Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 15
Прозрачная ночь сменилась сверкающим восходом, но Народ больше не боялся резкого света. Племя бодро шло в кильватере Ринна. К вечеру они стали замечать признаки приближения суши: туманную полоску на горизонте, плавучие останки травы и леса, увеличение активности водной жизни. В ту ночь племя стремительно летело среди мириад маленьких фосфоресцирующих тел. Не останавливаясь, туземцы устроили себе роскошный ужин. Свечение исходило от каждой пасти, кружилось с каждой волной. На утро дикари услышали шум прибоя.
Ринн увидел знакомый риф, определил направление прибрежного течения и уверенно взял курс к мысу, где виррды всегда выходили на берег. К полудню стая была на месте.
И к северу и югу, явно намереваясь покрыть снегом половину планеты, бесновались вьюги. Та вода, что, замерзнув, упала на землю в твердом виде, в океан уже не возвращалась. Придавленная колоссальным весом последующих снегопадов, она становилась ледником. Вблизи полюсов океан сдавался и замерзал, образуя твердую основу для будущих гигантских сугробов. В умеренных зонах его уровень неуклонно понижался. На поверхность выходили громадные территории материковых шельфов.
Скоро Ринн об этом узнает. Пока же он предался простой радости ощущения твердой почвы под ногами. Между низкими утесами ревели буруны. Кое-где встречались плавучие льдины. Но для плывущих никакой опасности они не представляли: зимние отливы не обладают большой силой. А впереди подымался шельф, игравший всеми цветами радуги на фоне ослепительного неба. Снег успел уже слегка припорошить его скалистые склоны. Там, где раньше были лужи, теперь блестели полоски льда. В воздухе, необычайно щедром на ароматы, смешивались соль, йод, запах чистого разложения и молодой поросли. Но главное: в этом терпком, ветреном мире было прохладно. Прохладно!
В последующие дни стая отъедалась, пока наконец жир не сгладил бугры ребер и мускулов. Отхлынувшие воды оставили после себя целый пласт мертвых растений и животных, в котором прорастали прошлогодние семена сапрофитов. Соль и содержавшийся в органических тканях алкоголь предохраняли это месиво от замерзания. Гниющие останки лежали на камнях коричневыми и пурпурными пятнами. Вокруг все кишело морскими животными. Сотни тысяч крылатых тварей с громкими криками кружили в небе. В поисках корма из внутренних районов к океану спустилась крупная дичь. Мужчины Ринна обтесывали каменные топоры в помощь своим клыкам. Женщины готовили арканы из кишок и сухожилий. Много зверей было поймано и разорвано на куски.
Постепенно виррды переставали заниматься только охотой. Они начали припоминать обрывки старых песен, пытались танцевать забытые танцы, между ними стали завязываться отрывочные разговоры. У иных завелась привычка сидеть в сторонке и часами в одиночестве следить за тем, как заходит солнце, появляются звезды, а из темных глубин памяти выплывают таинственные воспоминания. Наконец настал день, когда Ринн, шагая сквозь однообразную белизну тундры, встретил женщину, которая пошла рядом с ним. Путники остановились. Выл ветер. Море шелестело у их ног. Они посмотрели друг другу в глаза. Женщина была великолепна, со своей растрепанной шерстью.
— Да ты Куварра, — в восторге воскликнул он.
— А ты Ринн, — прокричала она в ответ. Мужчина и его жена бросились друг другу в объятия.
Хотя овуляция происходит у Народа только в определенные периоды, эротическое влечение заявляет о себе в течение всей зимы. Поэтому все малыши имели отцов, которые помогали ухаживать за ними в первые месяцы их существования. Эта связь прерывалась Малой Смертью — повзрослевшие щенки воспитывались обычным общественным способом, но большинство семейных пар оставались вместе до самой смерти.
Удаляясь потихоньку от берега, виррды встретили бррао и хррау. Так случалось каждый год. Жесткий раздел пастбищ, который Народ тщательно соблюдал у себя дома на материке, не распространялся на территории шельфа. Каждая стая избирала такой путь, который вернее всего приводил к родным местам. Три племени прекрасно ладили. Вместе они устраивали игры, рассказывали истории, совершали традиционные обряды, женили молодежь, охотились. Тем временем мозг туземца полностью включался в работу, легкие достигали высшей точки развития, жабры высыхали и прекращали свою активность.
Высыхали и земли шельфа. Заканчивался короткий период их расцвета — запоздалый плод обильного летнего плодородия. Растения умирали, животные уходили прочь. Количество пищи резко шло на убыль. Ринн подумал о виррдах, как им будет житься высоко в горах, где бьют горячие ключи и одна река никогда не замерзает. Он взобрался на камень и заревел. Мужчины его стаи пустили весть по кругу и вскоре в полном составе собрались вокруг вожака. Тот сказал:
— Сейчас мы пойдем домой.
Раздались жалобы юношей и девушек, чьи амурные дела с друзьями и подружками из бррао и хррау не были закончены. В спешке сыграли несколько свадеб и назначили бесчисленное множество свиданий. (Во время звенящих холодов середины зимы Народ позволял себе далеко разбредаться от своих кочевий, путешествуя пешком, на санях или на лыжах. Хотя охота в чужих угодьях каралась смертью, мирные гости везде встречали радушный прием. Некоторые стаи сходились в условленном месте в условленное время, чтобы заняться торговлей.) В первый погожий день после объявления об исходе, Ринн вывел свое племя в путь.
Он не сразу пошел на север. С возобновлением нормальной активности мозга у виррдов появилась возможность пользоваться оружием и инструментами. Лучшие из них хранились в «родных местах виррдов» (Народ не делал четкого различия между географическими названиями, обозначениями принадлежности тому или иному владельцу и эпонимами), но некоторые орудия были спрятаны прошлой весной в специальном месте, чтобы облегчить аборигенам возвращение.
Выбранный Ринном путь привел племя в тот район, который летом был прибрежным. Сейчас он представлял собой пустынную равнину, покрытую снежными торосами. Мерсейские друзья показывали вожаку живые картины этой местности в теплую пору года: половодье весной, плодородную трясину ранним летом, покрытую трещинами выжженную пустыню в более позднее время. Теперь, когда шельф исчерпал свои ресурсы, крупные животные перестали пересекать эту ослепительно белую страну, чтобы посмотреть, чем можно поживиться в воде. Ринн нещадно гнал стаю вперед.
Народ не боялся холода. Напротив, они предпочитали более суровые условия. Меховая шкура и жир служили надежными изоляторами, сало к тому же было дополнительным биологическим резервом. Организм туземцев обладал высоким гомеотермическим обменом веществ и соответственно требовал большого количества энергии. Племя постоянно нуждалось в пище. Ринн выбрал маршрут через пустынную равнину именно потому, что пробираться между ледяными глыбами, загромождавшими Барьерный залив, было бы и медленно, и слишком трудно. Оставить припасы ближе к шельфу было никак невозможно, поскольку племя, которое в случае опасности мгновенно теряло рассудок, могло все разрушить.
