Бен Бова - Орион среди звезд (Орион - 5)
- Кроме того, - продолжала главврач, - мы получили распоряжение заложить в их подсознание несколько новых программ. На это тоже потребуется время.
Я не позаботился спросить, что представляют собой эти новые программы. Скорее всего, они содержали стандартные сведения, необходимые солдату при высадке на новую планету, в данном случае - Бититу. Я решил вернуться в свою каюту и немедленно взяться за изучение материалов, касающихся этого астероида. Мне не хотелось повторять прошлых ошибок.
Но прежде чем покинуть помещение, я обратился к медику с последней просьбой:
- Не могли бы вы вызвать меня, когда они начнут приходить в себя?
- Боюсь, что нет, сэр. Моя вахта заканчивается задолго до этого времени.
Я поблагодарил ее и поспешил в свою каюту. Я провел все эти шесть часов за изучением материалов, имевших хоть какое-то отношение к астероиду, благодаря судьбу за то, что могу обходиться без сна.
Сведения, усвоенные мною, не внушали особого оптимизма.
Бититу был небольшим каменным астероидом в системе Джильберта, едва достигавшим семи миль в диаметре. Сам Джильберт был угасающей красной звездой, имевшей всего один спутник, газовый гигант, расположенный так близко к своему светилу, что фактически они представляли собой одну бинарную систему. Все остальные спутники красного солнца были астероидами. Обычная история для звезд этого типа.
По не совсем ясной причине Гегемония, по-видимому, придавала особое значение Бититу. Согласно данным разведки, астероид был пронизан многочисленными туннелями, а для его обороны был задействован целый полк паукообразных тварей, именуемых арах-ноидами. О самих этих существах практически ничего не было известно. Даже сама их принадлежность к классу разумных существ до сих пор оспаривалась рядом специалистов. Другие относили их к формам коллективного разума, присущим многим видам насекомых.
Хуже всего было то обстоятельство, что оставалось совершенно неясным, насколько этим данным вообще можно было доверять, поскольку никто из арахноидов так никогда и не был взят живым. Разумные или неразумные, но они всегда стояли насмерть.
Не слишком обнадеживающая перспектива для того, кому в самое ближайшее время предстояло выступить против этих малосимпатичных созданий.
В заключение я ознакомился с весьма любопытным документом, содержащим требование специалистов Содружества захватить в плен как можно больше арахноидов для проведения научных исследований. Документ был составлен в таких тонах, что создавалось впечатление, что ученые мужи вполне серьезно полагали, что армия сознательно проводила политику геноцида паукообразных с единственной целью досадить научной общественности.
"Вопреки их внешнему облику, не имеющему ничего общего с человеческим, - провозглашал документ, - арахноиды являются вполне разумными существами, требующими к себе и соответствующего отношения. Неоправданные убийства этих существ противоречат кодексу чести нашей армии и, по сути, являются военным преступлением".
Я выключил монитор, чувствуя почти физическое отвращение к лицам, проводящим всю свою жизнь в уютных кабинетах, будь то военные или гражданские. Ясно было одно: на Бититу нас ожидала очередная кровавая бойня. Превращенный в настоящую крепость астероид, обороняемый к тому же тысячами хитрых и беспощадных тварей, можно было взять только лобовой атакой, не сулившей нам ничего хорошего. Было очевидно, что, вопреки излишне оптимистичным заявлениям ученых, сами арахноиды отнюдь не горели желанием стать объектом их научных исследований.
Отложив более углубленный анализ полученных материалов до следующего дня, я вышел в коридор и направился к криогенному центру.
Здесь хозяйничал уже новый врач, пожилой мужчина с седыми волосами и таким бледным лицом, что можно было подумать, что он годами не выходил из помещения.
- Они вот-вот должны прийти в сознание, - прошептал он, указывая в сторону криогенных капсул.
Сообщив эту приятную новость, он вернулся к изучению по меньшей мере дюжины дисплеев, расположенных полукругом вокруг его рабочего места.
Я почувствовал, что холод, стоявший в помещении, буквально пронизывает мое тело.
- У вас всегда так холодно? - поинтересовался я.
Он бросил на меня неодобрительный взгляд.
- Я знаю, что делаю, солдат.
- Конечно, конечно, - поспешил успокоить я его.
- Первое время им будет немного не по себе. Инструктаж, который они непрерывно получают, идет преимущественно на подсознательном уровне, вплоть до заключительного момента, когда будет произнесена кодовая фраза.
Кодовой фразой, по моим сведениям, было всего-навсего само название астероида - Бититу.
- Основой для оценки окружающей обстановки станут для них последние воспоминания, полученные ими перед впадением в анабиоз.
"Последние воспоминания... - подумал я, - вряд ли они были приятными".
... Скорписы, волочащие их к криогенным контейнерам... Сознание своего полного бессилия и ужасная мысль о том, что отныне ты всего лишь кусок мяса в холодильнике победителя...
- Нельзя ли как-нибудь сообщить им, что они уже не пленники скорписов... что они в безопасности? Медик сердито уставился на меня.
- Так вот что случилось с этими солдатами. Они были заморожены этими чертовыми кошками?
- Да.
- Черт бы побрал всех этих сукиных детей в золотых погонах! - рявкнул он, стремительно перебирая пальцами кнопки панели управления. - Никто ничего не объяснил мне... Подонки... Бюрократы проклятые.
Он смачно выругался.
- Слишком поздно. Я ничего не могу сделать. Они проснутся через пять минут, продолжая думать, что все еще находятся в лапах у кошек. Если не произойдет пары инфарктов, это будет настоящим чудом.
Мой мозг лихорадочно работал. Мог ли я сам что-нибудь сделать? Мог ли я проникнуть в их сознание и убедить, что они находятся среди друзей в полной безопасности?
Поздно! Я услышал знакомый щелчок и характерный звуковой сигнал. Бросив взгляд в сторону капсул, я убедился, что крышка одной из них была уже открыта и над ней клубилось облачко белого пара.
Звук повторился, и еще одна крышка отскочила в сторону. Затем еще несколько.
Кто-то застонал, кто-то заплакал, как брошенный матерью ребенок.
Я бросился к ближайшей капсуле и увидел лицо солдата с наполненными ужасом глазами.
- Все в порядке! - крикнул я, и эхо повторило мою фразу, отразившись от металлических сводов. - Вы в безопасности! Вы больше не пленники! Вы среди друзей!
Одна за другой открывались крышки капсул, и мои люди просыпались после долгого кошмарного сна. Большинство из них появлялись на свет Божий с пепельно-серыми от страха лицами и дрожащими руками. Только немногие возвращались к жизни со стиснутыми от напряжения зубами и сжатыми кулаками, готовые сражаться до конца. Вид у всех был неважный. Разбитые губы, покрытые ссадинами и кровоподтеками лица, всклокоченные волосы, разорванная одежда. Надо думать, людям-кошкам потребовалось немало усилий, чтобы затолкать их в импровизированные гробы. Стыдно сказать, но я был счастлив уже от осознания одного этого факта.
