Юрген Кунов - Перехватчик SP-0099. Амазонки Кастиса. Книга первая
Кау развернулся и, покачнувшись, крикнул:
– Танцовщиц и музыкантов сюда!
Один из «недостойных имени» кинулся к двери и вскоре в залу вошли десяток совсем юных девушек в полупрозрачных одеждах и четверо музыкантов с инструментами.
– Начнем с чего-нибудь не оскорбляющего богов, – весело распорядился хозяин.
Музыканты заиграли сладковато-нежную протяжную мелодию.
Стоявшие перед столом танцовщицы медленно подняли вверх руки и, томно покачиваясь в такт музыке, мелкими шажками на цыпочках отошли к стене. Повернувшись лицами к каменной кладке, они чуть наклонились вперед и стали плавно вращать попками. Изящные ягодицы девушек соблазнительно проглядывали сквозь тончайшую белую ткань.
Хозяин, осушив очередной кубок с вином, посмотрел на Эдди и, пьяно улыбаясь, спросил:
– Какое из «тел» достойно высокородного Свэбо? Или он любит пастушков? Или старых ключниц? Или вимлов? – Кау захохотал. – В Каухото все есть!
Эдди указал обгрызенной костью на крайнюю справа танцовщицу в красных расшитых золотом туфельках – самую высокую из всех.
– Это «тело» принимаю от Кау с благодарностью, достославный.
Управитель замка взял девушку за руку и подвел ее к Эдди. Юная красавица опустилась перед ним на колени и, низко склонив голову, робко произнесла:
– О всех печалях забудет с этим «телом» высокородный.
– Эрден Свэбо заметил тебя, букашка! – сказал Кау. – Получишь от высокородного награду. Иди, готовься. И не забудьте дать ей глоток «свадебного вина эрденов» перед тем, как отправить ее к достославному гостю замка!
«Недостойная имени» встала с колен и, пятясь, в полупоклоне, отошла к стене. Через мгновение выбранной капралом девушки в зале уже не было.
– Эти «тела» еще никто не трогал. – Кау уже с трудом держал равновесие даже в кресле. – Только для достойнейших… бережет их Кау. И даже сыновья высокордного не могут к ним прикасаться. Кау… говорит им: добывайте «тела»… в бою… как достославный Кау, когда он был молод… и силен. А пока… Кау здесь… хозяин.
Голова Кау упала на стол, и он захрапел.
С удивительным для их массивных фигур проворством сыновья владетеля Каухото вскочили со скамьи и, бросившись к отцу, вытащили его из кресла. С осторожностью они поставили Кау на ноги и, придерживая пьяного эрдена с двух сторон, закинули его руки себе на плечи.
– Гости могут пировать, сколько пожелают, – сказал старший из сыновей эрдена, Расу. – Спальни приготовлены. Управитель вас проводит. Воля высокородного Свэбо равна в Каухото закону. Все в замке знают.
После выноса со всеми почестями из трапезной пьяного хозяина замка, Корин повелел слугам отвести стража храма к порхам: нужно было удостовериться, что с животными все в порядке и завтра утром не будет никаких сюрпризов.
Эдди и Николь остались в зале.
Сержанта проводили к невысокому каменному зданию с узкими окошками под самой крышей. «Недостойный имени» поочередно распахнул обе створки железных ворот.
Корин взял у него из рук фонарь и поправил сильно коптивший фитиль.
– Стражу храма провожатый больше не нужен. Иди.
Слуга, низко поклонившись, оставил сержанта одного. Тот поднял вверх зажатый в левой руке фонарь и направился к стойлам.
Зерно порхам дали отменное и воды в поилке было вдоволь. Корин внимательно осмотрел животных: ран и потертостей ни на одном из скакунов не было.
Когда командир «девяносто девятого» уже шел к выходу, из темноты кто-то окликнул его чуть слышно:
– Оэр.
Корин остановился.
– Кто назвал имя стража храма?
На расстояние вытянутой руки к патрульному приблизился кастисианин в одежде бродячего фокусника.
– Достойный воина меч вижу. Куплен у Хаса?
– У Хаса, веселый обманщик.
– Не три Больших дождя назад?
– Четыре, если стража не подводит его голова.
– Того, кто стражу храма нужен, в том замке, куда он идет, нет. Беглец спрятался в лесу, на клочке суши посреди никуда не текущей воды. Злой бог Кхо, что живет в этой воде, может проглотить даже хсиану. Народ болхо туда не ходит – боится. Хас сказал, что страж храма поймет, куда следует направить порха.
Кастисианин резко повернул голову направо и прислушался.
– Порхи эрдена Кау не знают запаха гостей и только в этом причина их беспокойств, – успокоил его Корин. – Страж храма осмотрел стойла.
Связной понимающе кивнул.
– Еще приказано передать: управитель того замка, куда идет Оэр, безмерно дорожит своим «пожизненным телом». Имя «телу» – Иора. Хас уверен, что стражу храма это пригодится.
– Оэр понял. Все слова, что хотел сказать Хас, веселый обманщик отдал стражу храма?
– Все. Словам можно верить. Хас дал за них очень много монет. Очень много.
– Ступай. Нэк будет знать о верном слуге храма.
– Доброй дороги, страж.
Кастисианин выскользнул за дверь. Он исчез в темноте также беззвучно, как и появился.
«Хорошие шпионы у Вассермана», – оценил про себя способности незнакомца Корин.
Чуть погодя он вышел наружу и оглядел двор: никого. Только на стенах замка маячили силуэты дозорных.
Было довольно прохладно – изо рта шел пар. Сержант поднял голову и посмотрел на небо. Из-за большого количества пыли в атмосфере звезды выглядели здесь, как бледно-желтые размазанные точки.
«И Луны у них нет, – подумал Корин. – Жаль».
Он вздохнул и не спеша направился к главной башне замка.
Когда Корин вошел в спальню, две служанки мыли Николь в серебряном ушате. Одна «недостойная имени» поливала ее из кувшина водой, а вторая терла пучком какой-то травы. Заметив Корина, стоявшая во весь рост Николь попыталась повернуться к нему спиной, но едва не упала. Она сохранила равновесие только благодаря тому, что ухватилась за плечо одной из служанок. Кастисианка ойкнула от боли.
Что же она опять суетится, рассердился сержант. Где величие жрицы храма Триединого Нэка? И неожиданно, с досады, пнул подвернувшийся под ноги серебряный кувшин. Благо, что он оказался пустым. Блеснув боками, кувшин перевернулся несколько раз в воздухе и со звоном ударился о каменную стену.
Одна из «недостойных имени» бросилась его поднимать. Упав на колени, служанка схватила кувшин и стала отползать к двери, прижимая посудину одной рукой к груди.
– Оэр прощает. Останься! – резко бросил сержант.
Он мысленно выругал себя за несдержанность.
Девушка выпрямилась и с испугом посмотрела на стража храма. По выражению ее глаз он прочитал, что служанка считает свою вину безмерной.
Сколько же тебе лет, подумал Корин. Или, как здесь говорят, Больших дождей. Четырнадцать? Пятнадцать?
Внешность «недостойной имени» больше подходила под каноны красоты земной европеоидной расы, чем под каноны красоты любого из народов Кастиса: слегка вьющиеся темно-русые волосы, небольшой прямой носик, маленький рот-бутончик…
