Натан Арчел - Холодная война
Лигачева согласно кивнула:
- Яшин был готов к драке с момента прибытия, горел желанием защитить Родину. Ваши люди, похоже, просто счастливы предоставить ему такую возможность.
Шефер несколько секунд пристально смотрел в сторону американцев, затем покосился на Лигачеву.
- У вас есть бинокль? - спросил он. Она обернулась и крикнула во тьму:
- Казаков! Полевой бинокль!
Рядовой выполз на гребень и протянул лейтенанту бинокль, который она тут же передала Шеферу. Он приложил его к глазам.
Нет, ему не показалось: в том месте, где Уайлкокс опирался на трубу, с его руки на нее что-то капало. По поверхности трубы растекалось вязкое желтое вещество.
Это была не кровь, Уайлкокс мог быть каким угодно болваном, но он человеческое существо, а в свете фар русских бронемашин было отчетливо видно, что текла желтая, а не красная жидкость. Значит, это...
Костюмы. Шефер посмотрел на собственные руки, обтянутые коричневой тканью пластикового термального костюма. Ее волокна наполнены циркулирующей жидкостью, она-то и есть это сочащееся желтое вещество. Уайлкокса задела пуля?
Он поднял бинокль и стал всматриваться.
Хеннеро как раз шлепнулся на плоскую крышу ничком, и желтая жижа брызнула вверх, словно он угодил животом в лужу сладкого крема. Боковые швы костюма лопнули на его бедрах.
Шефер сбросил одну рукавицу и потрогал ткань собственного костюма быстро ставшими коченеть голыми пальцами.
Пластик стал хрупким. Костюм не рассчитан на такую холодную погоду, не годится для столь резкого перепада температур внутри и снаружи ткани, не выдерживает напряжений человеческого тела в боевой обстановке.
Шефер знал, что Сибирь - второе самое холодное место на Земле после Антарктиды. Даже на Северном полюсе не так холодно в середине зимы благодаря запасам тепла в водах Северного Ледовитого океана. В Северной Америке нет ничего похожего; армейские мудрецы испытали эти костюмы при самой отвратительной погоде на Аляске или в Гренландии и больше ни о чем не беспокоились, считая, что никаких проблем с ними не будет, но какой идиот решил, что эти костюмы выдержат и здешний мороз?
На костюме Хеннеро должны были разорваться не только швы на бедрах, когда он со всего роста шлепнулся на крышу.
- Плохо дело, - сказал Шефер, натягивая рукавицу.
В это время у Хеннеро взорвался автомат, металлические осколки брызнули ему в лицо, едва не лишив глаз.
Еще одна беда по той же самой причине, подумал Шефер, видя, как Хеннеро перекатился на спину и закрыл руками раненое лицо. На этом жутком морозе стала хрупкой и сталь - то же самое, как он слышал, произошло с "Титаником". Холодная зима Северной Атлантики сделала металл настолько хрупким, что одного слабого касания корпусом айсберга оказалось достаточно, чтобы выскочили заклепки и гигантский пароход, развалившись надвое, пошел ко дну.
Современная сталь значительно крепче того барахла, что использовалось для проката листового материала в 1912 году, и M-16S модернизировали, конечно, для холодной погоды, но не для такого мороза.
- Минус шестьдесят градусов Цельсия, - сказала Лигачева.
Это, сообразил Шефер, около семидесяти ниже нуля по Фаренгейту. Лассен говорил, что все снаряжение испытывалось при минус пятидесяти, но он вроде бы имел в виду шкалу Цельсия?
Какая разница, пятьдесят что по Фаренгейту, что по Цельсию просто жара по сравнению с тем, что творится здесь.
Следующим взорвался автомат Доббса. Не более чем через пять минут после этого все американцы были безоружны. С ними разделался тот же генерал Мороз, который победил Наполеона и несметное число других "завоевателей", которые осмеливались вторгнуться на просторы матери России. И тем былым, и нынешним не оставалось ничего другого, как поднять руки вверх.
- Если держать оружие в тепле все время, пока нет необходимости вести огонь - под верхней одеждой или в машине, - то вероятность отказа значительно меньше, - спокойным голосом заметила Лигачева. - И оно должно быть хорошо смазано, масло - прекрасный теплоизолятор. Когда оружие на ощупь сухое, в такую погоду пользоваться им небезопасно.
- Глас практического опыта, - пробормотал Шефер себе под нос, наблюдая, как Яшин и его люди окружают команду Линча. - Очень плохо, что Филипс потратил так много времени на мою вербовку. Лучше бы он нашел того, кто знает, что такое холодный климат. - Вслух Шефер сказал: - Похоже, ваш сержант все взял под свой контроль.
- Да, - согласилась Лигачева. - Яшин давно хотел взять власть в свои руки. Пусть с ней и остается. Шефер посмотрел на нее с удивлением:
- Разве вы не собираетесь спуститься вниз и возвратить себе командирские обязанности?
- Нет, - спокойно ответила она, потом повернулась к Казакову и крикнула: Отправляйтесь вместе с Масленниковым вниз и передайте Яшину от моего имени, что он хорошо справился. Я сейчас буду. Оставьте машину, я приеду на ней.
Казаков отдал честь. Минуту спустя они с водителем уже шагали по гребню наноса, размахивая руками и крича так, что будь где-то поблизости враг, он бы не промахнулся.
- Сейчас? - спросил Шефер
- У этого слова нет какого-то определенного значения, - сказала Лигачева. Я вернусь, когда буду к этому готова.
- И что же вы собираетесь делать? Лигачева пристально посмотрела ему в глаза:
- Вы прибыли сюда как советник по этим монстрам, но мне не кажется, что вашим или моим людям ваши советы интересны. Однако они интересны мне. - Она махнула рукой в сторону небольшого транспорта: - Я воспользуюсь этой машиной. Вы утверждали, что лучше предоставить этих существ самим себе. Мне такой совет не подходит. Я собираюсь разыскать этот корабль и повнимательнее взглянуть на тварей, которые перебили так много моих друзей. Если удастся, то я их уничтожу. Но чтобы разделаться с ними, надо их как можно лучше узнать. А я намерена с ними разделаться. Буду поэтому очень вам признательна, если вы отправитесь вместе со мной в качестве советника, который подскажет, как это лучше всего сделать.
Шефер долго, не мигая смотрел ей в лицо, затем согласно кивнул.
- Нам туда? - спросил он, показывая рукой на северо-восток.
- Туда, - ответила она.
И они пошли рядом к урчавшей мотором машине.
Глава 25
Было бы удобно, думал Яшин, шагая позади своих людей, которые гуртом гнали пленников по коридорам, если бы кто-нибудь из американцев говорил по-русски. Пытаться разговаривать, пользуясь жалкими остатками того, что он почерпнул на уроках английского языка в школе, было бы нелепо.
И тут его осенило. Когда они пленили американцев первый раз, среди них был верзила, который говорил по-русски, тот, что без труда болтал с лейтенантом.
