Аркадий Польшаков - Исполины
В конце "Т" - образного стола на самом почетном месте установили резное красного дерева кресло, где сел Ной, облаченный в патриаршеские одежды. Слева от него расположилась его жена Сара и невестки, а справа - сыновья Сим, Хам и Иафет. За большим длинным столом разместились остальные домочадцы и сподвижники Ноя.
Участники пиршества по этому торжественному случаю принарядились и сияли своими лучшими нарядами.
Ной был облачен в положенную ему по сану златотканую хламиду, на голове у него сверкал дорогими камнями патриарший венец, символ духовной власти, а грудь украшала массивная золотая цепь с крупным медальоном, где был запечатлен святой лик Бога. Так он очень редко одевался, поскольку вел больше аскетический образ жизни. Но это был особый случай.
Сыновья Ноя не отставали от отца, блистая дорогими одеждами, а их жены пышными платьями. Чувствовалось, что все соскучились по праздникам, а может, даже несколько отвыкли от них.
Зурна тоже по такому случаю выбрала из своего довольно скромного гардероба любимое голубое с белым шелковое платье с золотистым пояском. Оно очень шло к ее миловидному лицу и стройной фигуре.
По сравнению с обычным обедом этот стол буквально ломился от яств и деликатесов. Ной приказал не жалеть продуктов и все лучшее поставить на стол. На нем в различной посуде: в овальных, круглых, плоских, глубоких и полуглубоких блюдцах и подносах, размещались всевозможные кушанья: куски вареного, жареного, тушеного мяса. Здесь же в рыбницах (селедочницах) была помещена, жаренная на растительном масле, с этакой аппетитной румяной корочкой, рыба и птица, а в глубоких расписных чашах горкой была положена бусинка в бусинку красная и черная икра. Сбоку от "Т" - образного стола на отдельных столиках стояли три бочонка лучшего "Исполинского" вина. Исполины знали толк в добром вине и любили хорошо поесть и попить. Вино разливали: мужчинам в большие золоченые резные кубки, а женщинам - в серебряные, только меньшего размера.
Вся эта богатая посуда была взята из патриаршей ризницы и доставалась оттуда только по особо торжественным случаям. Ной посчитал, что такой случай настал.
Все затихли, когда Ной, подняв свой золотой кубок с вином, провозгласил тост:
- Дорогие мои домочадцы и соплеменники! Без малого год мы находимся в этом нелегком плавании, испытывая немалую нужду и лишения. Некоторые из вас даже разуверились в том, что мы выживем, выплывем. Опасались, что наш ковчег не выдержит очередного шторма, его разобьет о скалы, и все мы пойдем на корм рыбам. Но Бог милостив, пророчества его сбылись, мы живы и под нами суша. Белокрылый голубь в клюве вместе с листком масличного дерева принес нам радостную весточку о том, что земля освобождается от воды, и на ней начали распускаться деревья. Это хорошая примета, значит скоро конец нашему заточению, здесь, на ковчеге. С нами Бог и глубокая вера в него. Так выпьем за него, за то, чтобы после потопа еще краше зацвела земля, а люди на ней были духовно богаче и счастливее! Ну, с Богом, дети мои...
Все дружно встали и стоя выпили за Бога, Землю и людей.
Пир на ковчеге продолжался, выпив чарку вина, Зурна захмелела, так как она давно не пила хмельного. За первым тостом последовал следующий, который произнес старший сын Ноя Сим. Он предложил выпить за отца, за его мудрость, выдержку и терпение. Указав, что благодаря этим его замечательным качествам, все они спаслись от потопа и остались живы и здоровы.
За вторым тостом последовали следующие тосты и, далее, пошло-поехало, сознание Зурны от выпитого вина затуманилось. В ее памяти остались лишь отдельные фразы, обрывки разговоров. Ее муж, Хам, как помнит Зурна, тогда напился до чертиков, и его почти волоком уволокли спать...
Прождав еще семь дней (число семь издревле считается удачным, благоприятным) Ной выпустил третьего и последнего голубя.
На этот раз Забияка, так звали голубя, полетав вокруг ковчега, улетел и больше не вернулся. Стало ясно, что земля в этом районе полностью освободилась от воды. Самым памятным для Зурны был первый день Нового года (по лунному календарю). В этот день Ной, объявил всем о конце их вынужденного заточения и распорядился после небольшого общего застолья открыть кровлю ковчега.
Мужчины, выпив по чарке вина, весело, с шутками, подтрунивая друг над другом, ломами, топорами и прочими ручными инструментами дружно начали разбирать крышу.
Люди радовались, когда первые лучи солнца через проломы проникли к ним на верхнюю палубу. Их понять было можно, они в течение целого года сидели взаперти, не видя и не чувствуя живительного тепла.
Когда Зурна ступила на твердую землю и вдохнула в себя этот пьянящий чистый горный воздух, восторг и удовлетворение охватило ее душу.
Зная, даже приближенно, высоту того места, где застрял ковчег, а он сел на мель в седловине между горами двухвершинной горы Арарат в древней Армении, то можно на компьютере с достаточной точностью смоделировать процесс наводнения, и узнать какую часть суши тогда покрыла вода. Это элементарная задача, для рядового программиста - картографиста.
ПОСЛЕПОТОПНАЯ ЖИЗНЬ
"...На свете мало пионерской новизны,
И наша жизнь, как копия былого,
Откуда вышли, к тому и прийти должны
Пока не светит ничего другого.
Мы повторяем допотопный, гиблый путь,
Как в древности все те же, тут, проблемы.
Они живучи и смертельны - словно ртуть.
Как выжить нам? Важней не знаю темы!.."
(Из сборника стихов Аркадия Польшакова "Философские раздумья")
Высадившись в седловине двухвершинной горы Арарат, участники этого необычного плавания увидели величавую красоту гор. Справа и слева от нее возвышались седовласые вершины Арарата, а впереди вдали был виден Арагац. Когда они обратили свой взор вниз, то здесь им открылся чудный вид на Араратскую долину, где узенькой змейкой серебрился под солнечными лучами бурный с мутными водами Аракс (река в Армении). На их счастье ковчег застрял между двумя вершинами Горы обетованной. Здесь на верху росли в основном хвойные леса, переходящие, далее, если смотреть вверх, в великолепные альпийские луга. Ниже, у подошвы, рос мелкий кустарник, а между ними зеленела молодая трава.
Ной мобилизовал всех на работы, пока мужчины занимались разборкой крыши и разблокированием боковых дверей, чтобы выпустить животных, женщины развели костры и в больших чанах начали готовить плов. На радостях Ной разрешил домочадцам освежевать пару баранов.
Так в трудах и заботах незаметно подкрался вечер и первая ночь ковчеговцев на новой земле. Надо сказать, что в горах, в отличие от равнины, где они жили раньше, темнота наступила очень быстро. Поэтому не успели ноевцы разобрать крышу, как стало темно. Ужинали все уже при свете костров, расположившись кольцом вокруг огневища.
