Стивен Кинг - Монстр
Несомненно, здесь была сама история - и не только в газетных заголовках. Она была погребена в гроссбухах, счетах и квитанциях за обслуживание, хотя это и не бросалось в глаза. В 1922 г. в десять часов вечера Уоррен Дж. Гардинг заказал целого лосося и ящик пива. Но с кем он ел и пил? Была ли это партия в покер? Стратегическое совещание? Что?
Джек взглянул на часы и с удивлением понял, что с тех пор, как он спустился сюда, незаметно пробежало сорок пять минут. Руки он измазал чуть не до локтей и, наверное, пахло от него скверно. Он решил пойти наверх и принять душ раньше, чем вернутся Венди и Дэнни.
Джек медленно шел меж бумажных гор, а в ожившем мозгу быстро, так, что делалось весело, прокручивались некоторые возможности. Такого с ним не бывало уже много лет. Ему вдруг показалось, что книга, которую он пообещал самому себе наполовину шутя, и впрямь может состояться. Может быть, это будет роман... или историческая вещь, или исторический роман - длинная книга, расходящаяся отсюда - от эпицентра взрыва - по сотням сюжетных линий.
Он остановился под лампочкой, машинально достал из заднего кармана платок и обтер губы. И тут увидел альбом для вырезок.
Слева от Джека, подобно пизанской, возвышалась готовая вот-вот рухнуть башня из пяти коробок. Поверх нее, невесть как годами сохраняя наклонное положение, балансировал толстый альбом в белом кожаном переплете, его страницы крест-накрест обвивал - золотой шнур, завязанный на переплете праздничным бантом.
Подгоняемый любопытством, Джек подошел и снял его. На обложке лежал толстый слой пыли. Он поднял альбом к губам, сдул взлетевшую облачком пыль и раскрыл его. При этом выпала открытка, он поймал её на полдороге к каменному полу.
На красивой кремовой бумаге главенствовало выпуклое изображение "Оверлука", во всех окнах которого горел свет. Лужай
ку и детскую площадку украшали льющие мягкий свет китайские фонарики. Казалось, можно шагнуть прямо туда, в отель "Оверлук", каким он был тридцать лет назад.
ГОРАС М. ДЕРБЕНТ ПРОСИТ ВАС ДОСТАВИТЬ ЕМУ УДОВОЛЬСТВИЕ И ПРИСУТСТВОВАТЬ
НА БАЛУ-МАСКАРАДЕ в ЧЕСТЬ ТОРЖЕСТВЕННОГО ОТКРЫТИЯ ОТЕЛЯ "ОВЕРЛУК"
ОБЕД БУДЕТ ПОДАН В ВОСЕМЬ ЧАСОВ ВЕЧЕРА МАСКИ СНИМАЮТСЯ В ПОЛНОЧЬ, ТОГДА ЖЕ
- ТАНЦЫ
29 августа 1945 г.
Обед в восемь! Маски снимаются в полночь!
Он просто видел все это: в столовой - богатейшие люди Америки со своими женщинами. Смокинги и сверкающие крахмальные рубашки; вечерние платья; играет оркестр; искрятся фужеры на высоких ножках. Звон бокалов, веселое хлопанье пробок шампанского. Война закончена - или почти закончена.
Впереди лежит будущее - светлое и сияющее. Америка, мировой колосс, наконец, поняла это и приняла.
А позже, в полночь, крик самого Дервента: "Маски долой!
Маски долой!". Лица открываются и...
(И над всем воцарилась Красная Смерть!)
Джек нахмурился. Из какого дальнего уголка памяти это выплыло? Эдгар По, Великий Американский Писака. В последнюю очередь можно было представить, что Э. А. По оплакивает сияющий, сверкающий "Оверлук" с приглашения, которое Джек держал в руках.
Он вложил приглашение обратно и перевернул страницу.
Вырезка из какой-то денверской газеты, дата внизу подчеркнута: 15 мая 1947 года.
ШИКАРНЫЙ ГОРНЫЙ КУРОРТ ВНОВЬ ОТКРЫВАЕТСЯ БЛЕСТЯЩИМ СПИСКОМ ГОСТЕЙ
Дервент говорит: "Оверлук" станет одним из чудес света.
Дэвид Фелтон, художественный редактор.
За свою тридцативосьмилетнюю историю отель "Оверлук"
открывался не один раз, но никогда - так блестяще и стильно, как обещает Горас Дервент, таинственный калифорнийский миллионер, нынешний владелец гостиницы. Дервент, который не скрывает, что вогнал в свое новейшее предприятие более миллиона долларов (поговаривают, что цифра приближается скорее к трем миллионам), говорит, что новый "Оверлук" станет одной из известнейших достопримечательностей в мире, отелем, который вспоминают по ночам и тридцать лет спустя. Когда Дербента, имеющего, по слухам, солидные заведения в Лас-Вегасе, спросили, считать ли обновление "Оверлука" за его счет знаком того, что Дервент вышел на тропу войны за легализацию игорных домов типа казино в Колорадо, самолетный, кинематографический, военный и корабельный магнат отрицал это... с улыбкой. "Открыть игорный дом в "Оверлуке" значило бы опошлить его, - сказал он, - и не думайте, что я хочу переплюнуть Вегас! Для этого там слишком много моих маркеров! Мне абсолютно неинтересно влезать за кулисы политики из-за легализации игорных домов в Колорадо. Это все равно, что плевать против ветра". После официального открытия заново покрашенного, оклеенного обоями и обставленного "Оверлука" (не так давно, с фактическим окончанием - работ, там состоялся грандиозный и исключительно удачный праздник) номера займут блестящие гости по списку, который открывает дизайнер из Чикаго Корбэт Стэни и завершает..."
Обалдело улыбаясь, Джек перевернул лист. Теперь он смотрел на большую, во всю страницу, вырезку из раздела "Путешествия" нью-йоркской "Санди Тайме". Статья о самом Дервенте, лысеющем мужчине, который даже со старой газетной фотографии смотрел на нас пронзительным взглядом. Очки без оправы и будто карандашом нарисованные усики в стиле сороковых годов вовсе не делали его похожим на Эррола Флинна.
Лицо оставалось лицом бухгалтера. Кем-то - или чем-то - иным его делали глаза.
Джек быстро просмотрел статью. Большую часть сведений он уже знал по прошлогоднему рассказу о Дервенте в "Ньюсвик". Родился в бедной семье в Сен-Поле, так и не закончил колледж. Вместо этого поступил на флот. Быстро делал карьеру, потом оставил службу из-за ожесточенных пререканий по поводу пропеллера нового типа, который изобрел. В перетягивании каната Военно-морским флотом и неизвестным молодым человеком по имени Горас Дервент дядя Сэм замолчал победителя, угадать которого не составляло труда.
Но второй патент дядя Сэм уже не получил, а было этих патентов немало.
В конце двадцатых - начале тридцатых Дервент обратился к авиации. Он купил обанкротившуюся компанию, которая занималась опылением полей, превратил её в авиапочту - и преуспел. Последовали новые патенты: новая конструкция крыла моноплана; бомбодержатель, использованный потом в летающих крепостях, поливавших огненным дождем Гамбург, Дрезден и Берлин; пулемет со спиртовым охлаждением; прототип сиденья
катапульты, позже примененного на реактивных самолетах Соединенных Штатов.
А бухгалтер, обитавший в одной оболочке с изобретателем, все время увеличивал вложения. Незначительная цепочка военных заводов в Нью-Йорке и Нью-Джерси. Пять текстильных фабрик в Новой Англии. Химические заводы на обанкротившемся, стонущем Юге. К концу Великой Депрессии все его состояние заключалось лишь в горстке управляемых им предприятий, купленных по потрясающе низким ценам, продать которые можно было только ещё дешевле. В какой-то момент Дервент проболтался, что, полностью ликвидировав дело, выручил бы стоимость трехлетнего "шевроле".
