Инна Зинченко - Точки над Ё, или Ключ от всех замков
— Помогите моей дочери! Она умирает. Ей никто не может помочь. Помогите!
И всё, больше она ничего не смогла сказать — только плакала и тихонечко поскуливала.
Раньше мы бы легко помогли, но не сейчас. Это ведь не болезнь, здесь кое — что другое, люди просто угасают без видимой причины, кто — то, кого мы ещё не знаем, пьёт их жизни и с каждым глотком его жажда становится всё сильнее и сильнее. Конечно, мы можем немного поддержать девушку, поделиться с ней своей энергией, но надолго ли этого хватит?
А внутри меня вновь началась война скарра и антискарра. Опять! Я упала и сжалась в клубок. Это было невыносимо! Если бы я могла, я бы сама выскочила из своего собственного тела. Но не могу, иначе моим телом полностью завладеет этот гад и вопрос — удастся ли мне вернуться обратно. Было больно, было холодно и мне казалось, что я сейчас разорвусь на мелкие кусочки и всё.
Обливаясь потом, ругая противоестественную жару и всю эту затею с поисками неизвестного, но очень опасного ребёнка, к нам подошёл Ирф. Какое — то время он в недоумении наблюдал за мной и в конце — концов рискнул спросить:
— Что это с ней? Ой, как паршиво она выглядит!
Хотела бы я посмотреть, как бы выглядел он на моём месте!
— Саш, ты, что, заболела? — Спросил он обеспокоено.
— Хуже — процедила я сквозь зубы.
Немного в стороне за мной наблюдал домашний сфинкс, или, если по — местному — котан. Он — то уже знал, что со мной произошло и, видимо поэтому держал дистанцию. Заглянуть бы в его мозг! Мне безумно интересно, кто же они такие эти сфинксы, чего в них больше, человеческого или звериного? Но их мозги для меня закрыты. Ну вот, слава Богу, всё закончилось! Я облегчённо вздохнула и поднялась с земли. Я почувствовала дикую усталость, мышцы болели, во рту было сухо, глаза слезились. Это действительно похоже на приступы неизвестной болезни.
— Ты можешь объяснить, что с тобой? — Настаивал Ирф.
— Могу, го немного позже. А где Шарт?
Ирф неопределённо махнул рукой, непонятно в каком направлении.
— Где — то там. Откуда я знаю, где его носит! Он целыми днями шарахается по планете в поисках этого зловещего ребёнка. А мне так кажется, что всё это ерунда! Подумайте сами, разве может один человек таким образом уничтожить целую цивилизацию? Бред!
— Может. — Сказала я — Запросто. Вопрос только в том, каким способом он это сделает. Гитлер, например, уничтожил во второй мировой войне десятки миллионов человек. А на Тартре людей, я думаю, гораздо меньше.
Он со мной не согласился, но и спорить не стал. А погода, между тем, с каждым днём становилась всё более невыносимой, казалось, что где — то в глубине планеты кто — то вовсю раскочегарил огромную печь. Мне было легче, чем остальным, ведь гнусная тварь, что поселилась во мне, здорово охлаждала меня, хоть какая — то польза от него. Скоро песок начнёт плавиться и превратится в стекло. Дышать было больно — горячий воздух обжигал горло. Вокруг творилось что — то невообразимое, казалось, что у Тартры был жар, планета заболела. Словно высохшая кожа, почва Тартры трескалась и из неё вытекала раскалённая лава. Поверхность планеты уже не казалась такой надёжной т твёрдой. Мы ходили по чему — то, что сильно напоминало мне окаменевшее море — так часто здесь происходили землетрясения, они просто не прекращались. Жар, озноб…
Но хуже всего было с людьми, люди умирали один за другим, внезапно и часто без видимых причин, прямо на ходу, не успев ничего понять. И никто из нас уже не верил в успех, никто! Разве, что одержимый Шарт, который метался по планете, как угорелый, выискивая непонятно кого. Он закрывал от всех своё сознание и мы, даже приблизительно, не догадывались о том, что с ним происходит. Он всегда появлялся неожиданно, в окружении стаи сфинксов и надолго не задерживался.
Однажды Соф разбудил меня среди ночи и предложил прогуляться в лес. Спать хотелось до судорог, но я понимала, что он всё равно не оставит меня в покое. Тихо, чтобы не разбудить остальных, я поднялась и вышла из дома. Метрах в пяти от меня текла огненная река — ещё вечером её не было. Я оглянулась по сторонам и ахнула. Днём этого не было видно, но ночью, в темноте, я увидела нечто поразительное — Тартра была словно опутана огненной паутиной! Огненные реки текли повсюду! Эти реки говорили о том, что жизнь на этой планете подходит к концу. Не думала, что мне придётся когда — нибудь увидеть своими глазами конец света. Зрелище невесёлое, но очень эффектное!
— Зачем ты меня позвал? — Хмуро поинтересовалась я.
— Неделя кончается.
— Ну и что? — Спросонья я тупо соображаю.
— Скоро сфинксы начнут на нас охоту.
Я вспомнила. Настроение упало совсем. Срок, отпущенный нам сфинксами кончается, а мы так и топчемся на одном месте. Я понятия не имею, как изгнать антискарра. Чего я только ни делала, но он засел, как гвоздь в заднице! Хотя, должна признать, что он здорово облегчил мою жизнь на Тартре. Я теперь не опасаюсь местной флоры и мне совсем не так жарко, как остальным. Но вот на Базу я с ним заявиться не могу!
Мы разместились на небольшой полянке в лесу. Всё живое старательно избегало встречи со мной, прятались кто, как мог. Меня это немного забавляло, но больше, конечно, злило. Даже на этой умирающей планете, где, казалось бы терять уже нечего, я оказалась изгоем.
— У меня есть кое — какая идея. — Сказал Соф многозначительно — И я, думая, что всё должно получиться.
— Говори, что надо сделать!
Он улыбнулся.
— Саня, ты же понимаешь, что, если я тебе сейчас это скажу, то ничего не получится. Понимаешь? Он ведь тоже всё будет знать. Стоп, а он ещё не знает, где находится База?
Он, что, держит меня за дуру?
— Соф, мы сразу заблокировали свою память, и он не может туда пробиться. Пока. Мой скарр сразу его обнаружил и сразу же поставил защиту. Эта тварь уже несколько раз пыталась пробиться, но полка безрезультатно.
Соф вздохнул облегчённо. За нашими спинами кто — то фыркнул. Я вздрогнула и обернулась.
Сфинкс! Я догадывалась, что они постоянно за нами следят, я это чувствовала. Это был совсем ещё молодой зверь, сильный, красивый. Его карие глаза внимательно следили за каждым моим движением, и я чувствовала, что он боится меня гораздо больше, чем я его.
Он сделал несколько шагов в мою сторону и остановился, как вкопанный. Обычно лица у сфинксов ничего не выражают, они легко прячут свои чувства за маской безразличия, но этот ещё не научился так хорошо владеть собой и на его лице, словно на экране, отражались все его чувства и даже мысли. Он меня ненавидел! Ненавидел и боялся, но при этом ему было очень интересно, что я такое.
