Патриция Маккиллип - Наследница моря и огня (Мастер загадок - 2)
- Это то, от чего ты должен защитить Звез... Странника.
- От этого?
- От этого. - Миг спустя она добавила: - Он задует твой призрак, будто свечу, если поймет, что ты делаешь, и от тебя ничего не останется, кроме костей и памяти. Тебе и теперь все так же нужен твой череп?
- Нужен, - хмуро подтвердил он. - Здесь или в Ануйне, ведьма. Выбирай.
- Я не ведьма.
- Кто же ты тогда, если твои глаза полны огня? Она призадумалась. Затем бесхитростно сказала:
- Я безымянная. - И нечто слишком горестное даже для самой скорби коснулось её. Она опять оборотилась к огню, добавила сушняка и проследила за полетом каждой искры до точки её исчезновения. Она снова собрала огонь, на этот раз - обеими руками, и медленно начала придавать ему форму.
Ей много раз мешали в ту бесконечную ночь: то пшеничными полями пробежал в ужасе, с ревом, похищенный Халлардов скот; то собрались вокруг ожидающего Фарра вооруженные воины, и в её сознание ворвался его яростный вопль, когда они позволили себе насмехаться над ним; то вслед за этим завязалась схватка на мечах. Один раз она подняла голову и увидела верхом на коне только его кости, помутневшие от огня; в другой раз она увидела, что он держит свою голову, словно шлем, на сгибе локтя. Незадолго до рассвета, когда зашла луна, Рэдерле забыла о нем и обо всем на свете. Что она только не ваяла из пламени - цветы, которые раскрылись и вскоре растаяли, ослепительных птиц, которые взлетели с её ладони. Она забыла даже собственный облик; её руки, сновавшие то сквозь огонь, то вокруг, казались ещё одной из его форм. Нечто неопределенное и неожиданное совершалось в её душе. Проблески мощи, знания, неуловимые, как пламя костра, промелькнули перед её внутренним взором, как будто она пробудила в своих воспоминаниях древнее наследие. Лица, тени, протянувшиеся за пределы её понимания, возникали и пропадали во время этого движения на ощупь; загадочные растения, разговоры моря, раздававшиеся за пределами слуха. Нечто грозное, придя то ли из глубин моря, то ли из сердца мира, пробило брешь в её сознании; она заглянула туда без страха, с любопытством, слишком погрузившаяся в свою работу, чтобы задаваться вопросом, чья это мрачная мысль. И даже в этой голой пустыне она развела огонек, подобный далекой звезде. И тогда почувствовала, ибо пустыня пришла в движение, что это - не бездна, а сумятица воспоминаний и могущества на грани определяемого. Новое знание побудило её срочно прощупать хаос, царивший в Ане. Она расположилась на отдых внутри своего "я", как усталый путник. На Халлардовых полях лежали рассветные туманы. Пепельное утро повисло среди деревьев, и ни один голос его не приветствовал. О её ночном костре напоминали только обуглившиеся сучья. Она шевельнулась, скованная и сонная, затем уголком глаз увидела руку, потянувшуюся к черепу.
Она тут же зажгла вокруг черепа мнимый огонь. Фарр отпрянул. Она подхватила череп и поднялась, лицом к призраку. Он прошептал:
- Ты сотворена из огня...
Она и впрямь чувствовала огонь в своих пальцах, в корнях волос, огонь бежал ручейками под её кожей. Она произнесла надтреснутым от усталости голосом:
- Ты принял решение? Ты вовеки не найдешь здесь Эна. Его кости покоятся на Поле Королей близ Ануйна.
Если ты в состоянии вынести путешествие, можешь свершить отмщение там.
- Ты предаешь своих родных?
- Так ты дашь мне ответ? - вскричала ока, уязвленная. А он молча боролся с собой. Она почувствовала, что он сдается, прежде чем он заговорил, и прошептала:
- Поклянись твоим именем. Поклянись короной королей Хела. Поклянись, что ни ты, ни кто-либо другой не коснется ни меня, ни этого черепа, пока ты не пересечешь порог моего дома.
