Кит Ломер - Ниточка памяти
Кохи обнажил свой богато украшенный меч и стал вращать им, как будто держал в руке женскую тросточку. Мне стало жаль его маленького противника, который неподвижно стоял и наблюдал за движением меча соперника — по-моему, у него не было никакого шанса. Я протолкался вперёд. В этот момент человек в чёрном обернулся. Я увидел его лицо и остолбенел, оглушённый загудевшими у меня в голове пожарными колоколами.
Это был Фостер.
В мёртвой тишине, коснувшись пола остриями мечей в знак приветствия, Кохи и Фостер приняли боевую стойку. Меч Кохи стремительно взлетел в свирепом ударе, но Фостер отклонился в сторону ровно настолько, насколько было необходимо, и ответил коротким выпадом, который заставил Кохи отпрыгнуть. Я перевёл дыхание и с трудом сглотнул. Фостера можно было сравнить с терьером, нападающим на быка, однако это, казалось, волновало только меня, но не его. Надо же! Я преодолел сотни световых лет, чтобы найти его как раз в тот момент, когда ему собирались отрубить голову.
Блеснул меч Кохи, нацеленный в голову Фостера. Тот без малейшего видимого усилия прикрылся от атакующего своим тяжёлым оружием. Дзинь-дзинь! Кохи рубил направо и налево… а Фостер, казалось, играл с ним. Вдруг Фостер сделал молниеносный выпад, и запястье Кохи обагрилось кровью. Над толпой пронёсся судорожный вздох. Фостер сделал ещё шаг вперёд, нанёс удар… и споткнулся! В мгновение ока Кохи набросился на него, и они сцепились грудь в грудь. Некоторое время Фостер одерживал натиск, но сказалось преимущество Кохи в весе, и Фостеру пришлось отступать. С заметным усилием он попытался поднять меч, но Кохи обрушился на него снова. Фостер неестественно изогнулся, неуклюже отразил удар почти самой гардой, снова споткнулся… и упал.
Кохи одним прыжком оказался рядом с ним и взметнул вверх свой меч…
Наполовину обнажив оружие, я рванулся вперёд.
— Уберите этого человека с моих глаз долой! — рявкнул Кохи.
Он опустил огромный меч, повернулся и, оттолкнув лакея, который подбежал с мотком бинта, направился к выходу. И сразу же между толпой и Фостером развернулся целый полк телохранителей. Я видел, как Фостер неуклюже пытался встать. Затем меня затолкали в толпу, но я продолжал вытягивать шею в надежде увидеть своего друга. Что-то здесь было не так: Фостер двигался, словно полупарализованный. Может, Кохи опоил его?
Наконец кордон перестал теснить толпу и развернулся к ней спиной. Я дёрнул стоящего рядом человека за рукав.
— Вы видели что-нибудь необычное? — спросил я.
Он вырвал свою руку:
— Необычное? Ага. Милосердие нашего господина Кохи. Вместо того, чтобы предать смерти на месте, он великодушно…
— Я имею в виду сам поединок! — Я снова схватил его за руку, чтобы не дать уйти.
— Одно только то, что этот дерзкий прохвост осмелился претендовать на место Властителя Бар-Пондероне, может удивить любого нормального человека, — отрезал он. — Отпусти меня, парень.
Я отпустил его руку и попытался собраться с мыслями. Что теперь? Я похлопал одного из телохранителей по плечу. Он быстро развернулся, подняв в руках дубинку.
— Что будет с этим человеком? — спросил я.
— А как велел хозяин: этого проходимца замуруют за его подвиги.
— Прямо живьём и замуруют?
— Угу. Оставят только маленькую дырку, чтобы через неё бросать ему харч… чтобы не сдох от голода. — Телохранитель захихикал.
— И как долго…
— Не бойся, он выдержит. А после Перехода у Властителя Кохи появится новый человек…
— Заткнись, — бросил ему другой громила.
