Алла Марковская - Волны. Сэнп
— Слазь… — коротко приказал Гэл.
— Я не могу, я себе все отбил, у меня ноги судорогой свело… — прошептал Кэрфи.
— Вынимай ноги из стремян, — Кэрфи не раздумывая, подчинился, Гэл резко дернул его с седла. Конь заплясал на месте. Гэл толкнул халкейца на порог: — Иди в дом.
— Нельзя ждать ни секунды! Нэллэи в опасности! — хрипел халкеец.
— Поедешь на рыжем. Иди в дом!
— На рыжем!? — возмутился Кэрфи, напоролся на свирепый взгляд Гэла и, не сказав ни слова, пошел в дом.
— Дядя Кэрфи! — радостно крикнул Айрэ.
Гэл сплюнул и повел коня в конюшню. Там ждала его Шилла.
— Расседлай, оботри его, потом покормишь, — проворчал Гэл, заводя коня в денник. Старуха кивнула головой, протянула ему плащ. — За Айрэ присмотри… — коротко распорядился кузнец, — не выпускай его из дому.
Шилла снова кивнула головой, а потом тихо попросила:
— Сын у меня… там… в замке… не убивай его… Беловолосый такой, серьга в ухе.
Гэл горько ухмыльнулся и затянул подпругу. Огонек возмущенно укусил его за плечо, Гэл отмахнулся от него: — Серьга в ухе?.. Ладно, — взял сердитого, коня за повод, повел на улицу под дождь. Огонек плясал на месте, на улице ему темно и страшно. Гэл представил попытки Кэрфи удержаться на спине шального жеребца. Не смешно…
Под двадцатиметровой крепостной стеной замка Фэрраса Кэрфи свалился с коня прямо в грязь. Гэл зверем склонился над халкейцем и прорычал:
— Вставай… поймай коня и жди меня здесь.
— Я с тобой… — решительно сказал халкеец.
Гэл хмыкнул:
— Тебя снова изувечат и прибьют, ты медленно регенерируешь. А я сам не поволоку ее к дяде, меня Тиррон на кол посадит, — и неожиданно пошутил, — сиди здесь, как подобает суровому рыцарю, жди дракона. Я скоро вернусь, — и прыгнул на мокрую стену. Халкэец сквозь непрерывный дождь услышал тихие скребки когтей по камням.
А коня Кэрфи поймать не смог. Огонек отбил задними ногами и умчался в темноту.
Кэрфи сидел под дождем, дрожал и думал. Он проклял дикую скачку на сумасшедшем коне. Вспомнил сказки о душах смертных, которые попадают в некие места, где нет надежды, и усомнился в том, жив ли он сам сейчас, потосковал, сосредоточился… и подумал: «Вот… если нодиец думает, что вправе все за всех решать только потому, что я попросил его о помощи, он глубоко ошибся. Я не так слаб, там, на корабле, я спасал людей, здесь смогу спасти Нэллэи».
Халкеец подошел к воротам замка и постучал.
Коридоры, как лабиринт, тянулись, извивались, разветвлялись, обрывались в лестницы и тупики. Гэл настроился на биокод Нэллэи, чувствовал ее, как зверь — пропавшего детеныша, шел по коридорам и залам замка, как по коридорам и каютам взятого на абордаж корабля — уничтожая все, что сопротивлялось. Знал — девушка в башне.
Лестница башни была слишком узкой для тэйла. Гэл вернул себе человеческое тело, но оставил длинные когти и клыки. На лестнице на него напали. Калтокиец полоснул когтями первого противника, второго в броске отправил вниз. Не останавливался, и так знал — злополучный противник хорошо приложился затылком об каменную ступень. Преодолел еще несколько ступеней и вышиб тяжелую деревянную дверь, ведущую в комнату. В комнате полумрак, на тяжелых кованых подсвечниках горело две свечи, на полу лежал мягкий ковер, посреди комнаты стояла огромная кровать. В темной, тяжелой ткани балдахина запуталось тело молодого парня, на бледном лице кровоподтеки и синяки. Его обескровленные губы сжаты от гнева, желтые волосы в крови, едва дышит. На серых шкурах, устилавших кровать, запрокинув руки, лежал еще один бледный окровавленный призрак — Нэллэи, как мертвая. Оглушительную тишину разбил грохот на ступенях. Гэл вздрогнул, обернулся — в дверном проеме возникла огромная шатающаяся тень, и на свет вышел крупного сложения человек, спросил грозным басом:
— Ты кто?
