Петроний Аматуни - Гаяна (Иллюстрации Л. Гольдберга)
Бергофф велел прекратить работу и объявил карантин. Среди туземцев пока не было больных, но Бергофф приказал расстреливать всякого цветного на месте, без промедления.
— Черномазые занесли к нам заразу… — заявил Бергофф белым рабочим. — Убивайте их, чтобы самим не погибнуть.
Началось открытое истребление туземцев: женщин, стариков, детей — всех без исключения. К полудню «срочная работа», как назвал массовые убийства Курц, была закончена.
Смерть косила жителей «счастливого города» без разбора. Люди стали бояться друг друга, избегали встреч. Оставалось одно средство спасения — бегство.
Первыми покинули остров экипажи краболовных судов, вернее, те из них, кто находился на борту: каждый думал о личном спасении, и оставшихся на берегу не ожидали. В короткое время у пристани не осталось даже ни одной моторной или весельной лодки.
Только Буль и Дукки не поддавались панике. Они держались вместе, без устали уговаривали товарищей:
— Это дело рук Дорта, а не туземцев! Он взорвал свою лабораторию!.. Но остался Бергофф. Идемте все к нему, потребуем немедленной эвакуации и медицинской помощи!
Бунт возник подобно взрыву. Бергофф принял делегацию и дал клятвенное обещание вывезти всех на самолетах.
— Погода улучшается, — сказал он. — Нам надо подальше от города приготовить новую посадочную площадку.
Окрыленные надеждой, люди в смертельном страхе за свою судьбу с удесятеренной энергией принялись за работу. К счастью, выбранная лужайка была ровная и только в двух-трех местах требовала земляных работ.
5
С широко открытыми от ужаса глазами Оскар ворвался в квартиру Курца, с чемоданами в руках, в плаще, но без шляпы. Волосы его были растрепаны.
— Господин Курц… Господин Курц, — лепетал он, — я здесь! Курца всего передернуло при виде кабатчика.
— Что же из этого? — заорал он.
Немец стоял посреди комнаты, окруженный грудами разбросанных вещей, и лихорадочно готовился к отлету. Встреча с Оскаром не входила в его планы.
— Неужели это конец?! — простонал Оскар, опускаясь на один из своих чемоданов, и вдруг, словно только сейчас вспомнив о том, зачем он прибежал сюда, вскочил. — Господин Курц! Возьмите меня с собой… Уговорите патрона… В моих чемоданах золото… один чемодан вам, только заберите меня с собой!
На мгновение Курц застыл на месте, но только на мгновение.
— Прочь! — заорал он. — Может быть, ты уже болен?
— Я?! Нет-нет, господин Курц… Я здоров, совсем здоров! — лепетал Оскар.
Курц выхватил пистолет. Грохнул выстрел, и Оскар замертво упал к ногам немца.
За окном послышался рев моторов. Самолет, прилетевший за Бергоффом, готовился к взлету. Курц перешагнул через труп и, подхватив чемоданы Оскара, кинулся к выходу…
Бергофф стоял на верхней ступеньке трапа у входа в самолет, когда Курц вылез из автомобиля и заискивающе посмотрел на рыбного короля.
— Вы, — сказал Бергофф Курцу, — улетите следующим самолетом.
— А сейчас?.. С вами?.. — спросил Курц, глотая густую слюну.
— Нельзя, нет места, — хладнокровно ответил Бергофф. — Но вы не тревожьтесь, я улетаю первым, чтобы лично организовать эвакуацию острова. Главное — держите в руках людей.
— Я умоляю вас… — торопливо заговорил Курц, но Бергофф, не слушая его, вошел в самолет.
Трап откатили. Самолет ринулся вперед.
Курц беспокойно ерзал на чемоданах, бросая тоскливые взгляды в сторону, где самолет Бергоффа превратился в еле различимую точку.
Поодаль небольшой толпой сбились оставшиеся в живых островитяне. Неожиданно внимание всех привлек бегущий из поселка человек. Он размахивал руками и что-то кричал. Тревога снова овладела людьми — все, в том числе и Курц, бросились к нему навстречу.
Это радист. Одежда на нем изорвана и окровавлена, а на лице и на шее следы борьбы и побоев. В правом кулаке он крепко зажал веревку.
— Меня связали вот этой веревкой! — кричал он, подбегая к ним. — Нас приговорили к смерти. Он не вернется! Помощи ждать неоткуда… Мы погибли…
Голос радиста прервался. Оглянувшись и не увидев самолета, он завопил в бессильной ярости.
— Бергофф успел улететь! Бергофф успел улететь! — повторял он. — Проклятый вампир…
От толпы отделился гигант Буль.
— Говори толком, чтобы мы могли понять тебя, — сказал моряк.
— Бергофф при мне дал радиограмму, чтобы прислали только один самолет… Мы покинуты!
Буль резко повернулся к Курцу и, указывая на него, крикнул:
— Но ты… ты все знал! Собака… Воля оставила Курца: он понял, что от возмездия не уйти.
Животный инстинкт самосохранения гнал его прочь, но страх сковал непослушное тело.
Когда железные пальцы Буля прикоснулись к влажной и холодной шее Курца, тот рванулся, но горячие и сухие пальцы моряка стеснили ему дыхание.
Курцу захотелось упасть на колени и просить пощады: ведь ему сейчас даже поверилось на секунду, что он смог бы вести другую жизнь — во всяком случае, надо просить, обещать, изворачиваться… Все это мгновенно подсказал ему цепенеющий разум.
— Кончай с ним, Буль! — кричали вокруг. Буль сомкнул пальцы…
— Бергофф тоже далеко не улетит от нас! — закричал вдруг радист. — Я сейчас пошлю такую радиограмму… Ха-ха-ха… Я ему отомщу… Я сообщу всему миру! — истерически всхлипнул он и, угрожающе взмахнув веревкой, убежал.
6
Самолет пересекал экватор вблизи островов Галапагос. Впереди оставался Панамский перешеек. Карибское море и Большие Антильские острова, за которыми Бергофф мог считать себя дома.
Из пилотской кабины к нему вышел командир корабля, молодой долговязый парень, исполнительный, не по возрасту молчаливый, отлично знавший свое дело и готовый по приказу Бергоффа лететь хоть на Луну. Лицо его было озабочено.
— Шеф, — сказал он, — с земли получено категорическое распоряжение возвращаться на остров… Иначе нас снимут.
— Как — снимут? — нервно спросил Бергофф.
— Надо полагать, зенитками, — пояснил пилот. — Но я не пойму другого: они, — он указал рукой вниз, — утверждают, что мы чем-то там больны… Может, парни хватили лишнего, кто их там разберет. Но у них имеются недурные зенитки, и они играючи могут нас снять!
— Это Курц послал нам вслед радиограмму… Пилот вежливо промолчал.
— Продолжайте выдерживать прежний курс, — распорядился Бергофф.
Пилот вернулся к себе, но несколько минут спустя в пассажирской кабине затрещал звонок, и Бергофф прошел к экипажу на вызов.
