Олег Койцан - История Разума в галактике. Инженер: Греза о прошлом.
Мать моя женщина – я вспомнил, что оставил их, даже не предупредив о своей возможной задержке. Как же: предполагалось, что я ушел всего лишь на разведку – на пару часов, не более. Не предусматривалось, что я, по ошибке попаду в Последний Оплот. А там, ошалевший от новых впечатлений, оглушенный открывшимися возможностями – банально забуду о существовании своих спутников. (И того, что я не смог предусмотреть этой нечаянной экскурсии по Базе – не оправдание. А вот надо было подумать о возможных последствиях удачи в поиске «лифта».)
Я опоздал… И я совершил ошибку, приведшую к трем бессмысленным смертям. То, что вход в выбранную мной для стоянки пещеру был полузасыпан оползнем, я считал положительным фактором. Как же – оползень довольно пологий, старый и потому не склонный к подвижкам. Ум-мный ход! Когда же я научусь мыслить правильно: в четырех измерениях (включая время), и без значительных просчетов.
Я знал, что Платформы – неустойчивые образования. Знал, что смена «сезона», не что иное, как смена окружающего Платформу мира вообще (и охватывающего Платформу рельефа в частности). Понимал, что из-за неоднородности этого самого рельефа местности, вернее – перепада высот между противоположными краями пространственного разрыва, к которым «стыкуется» этот бродячий кусок парадоксального пространства, вектор гравитационной постоянной планеты может оказаться отнюдь не перпендикулярным поверхности самой Платформы. И более того. Из вышесказанного прямо следует вывод, что в мгновение, когда Платформа сменяет «мир пребывания», направление гравитационной постоянной по отношению к ее поверхности изменяется. Чаще всего это отклонение незначительно, и, по этому параметру, смена сезонов происходит почти незаметно, но бывает и такое, что смещение вектора ощущается как весьма сильный толчок. Ну почему же из этого знания, я не сумел сделать прямо напрашивающийся вывод, что в момент смены сезонов, потревоженный нами оползень может сдвинуться, и напрочь завалить вход в пещеру. А разобрать образовавшуюся груду камней изнутри, окажется очень долго и сложно (если возможно вообще). И ребята останутся заперты в каменном мешке, без надежды отступить на поверхность, если из глубины пещеры полезет что-нибудь опасное.
Бойня… Следы бойни уже были затянуты белесой порослью молодого Леса, получившего сегодня немало халявной пищи. Сквозь оставшиеся прорехи в растительных кружевах были отчетливо видны последствия учиненной здесь резни. Под ногами хрустели останки черных, некрупных (с крысу), даже на вид юрких существ, напоминающих внешне непомерно разросшихся тысяченожек. Ребята защищались отчаянно: тела тварей сплошным ковром усеивали пол, частью порубленные на куски (Александр), частью расстрелянные крупной дробью (Ольга), частью обугленные (Наташа и мой самопальный огнемет), следы копоти на каменной баррикаде свидетельствовали об использовании коктейлей Молотова (опять Наташа). Обожженные, разрубленные, изорванные тела усеивали пол, свидетельствуя об отчаянной схватке, безнадежной попытке отбиться от этих некрупных, но, по всей видимости быстрых существ, вытекавших сплошным потоком из-за завала, – из самых глубин пещеры. Ребята погибли… А всех уцелевших тварей истребил отожравшийся за время сражения и сильно окрепший на даровых харчах, Саженец. Еще на что-то надеясь, я решил обследовать пещеру более тщательно. По моей просьбе, Поросль расступалась, открывая проходы в самые дальние углы обжитой нами части пещеры. Увы, так рассеялась последняя надежда на то, что кто-то из моих спутников уцелел. Три кокона в человеческий рост – в ряд, лежащие вдоль боковой стены пещеры (левой от входа), развеяли все мои надежды. Видимо, человеческие тела были еще крупноваты по массе для молодого Леса, и их быстрая утилизация пока представляла для него проблему…
А мне оставалось только собрать уцелевшие вещи, и отправиться на Базу.
Четыре дня спустя я получил допуск к основным помещениям Последнего Оплота. Существовали, конечно, еще отсеки, для посещения которых у меня пока не хватало компетенции, но пока это было не критично. Главное, я получил право посетить Хранилище… Там я долго стоял перед капсулой, в которой хранилось мое первое тело. То существо, каким я некогда был изначально. И которым я давно не являюсь, поскольку свыше четырех тысячелетий борьбы и свершений отделяет меня от него. Исподволь, медленно и незаметно планета меняла меня, и теперь Я и Он – два совершенно чуждых друг другу существа – как непохожи исток и устье реки, хотя и то и другое – все та же река.
Я так и не решился взглянуть на то, как выглядел я изначальный… Может быть позже. А пока меня ждала Сфера, сокровищница, вмещавшая в себя не только знания созданные обитателями целой галактики, но и историю земной цивилизации за последние тридцать пять тысячелетий. Поддавшись мальчишескому порыву, сунулся в раздел наблюдений за космосом, в частности – за внутрисистемным и околоземном пространством. Любопытно: НЛО, тайком наблюдающие за нашей планетой, – существуют. Более того, они осторожно исследуют Землю и ее обитателей. (Уж не Сферу ли они ищут?) Череда кратковременных человеческих похищений – их рук дело. Кратковременных – потому, что ни одно разумное существо нельзя насильственно вывезти из Солнечной системы. Автоматы оборонительного пояса, уцелевшие еще с ТОЙ войны, тщательно следят за этим. А вот отловить «ценные» экземпляры на месте, здесь же выпотрошить их сознания – таких ограничений нет. Впрочем, такой слепой поиск малоэффективен… хотя, если бы чужие случайно наткнулись на меня, они получили бы главный приз лотереи (где лотерейными билетами является все население планеты, а вероятность выигрыша всего-то – один к шести миллиардам).
Изначально все было не так мило, вежливо и ненавязчиво. Наткнувшись (случайно, или нет – неизвестно) на густонаселенный мир, расположенный в буквально напичканной артефактами системе, товарищи решили банально «наехать» на ее жителей. Но, уцелевшие остатки внутрисистемного оборонительного пояса, после Катастрофы перешедшие в автоматический режим работы, были оснащены стрелковыми комплексами, обладавшими на порядок большей дальнобойностью, чем у оружейных систем, стоявших на вооружении флота противника. К тому же они оказались весьма эффективны против защитных систем вражеских кораблей. Так, что вооруженное вторжение, предпринятое неизвестными инопланетянами – провалилось. Экспедиционный корпус интервентов банально пожгли еще на подходе к поясу астероидов, не дав ему ни малейших шансов приблизиться к паре Земля-Луна. После столь наглядной демонстрации, инопланетные товарищи резко поумнели, поснимали все наступательное вооружение с кораблей, и занялись «мирными» исследованиями.