Толпа постепенно редела. Телохранители расслабились и, стоя парами, беседовали. В том месте, где состоялся поединок, прохаживались двое слуг, делая в воздухе над полом какие-то загадочные движения. Я незаметно выдвинулся вперёд, наблюдая за ними. Казалось, что они собирают невидимые цветы. Странно…
Я продвинулся ещё немного вперёд, чтобы присмотреться, и вдруг заметил крошечный отблеск… Один из слуг спешил наперерез мне, показывая что-то жестами. Я оттолкнул его, повёл в воздухе рукой… и мои пальцы нащупали очень тонкий провод. Я потянул за него и почувствовал другие провода. Слуги прекратили работать и следили за мной, что-то бормоча. Вся площадка, где происходил поединок, была покрыта невидимой проволокой, поднимающейся кольцами на высоту двух футов от пола.
Неудивительно, что Фостер споткнулся и не мог свободно поднять меч. Он оказался опутанным сетью невероятно тонкой и прочной проволоки… которую в этом полумраке толпа не смогла рассмотреть даже на расстоянии двадцати футов. Властитель Кохи совсем неплохо умел орудовать тесаком, но в деле сохранения за собой “рабочего” места он, видимо, не очень полагался на своё умение.
Я положил руку на рукоятку меча и закусил нижнюю губу. Итак, я нашёл Фостера… но никакого толку от этого ни мне, ни Валлону не предвиделось. Его уже волокли в темницу, где он будет замурован до следующего Перехода. Теперь, по закону, я могу претендовать на место Кохи не ранее, чем через три месяца. Увидев его в действии, я порадовался, что опоздал сегодня с вызовом. Чтобы справиться со мной, ему не понадобилось бы никакой сетки.
Следующие три месяца мне предстоит совершенствоваться в фехтовании мечом и надеяться, что Фостер дотянет до этого срока. Может, мне попытаться передать ему тайком записку?..
От сильного удара в спину я завертелся на месте. На меня кольцом надвигались четыре телохранителя с дубинками в руках. Они были мне не знакомы, но в глубине зала я увидел Торбу, который, возвышаясь над другими, смотрел в мою сторону…
— Я видел его ещё тогда. Он вытаскивал свой меч, — объявил один из телохранителей.
— А мне он задавал вопросы…
— Отстегни свой меч и брось его на пол! — последовал приказ. — Не пытайся сопротивляться.
— В чем дело? — спросил я. — Я пользуюсь правом косить церемониальный меч при аудиенции…
— Начинай, ребята!
Все четверо обступили меня, подняв дубинки. Я отвёл левой рукой первый сокрушительный удар и врезал кому-то прямо в нос. Но тут же почувствовал, как падаю… ещё удар… ещё… Убийственно мощные…
Потом я чувствовал, что меня волокут куда-то по бесконечному коридору, слышал вопросы, задаваемые резкими голосами, чувствовал боль… Прошло немало времени, прежде чем стало темно и тихо, и я заснул.
Я застонал, но стон показался мне каким-то мёртвым, приглушённым. Я протянул руку и нащупал справа от себя камень. Левый локоть тоже упирался в камень. Я инстинктивно попытался сесть… и треснулся головой о камень наверху. Моя новая комната оказалась весьма тёской, Я осторожно ощупал лицо… и сморщился от боли. Переносица наощупь казалась какой-то непривычной: несмотря на припухлость, она была ниже обычного. Я лёг на спину и стал анализировать свои ощущения. Прежде всего — нос, разбитый в лепёшку, с отдающей вокруг глаз болью. Приличные, наверное, будут фингалы, если мне доведётся их увидеть. Так… ещё левая рука. Она была подвёрнута у меня под боком. Я пошевелил ею и понял отчего болит: рука была целой, но что-то случилось с плечом. Над локтем была глубокая царапина. Мои колени и щиколотки, насколько я мог дотянуться и ощупать рукой, были покрыты запёкшейся кровью. Не удивительно — ведь я помнил, как меня волокли.
