Антон Первушин - Война по понедельникам (сборник)
И вот именно там, в черно-белом сумраке мнимого арсенала, он, шагая, заметил вдруг, что словно лучик света, подобно цветной вставке в черно-белом немом фильме (помните красный флаг Эйзенштейна?), разорвал в одном месте сумрак. Вячеслав подошел ближе и увидел пса, но даже не сразу узнал его, не мог поверить счастливой догадке. Но пес поднял голову — единственное движение в застывшем мире — и с радостным лаем бросился к нему. Подпрыгнул, уперся передними лапами в грудь, едва не повалив, и в миг облизал лицо дорогого хозяина.
— Джулька! Джулька, Жулик ты мой! Где ж ты, собака, пропадал?! — кричал Красев вне себя от радости, лаская, обнимая друга, целуя его в морду, в нос, смеясь и плача.
И теперь, когда они наконец встретились, дело у Красева сдвинулось с мертвой точки.
Джулька был все-таки прекрасным породистым псом. С прекрасным породистым верхним чутьем. А новые способности, подаренные ему Всадниками, сделали его поистине незаменимым, уникальным псом за всю историю существования собачьего рода. И с его помощью Вячеслав в буквальном смысле выследил человека, третьего и главного основателя Корпуса.
Суббота.
Они жили в городе на побережье. Жили вместе, как муж и жена. Они были молоды, но через многое прошли и теперь были счастливы — впервые в покое и тишине.
Его звали Игорь, и он когда-то был лейтенантом Корпуса. Ее звали Вера, и она когда-то была полевым разведчиком Пресветлой Империи. Он хорошо разбирался в электронике и устроился работать на завод по профилю авиаприборостроение. Она училась в местном колледже, училась хорошо и скоро должна была получить диплом магистра естественных наук. И все, вроде бы, у них было нормально, однако Красев был способен увидеть их взаимоотношения в перспективе, и он быстро понял, где Максим поставил последний межевой столб, где должна была по его замыслу замкнуться новая петля.
«Хватит крови, — подумал Вячеслав, принимая решение. — Пора положить конец войне».
Он встретил ее как бы случайно, прогуливаясь с Джуликом у парапета морской набережной в яркий солнечный день. Она шла, торопилась — высокая стройная девушка с узкими бедрами и красивой грудью, в легком платье, и каблучки ее звонко цокали по мостовой.
— Извините, Вера, — обратился он к ней. — Вы не могли бы уделить мне несколько минут.
Она отпрянула, испугавшись. Глаза ее расширились. Заметно побледнела.
— Нет-нет, не думайте, я не разведчик Империи, — опередил ее невысказанное предположение Вячеслав. — Я ваш друг и хочу предостеречь вас. От ошибки.
И он рассказал ей все: коротко, самую суть, не вдаваясь особенно в подробности.
Он рассказал о Корпусе, о его основателях. Рассказал ей о задачах и методах Корпуса, рассказал ей о войне по понедельникам, и о своей собственной роли в ней. Он закончил и посмотрел на Веру, ожидая вопросов.
— Ну и что? — спросила она равнодушно. — Мне какое дело до ваших проблем? Вы и так уже отняли у меня все, что могли. Я вам ничем не обязана, и оставьте меня в покое.
— Понимаете, Вера, — сказал он, видя, что она все-таки приняла его слова, и они не показались ей бредом сумасшедшего (что понятно, если вспомнить через какие тернии ей довелось пройти, сколько миров и времен увидеть), — ваш муж Игорь Бабаев — человек определенного склада характера. Он импульсивен, склонен поддаваться влиянию момента, совершать большие поступки на основании сиюминутного настроения. И его биография. У него мало светлого было в жизни. Все доброе, что он помнит, имеет отношение или к Корпусу, где у него остались друзья и родители, или к вам, кто поддержал его, кого он впервые по-настоящему полюбил. Но я знаю еще и то, чего пока, к счастью, не знает он. Я знаю, что на самом деле вы его не любите. Вы тоже поддались влиянию момента. Вы стали его женой из жалости, а такой брак всегда недолговечен. И вы от него уйдете. К человеку, которого встретили вчера и в котором увидели свое прошлое…
— А вам какое дело?! — закричала она, в глазах ее перемешались страх и гнев. — Вам какое дело до моего прошлого?!
— Этот человек — не Михаил, — сказал Вячеслав, стараясь вложить в голос всю свою способность к убеждению. — Михаил погиб. Он действительно погиб. Этот человек просто похож на него. Ведь было бы странно, если бы среди миллиардов людей в сотнях миров не нашлось двух похожих…
— Je n'en crois rien, — тихо проговорила она, а потом добавила громче и по-русски: — Я этому не верю ! Слышите? Не верю вам!..
Он кивнул.
— Это ваше право — не верить мне. Но я хочу сказать только, что когда вы уйдете от Игоря и у него ничего не останется больше в жизни, он вспомнит об информационном накопителе, и Корпус снова начнет убивать миры, людей. Как когда-то убил ваш. Вы сами сделаете выбор, сами определите свою судьбу. Выбор за вами, Вера, только за вами…
— Я не верю вам… — повторила она как заклинание.
Он снова кивнул. И сказал только:
— Выбор за вами… Прощайте…
И она увидела, как странный и напугавший ее незнакомец сделал шаг в сторону и вдруг рассыпался роем холодных золотистых искр. И только пес остался у ее ног. Но и он, словно заслышав неуловимый нормальным человеческим ухом посвист, зов хозяина, скакнул и исчез, растаял в горячем воздухе.
Воскресенье.
Она бежала вдоль берега моря. Оступаясь в песке. Сломала каблук и сбросила туфли. Не видя никого вокруг, не замечая ничего вокруг. И люди на пляже встревоженно оглядывались ей вслед.
Она бежала, пока не выбилась из сил. Упала у самой кромки воды, и соленая волна, журча в гальке, коснулась ее пальцев. Она сидела у воды, плача навзрыд, как ребенок, и все повторяла, повторяла, захлебывалась слезами и повторяла вновь:
— Господи, ну почему я? Почему я должна, Господи?! Почему это мне?.. И почему я ему верю?..
Санкт-Петербург, Мурманск, 1992—1993, 1998 гг.
ЧУЖАКИ В ПЕЛЛЮСИДАРЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Когда провалишься сквозь землю от стыда
Иль поклянешься:
«Провалиться мне на месте!»
Без всяких сложностей ты попадешь сюда,
А мы уж встретим по закону, честь по чести.
Мы — антиподы, мы здесь живем!
У нас тут — антиординаты.
Стоим на пятках твердо мы и на своем,
Кто не на пятках, те — антипяты!
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
…Всю дорогу Антон клевал носом. В тускло освещенном вагоне был он один, но стойко боролся с дремой, опасаясь пропустить свою станцию.
Было уже за полночь, и возвращался Антон в студенческое общежитие, что на Лесном проспекте, от приятеля-ленинградца, с которым вот засиделся допоздна за рюмкой чая и приятной беседой. Все как обычно, все как всегда.
