной речки. За его кормой неожиданно взметнулся широкий шлейф дымовой завесы.
…Вслед за Гарькавым к выходу из кубрика “Юлии” поспешил Аксенов.
— Я в рубку управления, — спохватившись, повернулся он в дверях к Олегу. — Всякое сейчас может случиться… Прошу тебя, Олег Викторович, немедленно покинуть, борт “Юлии”. Можешь даже не переодеваться.
Он снова вошел в кубрик, плотно задраил оба иллюминатора. Стал в ожидании на пороге.
— Поторопись, Олег!
— Но ведь…
— Не возражай. Это разумная необходимость, наконец, приказ.
— Чей?
— Мой! Центра! Если хочешь — партии! Сейчас не время спорить. Вы с Татьяной сами же нарекли меня парторгом экипажа. И наставником. Так изволь подчиняться сообразно сложившейся ситуации. Так надо, — твердо и непререкаемо закончил он.
Глаза его в упор, не моргая, смотрели на Олега.
И было в них нечто такое, что Слюсаренко больше не стал спорить. Захватив со стола чертежи и расчеты нового паруса, он направился к выходу.
Подождав, пока Олег спустится на берег, Андрей Иванович убрал лестницу, плотно задраил верхний входной люк и быстро прошел в рубку.
Над заливом нарастал гул моторов. В небе появилась целая эскадрилья вертолетов. Окинув быстрым взглядом водную гладь, Аксенов увидел, как в ста метрах от “Юлии” оторвались от берега и, набирая скорость, стремительно помчались один за, другим два катера. В чистом, без облачка, небе яркими звездами рассыпались белые и алые ракеты.
“Как гвоздики”, — почему-то подумал в этот момент Андрей Иванович, но тревожный, ошеломляюще высокий вой сирены громкого боя мгновенно вернул его к действительности.
“Это же боевая тревога!” — спохватился он.
Дав задний ход, Аксенов молниеносно развернул тримаран и бросил его вдогонку за уходящими катерами. Над первым из них повис султан густого черного дыма, разливаясь широкой устойчивой полосой по воде.
Второй катер на какое-то время исчез в нем, потом выскочил с правой — наветренной стороны и, догнав первый, пошел рядом, борт о борт, то и дело подпрыгивая на волнах. На носу его показалась фигура Гарькавого. Ловко перескочив на корму первого катера, подполковник ударом ноги сбил за борт все еще дымившую шашку и, выхватив пистолет, исчез в кабине.
В этот момент что-то словно рвануло “Юлию”. Застопорив на какую-то долю секунды ход, тримаран резко изменил курс, пошел влево, в темную дымную полосу. Когда, повинуясь командам Аксенова, он выскочил наконец опять на подветренную сторону, Андрей Иванович снова увидел на корме замедлявшего ход катера машущего руками Гарькавого.
— …есь… е-е-т! — кричал подполковник, стараясь перекрыть своим сильным голосом шум мотора, и в тот же миг оглушительный взрыв потряс воздух.