Гэл готов был прыгнуть, он понял, что перед ним хозяин замка, разбойник-тоун Фэррас. Но на лестнице послышались шарканье, ругань и глухие удары. Пьяный хозяин замка отступил, или отшатнулся, от двери, в комнату влетел беловолосый наемник с серьгой в ухе, приложился о стену, упал и благоразумно не вставал. Следом вкатился Кэрфи, завалил канделябр, но второго противника из рук не выпускал, ожесточенно бил головой об пол до тех пор, пока тот не ослабил хватку на шее халкейца. Хозяин замка в пьяном оцепенении бездумно наблюдал за дракой. Гэл схватил второй канделябр и ударил Фэрраса по голове, разбойник уронил меч, упал. Гэл поднял оброненное оружие, чтобы убить тоуна, но Кэрфи неожиданно закричал:
— Нет! Не нужно! Мы и так этой ночью многих убили! Пора остановиться, он безоружен и ранен! — потом халкэец увидел девушку, вскрикнул, — Нэллэи! Что они с тобой сделали?!
Гэл проворчал:
— Что обычно делают разбойники со своей жертвой… — и уже громче, чтобы Кэрфи услышал, — этого человека необходимо убить.
Халкеец ответил с пафосом, как благородный герой романа, в стиле рыцарских саг:
— Я уверен — небо покарает его! — Калтокиец грустно ухмыльнулся, а Кэрфи с вызовом бросил: — Как ты можешь быть таким бесчувственным и жестоким?
Гэл пожал плечами, бросил меч, подошел к кровати, завернул девушку в шкуры и подхватил на руки…
По лестнице опять кто-то бежал, Гэл проворчал:
— Сколько вас…
Кэрфи поднял меч Фэрраса, любовался им. Гэл раздраженно сказал:
— Оставь его — это фамильное оружие, лучше возьми девушку, пойдешь за мной на расстоянии пяти шагов…
Кэрфи демонстративно и молча заткнул меч себе за пояс и с вызовом посмотрел на нодийца. Гэл положил ему на руки Нэллэи и ответил:
— Как хочешь… — глаза его пожелтели, блеснули клыки, а на руке появились когти, Халкеец отшатнулся, Гэл процедил сквозь клыки, — потом не говори, что я не предупредил…
— О чем!? — нервно спросил Кэрфи, и закричал, — ты ни о чем не предупредил! Ты только говоришь — то делай, это не делай!!!
Гэл удивился вспышке гнева, но совладал с собой и объяснил почти спокойно:
— Так вот, я тебя предупреждаю — врага нельзя оставлять в живых. А такой трофей, как личное оружие, можно взять только из рук побежденного или убитого… — И вышел.
Гнев и обида переполняли Кэрфи. На полу тлел ковер, свеча упала на него и зажгла, но во влаге Сэнпа огонь распространялся медленно. На лестнице послышались крики ужаса и боли, гасли факелы. Гэл спускался вниз, Кэрфи унял свою гордыню и пошел за нодийцем, ведь Нэллэи необходимо вернуть домой. Меч путался в ногах и мешал идти, но Кэрфи упрямо решил сохранить оружие побежденного врага.
Только трое первых, и то скорее по инерции, напали на оборотня, остальные услышав вопли убитых и разбежались. Факелы гасли, и слышно было тихое устрашающее рычание в темноте. Наемники убегали из замка искать укрытия в мокром лесу. Слуги попрятались в своих каморках, страшась даже слушать то, что происходило в коридорах и на лестницах.
