Рене Фалле - Капустный суп
Громы и молнии позора, которые обрушатся на голову недостойного мэра, скоропостижная порча высокочувствительных передатчиков, которые юные немцы и бельгийцы безуспешно старались починить, не говоря уж о необъятной перспективе, которую сулило звездное изгнание, - все это наполнило радостью их сегодняшний день. После завтрака они забили свинью. Она тоже полетит на планету Оксо, но в засоленном виде. Потом, по совету Ратинье, они собрали всю капусту и сложили ее в мешки.
- Похоже, там у них наверху все здорово сохраняется, - пояснил Глод. - Надо думать, что поле дядюшки Мюло еще не вспахано и не засеяно.
- А кто там будет спину на поле гнуть?
- Там свои негры есть. В конце концов, они повсюду имеются, по всему свету! Насколько я понимаю.
Раз взявшись за работу, они выкопали и все остальные овощи, набили ими несколько ящиков.
- Глод, а сколько километров до их штуковины?
- Двадцать два миллиона.
- Да-а, это тебе не кот наплакал. Я вот, к примеру, дальше Клермона не бывал, ездил туда в тридцать седьмом году умирающую сестру проведать. А дотудова больше ста километров насчитывалось.
К вечеру оба их опустошенных сада и оба огорода являли собой печальное зрелище парижских скверов. И Глод, оглядываясь кругом, сам того не зная, перефразировал строки поэта:
- Но завтра на Оксо капуста наша будет еще краше!
Ближе к ночи они уселись на скамейку, созерцая звезды. Скоро на той же самой скамейке, только в двух часах полета отсюда на тарелке, они будут любоваться чужими звездами, но литровка все так же будет стоять у них под рукой. Ничто не изменится, только жизнь будет длиться и длиться, и на сей раз не скоро еще кончится.
На Гребне стены в лунном свете четко вырисовывалась тень Добрыша. Он тоже не спускал глаз с небес, и ему мечталось, что это там не звезды, а мыши. Он, со своей одышкой, с вечно слезящимися глазами, и не подозревал, что жить ему осталось еще сто восемьдесят семь лет.
В полночь Глод с Бомбастым увидели, как над их головой блеснул воздушный корабль Диковины, и оба наконец сошлись на том, что это и впрямь самая что ни на есть летающая тарелка.
Глава тринадцатая
Диковина охотно выполнил все их пожелания и даже капризы, до того он был счастлив при мысли, что теперь ему навечно обеспечен дома капустный суп.
На следующую ночь между двух домиков опустится грузовая летающая тарелка, и ударная бригада оксониан перетаскает туда ящики с курами и кроликами, просоленной свининой, капусту и все прочие овощи, целую груду деревянных сабо, скамейки, постели и всю мебелишку, не забыв прихватить стенные часы, печурку, плиту и бочки.
Диковина сказал, что перевезет Глода, Бомбастого и Добрыша на своей ультраскоростной тарелке. А позже, пока Оксо не находится еще на расстоянии двухсот тридцати восьми миллионов километров от Земли, команда инопланетян захватит также солидный запас табака и паштетов для кота, заберет на потребу новых компатриотов вино и уголь.
Когда все было обговорено, естественно, надо было выпить за скорый отъезд. В результате чего Диковина с большим трудом завел свой аппарат, который он по обыкновению загнал в хлев.
Поутру, когда они встали, Бомбастый заявил Глоду:
- Он, Диковина, славный малый, только, по-моему, здоровый алкаш!
- Верно, выпить он не промах. А ведь подумать только, поначалу он разные байки рассказывал, что, мол, алкоголя не переносит. А сейчас ложка супа, стаканчик красного, ложка супа, стаканчик!..
Разгулявшийся ветерок донес до их слуха перезвон колоколов.
- Ага, - протянул Ратинье, - это Труфинь своего сынка на дочке Фонтенов женит. Хочешь, пойдем туда и устроим им хорошенький бордель, чтобы мэру неповадно было.
Он изложил свой план Бомбастому, который в ответ только одобрительно захихикал. Затем Глод уложил в две картонки из-под обуви тысячу луидоров, аккуратно перевязал картонки, вложил в них следующее письмецо:
Дорогая Франсина,
Я уезжаю, слишком долго было бы объяснять тебе, куда именно.
Посылаю тебе немножко деньжат, так как там, куда я отправлюсь, деньги мне не потребуются, не то что здесь, тебе. Положи их в банк, пусть помаленьку размножаются Только не показывай своему мотоциклисту. Это еще не значит, что ты знаешь мужчин, раз ты меня знала. Остерегайся их, как холеры Все они вруны, воры и тому подобное. Целую тебя и снова желаю тебе счастья.
Твой старый Глод.
Нацепив через плечо солдатскую сумку, неся картонки в руках, он вышел из дому. Бомбастый присоединился к нему, помог нести другу поклажу. Направлялись они в городок.
- Скажи, Глод, а там наверху так же хорошо, как у нас нынче?
- По словам Диковины, да. Все наши горести и ревматизмы останутся здесь, сынок. Думаю даже, что мы обделали неплохое дельце, задумав улететь отсюда! С некоторых пор даже слепому видно, что вся Земля огнем охвачена, что скоро придется выбирать только между концентрационными лагерями и парками отдыха. Есть такие края, где на хлебе с водой сидят. А есть и другие, где лопают таблетки, чтобы переварить разные деликатесы, которыми обожрались. А возьми море, пропало оно к чертовой бабушке, там теперь вместо воды сплошной мазут, а чайки схватывают рыбешку величиной с граммофонную иглу. Я уже не говорю о тех местностях, где потрошат людей за милую душу на каждом углу, и конца этому не будет, потому что люди никогда не смогут увидеть себя со стороны.
- Верно говоришь, милок. А мы на них будем поглядывать сверху, с нашей скамеечки, попивать винцо и покрикивать: "За ваше здоровье, ребята!", и пусть они сами в своих делах разбираются.
Веселясь от души, как бы уже находясь в состоянии невесомости, они ласково похлопали друг дружку по спине. Впервые со дня сотворения мира два христианина были счастливы покинуть Землю, чего так боялись всю жизнь, равно как и все их современники.
В городке они первым делом зашли на почту, где приемщик, знавший Глода с Бомбастым уже десятки лет, обомлел:
- Дядюшка Ратинье... да неужели вы Франсине посылку отправляете?
- Нет, Виктор, не бедняжке моей Франсине, нет. Это одной родственнице.
- А я уж подумал...
- ... что я сбрендил? Пока еще нет. Заметь, мне еще сто тридцать лет жить осталось!
- И мне тоже, - гоготнул Бомбастый.
Виктор решил, что они просто его разыгрывают.
Колокола снова подняли трезвон. Глод с Бомбастым встали у церковных ворот. Через несколько минут появился свадебный кортеж.
- Да здравствует новобрачная! - проревел Ратинье.
- Да здравствуют молодожены! - проорал Шерасс. Грегуар Труфинь нахмурился и проворчал на ухо соседу:
- Что этим старым обезьянам здесь нужно?
Глод засунул руку в свою сумку, то же самое сделал и Бомбастый, и две пригоршни луидоров пролились золотым дождем на свадебную процессию.
![Рене Фалле - Капустный суп [La Soupe Aux Choux]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
