Игорь Зенин - Отречение
Воцарилось молчание.
- Я навещу Элен, - сказал Робин.
- Мне надо найти одного человека... друга... детства.
При этих словах Смит пронзительно глянул на Дэнила, но ничего не сказал.
- Мы с Джейн отправляемся в свадебное путешествие. Хотим посмотреть Руссанию, - сказал Джон.
- Меня возьмете за компанию? Буду чемоданы таскать, - шутливо спросил Смит.
- Конечно, кэп.
- Ну тогда все по местам, встречаемся через две недели здесь же. Всем удачи. Пока. Бай.
ПРЫЖОК ГЕПАРДА
- Отправляйтесь в Москальву. Оттуда мне позвоните, и я к тому времени буду готов вам сказать, что делать дальше. Как можно меньше контактов. Оксана, слушай Игната. Все. В добрый путь.
- Присядем на дорожку, - сказала Оксана, внимательно смотря на Андрея, а потом добавила: - Береги себя, не безобразничай.
Андрей понял, что имела в виду Оксана, и промолвил, стараясь ее успокоить:
- Не переживай, когда что-то начнется, ты уже будешь в Энске. Иначе и не произойдет.
С минуту они сидели молча.
- С богом, - сказал Андрей, обняв любимую.
"Ягуар" медленно тронулся в путь. По городу ехали не спеша. Несколько раз Игнат оглядывался назад, замечая слежку, которая была профессиональной, но только не для него. Выехав за город, Оксана переключила машину на скоростной режим и нажала педаль акселератора. Машина словно пошла на взлет, вдавив пассажиров в кресла. Автопилот молчал, поскольку девушка вела ее строго по правилам.
Через пять часов она вымоталась настолько, что глаза стали сами закрываться. Посмотрев на Игната засоловелым взглядом, она виновато спросила:
- Игнат, у тебя есть права?
- Есть, недавно получил.
- Тогда садись за руль.
Пересев в кресло пассажира, Оксана тут же отключилась.
Через два дня они были в Москальве. Обустроившись в гостинице в одном номере, позвонили Кулундину. Андрей сказал, что в запасе у них есть еще пять дней, при этом как-бы невзначай спросил у Воробьева:
- Есть какие-нибудь предложения?
- Нет, Андрей.
Выйдя на улицу, Игнат и Оксана пошли по широкому проспекту. Некоторое время молчали.
- Устала за эти дни? - внезапно спросил Воробьев.
- Эта усталость - приятная. Сейчас иду и думаю, что за каких-то полгода моя жизнь изменилась так, что иначе теперь я себя не представляю. Если честно, то я больше устала от разлуки с моим любимым человеком. Практически я потеряла богатство, роскошь, частично связи, но зато обрела то, что могут лишь единицы. Это - больше, чем счастье, больше, чем любовь.
- Зря ты думаешь, что таких, как ты - единицы. Их намного больше. Просто точно так же, как и ты, они не афишируют себя. Учитель однажды сказал: "У меня есть легионы." У меня идея: поехали, съездим на хутор, что б в этой духоте не слоняться.
- Поехали.
Через час "Ягуар" тронулся со стоянки, а еще через день он медленно въезжал на хутор Верхний Кондрючий, благополучно миновав таможню, пропустившую их на исконно руссанские поля.
На хуторе, как обычно, было очень много народа. Игнат пытался посчитать гостей дома Здоровья, но сбился на пятом десятке. Приблизительный подсчет дал ответ: около ста поклонников новой и неповторимой жизни. Оксана чувствовала себя ребенком, слушая разговоры со всех сторон, блуждая от одной компании собеседников к другой. Игнат разговаривал со своими знакомыми, которых давно не видел. Вдруг общее оживление привлекло внимание всех. Игнат в это время разговаривал с Алексеем из Москальвы. К хутору подходила группа иностранцев, два мужчины и одна женщина. Это были Смит Филд, Джон Лангергуд и Джейн Лайм.
Их приняли тепло и обыденно. Первым делом усадили за стол. Они немного говорили по-руссански. Портативные компьютеры, которые гости не выпускали из рук, помогали им быстрее и точнее общаться с хозяевами дома Здоровья. После этого все вышли на улицу. Игнат с немым вопросом смотрел на Смита, судорожно просчитывая все мыслимые и немыслимые варианты. В разговор он не встревал, видя, с каким неподдельным интересом астронавты слушали собеседников об Учителе, о его жизни. Им рассказывали и о дне Озарения, и о Луначарском, и о шторме, о Паулюсе, о Казанском спецприемнике, о Гагарине, о спасении экспедиции "Апполон" на Луне, и о многом другом.
С удивлением Игнат обратил внимание на то, с какой жадностью астронавты слушали о спасении на Луне, как засветились их глаза, в которых загорелся неподдельный огонек надежды. Поймав невидимую нить, Игнат не заметил Оксаны, которая подошла к нему сбоку, нежно обняв.
- Ласточка, не отвлекай, начинается, - процедил сквозь зубы Воробьев, чтобы никто ничего не заметил. Оксана, ожидавшая чего угодно, но только не этого, с ужасом отлетела в сторону, ничего не понимая, хотя из всех присутствующих именно она знала больше всех. Опомнившись, перепуганная девушка увидела смеющийся взгляд Игната, и сама засмеялась над собой, поняв всю комичность ситуации. С опаской она опять подошла к Воробьеву.
- Н-да, нервы на пределе, натянуты до отказа. Чуть затронь - звон на всю округу, - устало подумала Оксана. Но мысли уже были в Энске, где ее ждал еще пока живой Кулундин. Она готова была хоть сейчас мчаться обратно, к своему любимому. В этот самый момент Андрей спал, поскольку в Сибири в это время было половина второго ночи. Во сне он увидел испуганную Оксану, которая с неподдельным страхом отскочила от Воробьева. У того был стальной застывший взгляд, смотревший в одну точку. И далекий-далекий голос почти неразборчиво и невнятно произнес: "Начинается".
Игнат тем временем подошел к Смиту, стараясь говорить на амирском языке. Игнат честно и напрямик сразу сказал, что очень интересуется космосом, поскольку еще с детства мечтал стать космонавтом. В процессе беседы как бы невзначай Игнат и Смит договорились о "лингвистической инверсии" - Игнат должен был говорить по-амирски, а Смит - по-руссански. При этом слушатель понимал больше, чем сам говорящий.
Говорили они долго. Поздно ночью Игнат разбудил Оксану, крепко спавшую на сеновале. Через полчаса "Ягуар" с пятью пассажирами мчался к Москальве. На следующий день, четырнадцатого мая, Оксана унеслась в Энск, оставив Воробьева с амирскими астронавтами. Они вместе съездили в Звездный городок. Но попасть туда оказалось совсем не просто. У амирцев не было официального приглашения, и только лишь благодаря тому, что их случайно заметил известный космонавт, по его приказу четверку путешественников пропустили. В его сопровождении они и познакомились с известным городком. После посетили и самого генерала. Интерес и желание поделиться своими мыслями по поводу подходящей кометы победили страх запрета официальной цензуры. Впрочем, цензура необходима бумажным крысам, а в экстремальных ситуациях крысы сразу бегут.
