Сергей Жемайтис - Жестокий шторм
Он наскоро принял душ, побрился, сбрызнул лицо дорогим одеколоном и быстро вышел, думая, что одни сутки пребывания в таких апартаментах стоят его двухнедельной зарплаты и, как ни богата Джейн, следовало все же разместиться в гостинице поскромнее. Войдя в спальню и взглянув на жену, он уже забыл о ненужной роскоши ванной комнаты и о бешеной стоимости номера, сейчас он думал только о Джейн и, боясь разбудить ее, откинул штору и вышел на балкон.
Нестерпимо сверкала бирюзовая бухта, вспыхивало снежно-белое пламя на рифах, сверкал пляж Ваикики, пустынный в этот ранний час — только несколько голых ребятишек бегали по песку и плескались у берега, сверкали стены и крыши домов, слепила голубизна безоблачного неба. Прищурясь, Томас Кейри перебирал в памяти события вчерашнего дня. Джейн решила в один день обвенчаться в церкви и зарегистрироваться в мэрии. Надо было обо всем договориться. Купить обручальные кольца. На подарок невесте у него не было ни цента. Выручил мистер Гордон. Томас купил новое ожерелье, теперь из раковинок каури, и еще, к удивлению мистера Гордона, доску для катания на волнах прибоя. Джейн пришла в восторг от подарков. И мистер Гордон, и добровольно подключившийся отец Патрик принимали горячее участие в свадебных церемониях. Отец Патрик разыскал маленький уютный католический храм, посвященный святому Августину. Мистер Гордон сопровождал Джейн и мисс Брук в поездках по магазинам. Только к шести часам молодожены вернулись из мэрии, их пришел поздравить капитан «Глории» Смит и целый сонм его помощников по судоводительской и административной службам. Вспоминая вчерашний день, Томас Кейри находил, что он по трудности и нервному напряжению едва ли уступает дню отплытия. Прошел и этот день, прошла и свадебная ночь, а теперь ему предстоит самое тяжелое объяснение в жизни.
«Не примет ли Джейн меня за клеветника, даже сумасшедшего? Почему я не решился рассказать ей все прежде? Боялся потерять ее? Жалкий трус! А вот теперь убивай ее». Придя к такому мрачному заключению, Томас Кейри улыбнулся, заслышав сонный голос жены:
— Том, ты где, беглец? Ах, он без меня любуется городом и океаном! — Она подкралась, встала рядом, обняла мужа. — Вчера я ничего толком не могла разглядеть. Это что, вулкан Даймонд-Хед?
— Да, Джейн. Потухший вулкан.
— Я читала, что на острове Гавайи находится действующий вулкан Мауна Лоа. Как жаль, что у нас не будет времени съездить к нему. Сегодня отец Патрик устроит нам прогулку только на Даймонд-Хед. Неужели в его кратере разместились правительственные учреждения?
— Как будто, Джейн.
— Вот уж ни за что не стала бы там жить и работать! Ты еще не знаешь, какая я трусиха!..
Джейн ушла принимать ванну, а Томас Кейри вернулся в спальню, раздвинул шторы, прошел в кабинет, сел в кресло и задумался. На столе в тяжелой хрустальной вазе стояли орхидеи, их горьковатый аромат слегка кружил голову. Шутливое признание жены; «Ты еще не знаешь, какая я трусиха» — вселяло в него надежду: узнав о грозящей «Глории» опасности, она пожелает остаться на берегу. Но тут же подумал, что она испугается и за него.
«Я должен ее убедить, что долг чести повелевает мне остаться на судне, попытаться спасти людей. Что она мне скажет на это? Как я еще ее мало знаю! А себя? Хватит ли у тебя, Том Кейри, сил оставить жену, чтобы рисковать, жертвовать жизнью за чужих людей? Что, по существу, мне все остальные пассажиры, в конце концов? Совесть моя чиста, я сделал все, что мог». Тут перед ним, как в кинокадре, мелькнула веснушчатая физиономия мальчонки Фреда, стоящего за креслом слепого старика, и он почувствовал, как лицо заливает густой румянец стыда.
— Черт возьми! — воскликнул он, вскакивая и оглядывая декоративно-деловую обстановку кабинета. Эта комната для бездельников показалась ему вдруг крохотной, душной, захотелось выскочить из нее и бежать отсюда, схватив за руку Джейн.
За завтраком они почти не разговаривали, только улыбались друг другу. Наконец прислуживающая им за столом японка разлила кофе по чашкам и, церемонно поклонившись, покатила из столовой трехэтажную тележку с посудой.
Джейн сказала, немного смутившись:
— Ну, милый Томас, выкладывай все, что так долго и неумело скрывал от меня. У нас еще больше часа. Я должна знать о тебе все, все, даже то, чего ты сам стыдишься. А вот я должна навсегда оставаться для тебя загадкой. Ну что за женщина без тайны, милый? — Она умолкла в ожидании.
— Видишь ли, Джейн…
— Только без вводных и междометий, говори коротко, как пишешь свои репортажи.
Томас Кейри умоляюще посмотрел на жену:
— Может, не стоит? Лучше потом, когда вернусь, когда все выяснится?
— Подразумевается, что дальше ты плывешь один? Да?
— Это был бы лучший выход для нас обоих.
— Исключено, Том. Ты такой решительный… Что с тобой? Или ты боишься меня испугать, чем-то очень огорчить?
— Да, Джейн.
— Оставь опасения, Том. Я уже хлебнула в жизни горя.
— Хорошо, только возьми себя в руки…
Она слушала, не перебивая. Томас Кейри с болью и нежностью смотрел на ее вдруг побледневшее лицо.
— …Вот, Джейн, при каких обстоятельствах мы снова встретились с тобой, какой случай помог нам разобраться во лжи, опутавшей было нас, и привел в храм святого Августина на улице Ангела — и вот сюда. Теперь тебе понятно, почему я так долго оттягивал этот страшный разговор и почему хочу оставить тебя здесь?
— Все, все так похоже на страшный характер отца, — прошептала она. — Все, чего я боялась, о чем страшилась подумать. Боже, Том! Но то, что ты сказал, бесконечно хуже! Я не могу ничему поверить! Неужели отец мог пойти на такое?.. Что его заставляет? Ненависть к маме, к ее памяти? Ко мне? За что? — Она закрыла лицо руками. Томас Кейри с испугом ждал, что она вот-вот разрыдается. Джейн отняла руки от лица. Глаза ее были сухи, черты лица построжели, будто за эти минуты она стала старше на несколько лет. — Благодарю, Том, милый, — сказала она очень тихо. — Я не ошиблась в тебе. Ты поступал правильно, как настоящий мужчина. Но сколько еще предстоит тебе испытаний! Нам обоим, Том! Я не оставлю тебя! Не сбегу на берег. Как ты мог подумать, что я смогу бросить тебя одного в такое время? Будем бороться вместе! И мы не одиноки, Том. С нами будут капитан Смит, мистер Гордон, моя верная Лиз…
— Стоит ли ее посвящать? Вдруг у нее сдадут нервы?
— Нет, она храбрая девушка и умеет хранить тайны. Хотя ей пока можно не говорить. С нами еще отец Патрик и его друг, с виду очень решительный мужчина…
Позвонив, вбежала мисс Брук. Взглянув на молодоженов, она смутилась. «Уже поссорились», — подумала она. Джейн, поняв ее, успокоила:
