Джеймс Хоган - Кодекс жизнетворца
Жиро кивнул.
- У них традиционно сильное влияние на население, они могут получить поддержку благодаря широко распространенным страхам и суевериям. С ними нужно считаться.
- Каков же план? Помочь Генриху избавиться от жрецов в обмен на рабочую силу талоидов на плантациях? - спросил Замбендорф, едва удержавшись от насмешливого тона. Жиро колебался. Замбендорф снова посмотрел на Лехерни.
Тот провел кончиком языка по верхней губе и нахмурился.
- Допустим, мы заменим существующую религиозную систему другой, над которой у Генриха будет больший контроль, - ответил он. - Неправильно было бы совсем устранять церковь. В конце концов она вносит свою долю, и значительную, в контроль над обществом.
- Ну, я полагаю, Дэн имеет в виду временные меры на переходный период, пока не установится современная форма государственности, торопливо вмешался Жиро.
- Конечно, - сказал Лехерни.
Теперь Замбендорф начинал видеть, где в этом плане место для такого, как он.
- Генрих уже наметил кого-то конкретно, кто возглавил бы это новое покорное жречество? - спросил он.
Жиро кивнул.
- Да, но мы с ним еще не встречались. Мы вообще со жрецами не разговаривали - только с Генрихом и его парнями.
- Гмм... Это не должен быть нынешний верховный жрец, епископ или колдун - как они его здесь называют, - сказал Замбендорф. - Если Генрих хочет его устранить, то самое глупое было бы оставлять ему хоть часть власти, чтобы он смог выразить свое недовольство. Генриху лучше всего избавиться от него совершенно и заменить кем-нибудь менее значительным. Таким, кто после возвышения не чувствовал бы себя в безопасности и потому сохранял бы верность Генриху. Но, похоже, Генрих достаточно Макиавелли, чтобы самому знать все это.
- Это проблемы Генриха, - сказал Жиро. - Мы знаем только, что он кого-то уже вызвал. Мы назвали его Распутиным.
Замбендорф откинулся, сцепил пальцы под подбородком и посмотрел на своих собеседников.
- Конечно, Распутину понадобится несколько эффектных трюков, чтобы дискредитировать нынешних чудотворцев и самому занять их место, - сказал он небрежно. - Он должен действовать убедительно. Ему нужно привлечь на свою сторону не только простых горожан, но и хотя бы часть жрецов. Интересно, к кому вы обратились, если вам нужна помощь в создании нескольких хороших чудес?
Каспар Ланг, все время молча слушавший, заерзал в своем кресле: терпение его кончалось. Он устал от осторожных ответов и рассуждений Замбендорфа - тот всегда прибегал к такому способу, когда нужно было выиграть время для размышлений. Теперь Замбендорф начнет спрашивать, при чем тут он и какая ему от этого выгода. А Жиро поддастся на эту уловку и начнет перечислять выгоды и возможности. Ланг видел, как все это будет происходить. Но не желал слушать.
- Послушайте, - сказал он, поворачиваясь к Замбендорфу. - Вы прекрасный иллюзионист и фокусник, возможно, лучший в своем деле... - Он поднял руку, предупреждая возражения Замбендорфа. - Не будем вдаваться в вопрос, подлинные ли у вас способности или нет. У нас серьезный разговор. - Ланг подождал несколько секунд и продолжал: - С самого первого своего появления в Европе вы двигались в одном направлении - вверх, к тому, чтобы стать величайшим в своем роде. Все крупнее сенсации, все больше толпы, больше славы, больше денег. Это всегда было вашим стремлением. Вы достаточно умны, чтобы понять, что означает все это дело с Титаном - если мы с ним справимся: конец Советской империи, возвращение индустрии и торговли Запада ведущего места в мире, и при этом многие станут очень-очень богатыми людьми. Так вот, Замбендорф, вы можете попасть в этот клуб - очень закрытый клуб. То, чего вы добились раньше, не идет ни в какое сравнение. Здесь настоящая сокровищница, здесь подлинное богатство.
- А как же талоиды? - спросил Замбендорф. - Что с ними будет?
Жиро нахмурился и удивился.
- Их положение не изменится...
- Их по-прежнему будут эксплуатировать их предводители, - подсказал Замбендорф. - Крепостные в феодальном обществе, которое не даст им возможностей для развития. Их будут сознательно держать в невежестве и кормить суевериями, потому что образование несовместимо с покорностью и страхом, на котором основана эта система. Этого вы хотите добиться?
- Что это за разговоры? - неожиданно раздраженно спросил Лехерни. Черт возьми, да ведь они только машины! А вы говорите так, словно это люди.
Замбендорф долго смотрел на свою чашку. В том-то все и дело - талоиды для него подобны людям. Он не знал как, но все время чувствовал это в разговорах с ними. Фразы, появлявшиеся на экране, могли быть неуклюжими и не совсем понятными, но это результат ограниченных возможностей коммуникационных промежуточных систем, а не свойство существ, которые осуществляют коммуникацию. Неуклюжие цепочки слов совсем не соответствуют богатству чувств, мыслей, представлений, которые - Замбендорф был в этом уверен - составляют мир талоидов, видный их глазами, как богат мир человека, если смотреть на него глазами человека. Оба мира суть иллюзии, созданные из фотонов, волн тяготения и давления и других разновидностей первичных воздействий на органы чувств, которые обрабатываются двумя видами нервной системы: у людей - биохимической, и талоидов голоптронической - и превращаются в абстрактные символы, которые сознание интерпретирует как места, их обитателей, наполняющие их предметы. Так внешняя реальность, люди, животные, места, предметы представляют собой только основания, контуры, а сознание заполняет их покровами, формой, теплом, цветом и другими свойствами, которые создает само; в каждом мозгу создается собственный иллюзорный мир, он упорядочивается какими-то определенными культурой правилами и кажется его создателю совершенно реальным. Замбендорф, опытный иллюзионист, прекрасно это понимал. Но он точно так же понимал, что никогда не сумеет передать свое понимание трем людям, сидящим в одном с ним помещении на борту "Ориона".
- Предположим, я не захочу в этом участвовать, - сказал он наконец, глядя на них. - Что тогда?
- Это ваше решение? - спросил Лехерни.
- Нет. Я только спрашиваю.
Ответил Ланг.
- Мы как-нибудь справимся - с вашей помощью или без нее. Но с вашей точки зрения, это будет не очень хорошо. Люди, пославшие вас сюда и затратившие на это большие деньги, будут очень расстроены. А у них огромное влияние в прессе... - Ланг медленно покачал головой и прищелкнул языком. - Вы окажетесь в конце своего пути, старина. А ведь жаль будет, а?
25
Гойдеруч, староста деревни Ксерксеон, Гаскведин, деревенский проситель и чтец молитв, и группа старейших робосуществ с опаской смотрели, как колонна королевской кавалерии медленно въезжает на площадь. Солдаты и их верховые животные покрыты грязью и пылью; похоже, они ехали из Пергассоса без остановок, а это значит, что дело у них срочное. Знамя капитана Гораззоргио, того самого, что пять яркостей назад проезжал через
Ксерксеон, преследуя Дорнвальда, разбойника, Привлекающего-Небесных-Драконов. Когда предводитель подъехал к ним и остановился, Гойдеруч увидел, что у Гораззоргио не хватает одного глаза и руки. Его синхронизирующий осциллятор пропустил удар пульса. Наверно, небольшой отряд Дорнвальда послужил приманкой и завлек королевских солдат в засаду в Меракасинской пустыне. Наверно, готовность, с какой Гойдеруч тогда указал направление, Гораззоргио принял за его участие в заговоре и теперь вернулся, чтобы отомстить. Гойдеруч чувствовал страх стоявших за собой и понял, что не он один так подумал.
- Да хранит Жизнетворец короля! - провозгласил Гораззоргио.
- Да будет так, - послушно отозвались жители деревни.
- Нам оказана великая честь приветствовать солдат короля в нашей скромной деревне, - сказал Гойдеруч, протягивая руки ладонями вверх. Любая помощь, какую мы можем оказать, к твоим услугам. Только скажи, что вам нужно.
Гораззоргио презрительно взглянул на жителей деревни.
- Да, - угрожающе сказал он, - вам следует вспоминать меня с почтением, крестьяне. С большим удовольствием заплачу я свой долг деревне Ксерксеон.
- Двенадцатикратное проклятие Дорнвальду, предателю! - воскликнул с дрожью Гойдеруч. - Истинно обмануло нас его коварство. О, если бы мы только знали, какая судьба ждет тебя! Поверь, мы от всей души предупредили бы тебя!
- Фа! Довольно хныканья! - фыркнул Гораззоргио. - Неужели вы хоть на мгновение могли подумать, что сброд Дорнвальда в состоянии справиться с королевским отрядом? Раны, которые ты видишь, дело не робосуществ.
- Тогда как же?...
- Небесные драконы, которые появлялись над Ксерксеоном, - сказал Гораззоргио. - Они собрались в Картогии и помогают Клейпурру, слуге Темного Хозяина. - Эскендером, король Кроаксии, не хотел, чтобы населению стало известно, что он ведет переговоры с светящимися жидкими существами, которые прилетели на драконах из-за неба. Важно было, чтобы мистик, которым Эскендером намеревался заменить верховного жреца Френнелеча и которого солдаты должны были из Ксерксеона доставить в Пергассос, воспринимался как обладающий подлинной силой чудотворца.
