Клиффорд Саймак - Проект «Ватикан»
— Что за вопрос?
— Тогда подожди здесь. Схожу в дом, поищу. Слишком хороший день нынче, чтобы томиться в доме.
— Совершенно с тобой согласен, — улыбнулся Теннисон.
Дожидаясь возвращения хозяина, Теннисон поудобнее устроился на стуле. Прямо перед ним тянулась ровная садовая дорожка. По обе стороны от неё стояли обкопанные деревья. Вдали запела птица. Теннисон заслушался, но её прозрачная трель, увы, оборвалась. Лёгкий ветерок шевелил листву. Даже солнечный свет излучал покой и тишину.
Слева, внизу, были видны строения Ватикана — здания, казалось, вросли в землю корнями — да что там в землю — в само мироздание.
«Спокойное учреждение в спокойном мире, — подумал Теннисон. — Нет, в таком месте, в таком мире не может быть ничего дурного… Где-то там библиотека, а в библиотеке работает Джилл…»
Теннисон попытался определить, в каком именно здании находится библиотека, но с такого расстояния это оказалось невозможно.
«Джилл работает слишком много, — думал он, — каждый день часами корпит над надписями. Работа стала просто-таки наркотиком для неё. Она даже перестала говорить о возможности когда-нибудь покинуть Харизму».
Покачиваясь на стуле, закинув руки за голову, Теннисон попытался вызвать в сознании образ Джилл, представить её за рабочим столом в сумеречном свете лампы. Он вспомнил тот вечер, когда Джилл впервые поделилась с ним своими догадками. И все время перед глазами маячило проклятое красное пятно на её щеке. Нет, он почти не замечал его, но всякий раз, когда видел его, ему становилось нестерпимо жаль её…
Он так погрузился в мысли о Джилл, что не заметил, как вернулся Декер. Он принёс бутылку и два стакана.
— Выпьем, — сказал Декер и посмотрел сквозь бутылку на солнце. — Увы, это все, что осталось. Правда, через пару дней появится Чарли. Должен привезти мне ещё.
— Наплюй на Чарли, — посоветовал Теннисон. — Я тебе в следующий раз принесу парочку. У Экайера есть запас. Там гораздо больше, чем нам с ним нужно.
Декер усмехнулся.
— Вот ведь интересно, — приподнял он брови, разливая виски по стаканам, — ты даже глазом не моргнул, когда я сказал, что через пару дней тут будет Чарли. Значит, ты не собираешься с ним словечком перемолвиться насчёт того, чтобы он взял тебя с собой?
— Рановато ещё. Полагаю, на Гастре меня ещё не успели забыть. Не исключено, что кто-то до сих пор слоняется в порту и поджидает меня. Но… даже если это не так, улетать мне пока неохота.
— Ну, а Джилл?
— Она, пожалуй, тоже не против задержаться ещё. Закопалась в своих исторических изысканиях.
— Оба вы попались на ту же удочку, что и я в своё время. И это, клянусь, неплохо, совсем неплохо. Харизма — прекрасная планета для жизни. Мягкий климат, щедрая земля. Мирный народ. Разве может быть что-то лучше? И главное, никто не пристаёт с расспросами.
— Так ты поэтому тут остался?
— Отчасти. С одной стороны. А ещё из-за того, что меня выкинуло на двести лет назад из моего времени. Будет время, я как-нибудь соберусь с духом и поведаю тебе свою историю. Пока скажу только, что я вынужден был покинуть корабль. Команда бежала и бросила меня одного, но, на счастье, оставила мне последний спасательный катер. Не думаю, что они это сделали нарочно, вряд ли у них была возможность обо мне вспомнить и побеспокоиться. Они были жутко напуганы. В общем, я успел впрыгнуть в катер, где погрузил себя в искусственный анабиоз. Катер доставил меня сюда живого и невредимого — он сам отыскал планету, которая годилась для жизни. Но к тому времени, когда я проснулся здесь, прошла пара столетий. Так что я ходячий анахронизм, человек, выброшенный на двести лет из своего времени. Снова вернуться в Галактику — нет, упаси бог, я просто с ума сойду. Здесь же моя отсталость от времени мало чувствуется — большинство людей не меньше меня отстали от жизни. Кстати, не исключено, что и роботы тоже. В чем-то они ни на йоту не изменились по сравнению с тем, какими прилетели сюда. Зато в другом они обскакали всю Галактику на миллион лет вперёд. А может, и всю Вселенную.
— Но в чем? Вот вопрос.
— Не имею понятия. Все, что у них есть, хранится за семью печатями.
— И ещё они боятся. Знаешь, Джилл нашла в библиотеке запись воспоминаний одного из кардиналов. Даты там нет, поэтому непонятно, когда было написано. Говорится там о пришествии странных чужаков, которые прибыли, как там сказано, в каких-то пузырях. Очень похоже на обследование планеты. Они пробыли тут совсем недолго, однако кардиналу этого вполне хватило, чтобы здорово перетрусить.
— Понятно, — кивнул Декер, отхлебнув немного виски. — Существует легенда об этом посещении. Наверное, это было немало лет назад. «День, когда прилетели пузыри». Я думал, что это всего-навсего народное сказание, но раз есть свидетельство кардинала, можно верить, что в основе легенды лежит реальный факт.
— Но почему роботов это так напугало? Пришельцы пробыли тут совсем недолго и ничего плохого не натворили.
— Тут вот что надо иметь в виду: робот по определению — не романтик, не искатель приключений. Он старается все воспринимать усредненно. Никогда не рискует — ни боже мой! Предельная осторожность во всем и всегда. Вот истинное различие между людьми и роботами, если угодно. Люди вечно рискуют, лезут на рожон. Робот — никогда. Кто знает, может быть, в этом выражается их комплекс неполноценности. Нет, они любят произносить высокопарные речи, делать вид, что вершат великие дела. Но настоящее величие, как мне кажется, со страхом ничего общего иметь не должно. Эти же шарахаются от собственной тени. А ведь до той поры их ничто не пугало. И тут — на тебе, сюрприз!
Глава 30
Садовник Джон преодолел множество лестничных пролётов и галерей под Ватиканом и наконец приблизился к «святая святых».
Джон подошёл к небольшой двери, из ящичка на поясе достал ключ и отпер дверь. В маленькой комнате стоял всего один стул. Джон прикрыл за собой дверь. Щёлкнул замок. На стене, против которой стоял стул, в камень была вмурована металлическая пластина.
Садовник опустился на стул.
На пластине медленно, постепенно вырисовалось изборождённое морщинами лицо.
— Рад тебя видеть, Джон, — раздался голос Папы. — Что привело тебя ко мне на этот раз?
— Я пришёл, Ваше Святейшество, — сказал Джон, — чтобы рассказать вам кое-что о нашей жизни. Надеюсь, на этот раз вы с большим вниманием отнесётесь ко мне. Я там, наверху, не ерундой занимаюсь, разыгрывая из себя садовника, которому больше делать нечего, как только с козочками возиться. Я работаю на вас, делаю дело, которое вы не можете доверить своим тупицам кардиналам. Я шпионю для вас, слушаю все, о чем болтают — для вас, распускаю слухи — тоже для вас. Так что уж сделайте милость, Ваше Святейшество, хотя бы выслушайте меня.