- Клянусь.
- Что ты соберешь королей по пути через Хел, чтобы разыскать и защитить от всего живого и от всего мертвого Странника в чужом обличье, идущего в Ануйн.
- Клянусь.
- Что ты не обмолвишься никому, кроме королей Хела, в чем мне поклялся.
- Клянусь. Моим именем, именами королей Хела и этой короной.
Спешившийся, в лучах зари и с выражением повиновения на лице, он выглядел почти живым. Она беззвучно втянула воздух и выдохнула.
- Хорошо. Я клянусь именем моего отца, а также именем того, кого ты будешь сопровождать, что, когда увижу его в королевском жилище в Ануйне, я отдам тебе твой череп и больше ни о чем тебя не попрошу. На этом все между нами будет кончено. Единственное, о чем я попрошу еще, - дай мне знать, когда найдешь его.
Он коротко кивнул. Его глаза встретились с черными, пустыми насмешливыми глазницами черепа. Затем он отвернулся и вскочил в седло. Он бросил на неё взгляд за миг до того, как уехать, и она прочла в его глазах недоверие. И тут же он ускакал, бесшумно, как влекомые ветром листья.
Выехав из лесу, она повстречала Халларда Черную Зарю и его людей, отважившихся выбраться из дому, чтобы подсчитать погибший скот на полях. Он воззрился на нее; его голос, когда он наконец обрел дар речи, прозвучал совсем вяло.
- Правая рука Эна, это ты или твой призрак?
- Не знаю. Бык Кина Крэга мертв?
- Они загнали его насмерть. Войди в мой дом. - Его глаза после того, как он справился с потрясением, смотрели странно: полузаботливо, полублагоговейно. Его голос заколебался, тронув ее:
- Войди. У тебя... Твой вид...
- Знаю. Но не могу. Я еду в Ануйн.
- Прямо сейчас? Погоди, я дам тебе свиту.
- Свита у меня есть. - Она заметила, как его взгляд упал на череп у луки её седла. Халлард прочистил горло.
- Он приходил за ним? Она небрежно улыбнулась:
- Приходил. Мы немного поторговались...
- Правая ру... - Он, не стесняясь, содрогнулся. - Никто никогда не торговался с Фарром. О чем? О безопасности Ануйна?
Она втянула воздух в легкие.
- Вообще-то нет. Не совсем. - Достала ожерелье и передала ему. Благодарю. Без него я не уцелела бы.
Оглядываясь перед тем, как отворить ворота, ведущие в поле, она увидела Халларда, неподвижно стоящего подле мертвого быка, вперив недоумевающий взгляд в никчемную пригоршню потрескавшихся в огне бусин.
Она пересекла Хел и доехала до владений Райта, чувствуя, как растет её незримая свита из королей. Они толпились вокруг, и она обшаривала их разумы, пока они не открывали своих имен: Акор, третий король Хела, который силой и убеждением привел к послушанию последних из своевольных вождей; Охрэ Проклятый, который видел, как семеро из его девяти сыновей пали один за другим в семи сражениях между Хелом и Аном; Немир Король Свиней, который равно хорошо изъяснялся на людском и свинском языках, вырастил борова Полуденного Хегдиса и держал в свинарках ведьму Мадир; Эверн Сокольничий, который обучал соколов для битвы против людей; и другие, все короли, как поклялся Фарр, которые примкнули к нему, последнему из них, в его путешествии к твердыне королей Ана. Она лишь изредка видела их, а больше чувствовала, как они выстраиваются впереди и позади неё и разумы их объединяются в сеть мыслей, преданий, заговоров, воспоминаний о Хеле во время их жизни и после смерти. Они все ещё были связаны с землей Ана, даже больше, нежели сами сознавали; их души легко совмещались с различными формами, с которыми срослись их кости, и столь же легко их покидали. То были корни, листья, насекомые, мелкие зверушки. Именно благодаря этому глубокому бессловесному знанию Ана они должны были распознать Звездоносца - путника, в котором нет ничего от сущности Ана.
