Роберт Хейсти - «Если», 2002 № 10
— Здания! Огонь по зданиям! — прокричал Кортес. Гранатометчики прицелились и дали залп, однако пламя лишь обожгло белую блестящую поверхность загадочных цилиндров. Но вот один выстрел угодил в дверь здания, и оно, словно по шву, развалилось на две аккуратные половинки. В воздух поднялся столб бледного пламени, которое почти сразу погасло, взлетели обломки каких-то механизмов. После этого гранатометчики сосредоточили весь огонь на дверях, лишь изредка выпуская один выстрел в сторону тауранцев — не столько для того, чтобы уничтожить кого-то из них, столько для того, чтобы помешать им скрыться внутри зданий.
А им, похоже, хотелось этого больше всего на свете.
Пока гранатометчики бомбили цилиндры, мы продолжали поливать мечущихся из стороны в сторону тауранцев огнем лазеров. Мы даже приблизились к ним, но ненамного, чтобы не пострадать от взрывов пятисотмикротонных бомб, и поэтому по-прежнему не могли целиться как следует. Впрочем, время от времени то один, то другой тауранец попадал под случайный выстрел и падал под ноги остальным. Гранатометчикам удалось уничтожить уже четыре цилиндра из семи. Когда тауранцев осталось всего двое, ударная волна от близкого взрыва швырнула одного из них буквально к дверям цилиндра. Не растерявшись, он юркнул внутрь. Гранатометчики дали ему вслед залп, но все выстрелы сдетонировали на поверхности цилиндра, нисколько ему не повредив. Разрывы следовали один за другим, но их беспорядочный треск был вдруг заглушен густым, глубоким гулом, похожим на вздох великана, и там, где только что стоял цилиндр, мы увидели высокую и прямую, словно по линейке проведенную, колонну плотного дыма, которая протянулась до самой стратосферы.
Я еще успел увидеть, как второго тауранца, тоже сумевшего подобраться к самым дверям цилиндра, разорвало на куски. Потом ударная волна толкнула меня в грудь, я не удержался на ногах и покатился по земле, пока не застрял в окровавленной груде тауранских тел.
— Хватайте его! Ловите эту сволочь! — В суматохе пленный тауранец ухитрился вырваться и теперь мчался к зарослям травы. Одно отделение, оставив позиции, устремилось в погоню. Подоспевшая группа В уже отрезала беглецу путь к спасению, и я, вскочив на ноги, поспешил принять участие в забаве.
— Рассредоточиться! — рявкнул Кортес. — Может быть, целая тысяча этих тварей только и ждет, чтобы вы собрались в кучу, как бараны.
Мы нехотя рассредоточились. Никто не высказал этого вслух, но в глубине души каждый был уверен, что на планете не осталось больше ни одного живого тауранца.
Когда я вернулся на место, Кортес уже шагал к тауранцу, которого с разных сторон окружили четверо. Внезапно я увидел, как изо рта инопланетянина хлынула розоватая пена. Прозрачная оболочка вокруг него исчезла. Очевидно, видя безвыходность положения, тауранец покончил с собой.
— Проклятие! — Кортес был уже совсем рядом. — Отойдите-ка… — Рядовые попятились, и сержант с помощью ручного лазера превратил тауранца в груду трепещущих останков. Приятное зрелище.
— О’кей, поймаем другого. Всем — внимание! Построиться клином, приготовиться к штурму «ромашки». Вперед!..
Мы пошли на приступ, но «ромашка», очевидно, исчерпала весь свой боезапас. Она по-прежнему громогласно рыгала, но никаких пузырей мы не видели. Внутри оказалось пусто. Тщетно мы носились по коридорам и наклонным пандусам, держа наготове «лазерные пальцы», словно детишки, играющие в войну в заброшенном здании. Ни одного тауранца мы так и не нашли.
То же самое ожидало нас в здании с антенной на крыше, в здании-«колбасе» и остальных сорока четырех строениях. Нам удалось захватить неповрежденными почти полсотни зданий, предназначение которых так и осталось неясным, однако главную задачу мы так и не выполнили. Нам не удалось взять в плен живого тауранца, с которым могли бы экспериментировать наши ксенобиологи. Впрочем, им досталась целая куча разнородных останков, из которых при желании можно было составить один-два целеньких трупа.
После того, как мы прочесали всю базу, к нам прибыл разведывательный корабль с исследовательской группой на борту. Это были специалисты и ученые Звездного Флота. Кортес скомандовал:
— О’кей, просыпайтесь. — И постгипнотическое внушение растаяло в считанные секунды.
Поначалу нам всем пришлось очень нелегко. Некоторые — например, Дебби и Меригэй — едва не сошли с ума при воспоминании о недавней бойне. Но Кортес приказал всем принять по седативной таблетке (по две тем, кто никак не мог взять себя в руки). Лично я съел две пилюли, хотя и не получал такого приказа. Думаю, многие поступили так же, потому что это действительно была самая настоящая бойня. После того как мы научились уклоняться от «пузырей» — этих средств поражения летающих объектов, — нам вообще ничто не угрожало, так как у тауранцев, похоже, просто не было концепции непосредственного боевого столкновения. Первый контакт между человечеством и другой разумной расой свелся к тому, что мы просто согнали их в кучу и перебили по одному. А ведь все могло бы быть совсем иначе, если бы мы сели на травку и попытались объясниться.
Впрочем, это мог быть и второй наш контакт с разумными существами, однако и с «медвежатами» мы обошлись не лучше.
Впоследствии я провел много часов, пытаясь убедить себя, что вовсе не я был тем человеком, который с садистским сладострастием убивал и жег братьев по разуму. Формулировка «Я исполнял приказ» была признана недостаточным оправданием бесчеловечных поступков и жестокости еще в прошлом, двадцатом столетии… но что можно поделать, если приказ исходит из глубины твоего собственного подсознания? Что может сделать марионетка, которую тянут за невидимые прочные нити?
Но хуже всего было сознание того, что мои действия были не такими уж бесчеловечными. Мои собственные предки во втором, третьем колене, не задумываясь, сделали бы то же самое — и не с пришельцами, а с такими же людьми — без всякого гипноза.
В конце концов я преисполнился отвращения к человечеству, к армии, к самому себе. Мне страшно было даже подумать о том, что придется прожить еще несколько десятков лет с таким грузом на совести. Впрочем, в крайнем случае я всегда мог прибегнуть к процедуре стирания памяти…
Корабль, на котором бежал последний тауранец, перехватить не удалось. Под прикрытием планеты он благополучно вошел в поле коллапсара и исчез. Несомненно, тауранец спешил домой, где бы тот ни находился, чтобы поведать своим родичам о том, что двадцать вооруженных человек способны сделать с сотней безоружных…
Я был почти уверен, что когда в следующий раз люди и тауранцы сойдутся в битве, наш противник будет во много раз сильнее.
