Роджер Желязны - Блеф
Шагая по кабинету, Кройд принялся хрустеть суставами пальцев. Доктор Финн как зачарованный считал щелчки. Когда раздался седьмой, доктор принялся гадать, чем все это может закончиться.
– Восемь, девять, десять… – незаметно для себя стал приговаривать доктор.
Кройд пробил еще одну дыру в стене и утихомирился.
– Не желаете ли еще немного кофе? – спросил доктор.
– Желаю, и побольше – до галлона.
Доктор сорвался с места столь резво, словно перед ним распахнулись стартовые воротца дерби.
Позже, никак не комментируя пристрастие Кройда к кофе, доктор Финн продолжил:
– Опасно вводить вам сейчас наркотики – при вашей-то привычке к амфетамину.
– Даю вам два обещания, док, – нервно отозвался Кройд. – Первое: постараюсь заснуть сейчас без сопротивления. Но если вы не можете меня быстро выключить, лучше всех этих хлопот и не затевать. Лучше мне попросту уйти. Но тогда я – и это второе – обязательно вернусь к амфетаминам и прочим «колесам». Так что не сомневайтесь – глушите наркотиком, выбора у нас нет.
Доктор Финн тряхнул густой светлой гривой:
– И все же хотелось бы сперва опробовать кое-что более простое и безопасное. Как вы отнесетесь к небольшой прелюдии из мозговых волн в сочетании с гипнозом?
– Ничего не знаю об этом, – пробурчал Кройд.
– Совершенно безопасно. Русские экспериментируют с этим уже долгие годы. Я только прикреплю к вашим ушам вот эти крохотные контакты, – сказал доктор, смачивая чем-то прохладным мочки Кройда, – и мы пропустим сквозь голову низкочастотный сигнал, скажем, в четыре герца. Вы ничего и не почувствуете.
Доктор подкрутил что-то на пульте, из которого струился пестрый ворох проводов.
– Что теперь? – спросил Кройд.
– Закройте глаза и на минуту расслабьтесь. Вы ощущаете нечто вроде плавного скольжения, вы плывете…
– Ага…
– Но присутствует и некая тяжесть. Ваши руки тяжелеют. Ваши ноги тоже словно наливаются свинцом.
– Уже налились, – подтвердил Кройд.
– Становится трудно сосредоточиться на чем-либо, мысли текут лениво, ваш мозг тоже как бы дрейфует.
– Уже поплыл, – согласился Кройд.
– Вас охватывает приятное чувство расслабления. Приятнее, чем в те дни, когда вы получали вожделенную возможность прикорнуть, смежить усталые веки. Дышите медленнее, и вы достигнете более укромного, потайного уголка. Вы уже почти добрались туда, и это чудесно.
Кройд что-то пробормотал, уже совершенно неразборчиво.
– Вы поступаете правильно, ваши действия абсолютно верны и ведут лишь ко благу. Обычно я считаю от нуля до десяти. Но для вас, в порядке исключения, так как вы совсем готовы и уже почти спите, начну с восьми. Восемь. Вы уже далеко, вы чувствуете себя превосходно. Девять. Вы прикорнули, и пора переходить к более глубокой фазе. Десять. Вы совершенно спокойны, вы погружаетесь в сон совершенно без страха и боли – в сладкий целительный сон. Спите.
Кройд начал мерно похрапывать.
Лишних кроватей в помещении не было. Доктор Финн включил зеленую лампу и, пользуясь тем, что пациент окоченел, точно манекен, а его дыхание и сердечные ритмы почти угасли, поместил тело вертикально – в стенном шкафу со швабрами и прочим инвентарем. Спящий Дремлин занимал там совсем немного места. Доктор вколотил в дверь гвоздик и, прежде чем удалиться, вывесил табличку: «Пациент чрезвычайно внушаем».
Май 1987
Джордж Мартин «Вся королевская конница»
IV
– Мне нужна маска, – сказал он.
Служащий магазина возвышался над ним, карикатурно длинный и худой, с манерами столь царственными, что напоминал фараона, чью посмертную маску носил.
– Конечно. – Его глаза поблескивали золотом, как и кожа маски. – Может быть, вы имели в виду что-то особенное, сэр?
– Что-нибудь впечатляющее, – сказал Том. Можно было купить дешевую пластмассовую маску за пару баксов или того дешевле в любом магазине спиртных напитков Джокертауна. Такая маска скрывала лицо не хуже любой другой, но в Джокертауне дешевая маска равноценна дешевому пиджаку. Сегодня Том хотел, чтобы его принимали всерьез, а, по данным нью-йоркского глянцевого журнала, в Холбруке был самый эксклюзивный магазин масок в городе.
– Если позволите, сэр, – обратился к нему продавец, извлекая сантиметр. Том кивнул и внимательно осмотрел выставку изысканных этнических масок вдоль дальней стены, пока с его головы снимали мерку. – Я буквально на минутку, – сказал служащий магазина и исчез за шторой из темного бархата в подсобном помещении.
Ждать пришлось больше минуты. Том был единственным клиентом в магазине. Помещение было небольшим, неярко освещенным и богато декорированным. Том явно чувствовал себя не в своей тарелке. Когда продавец магазина снова возник в поле зрения, он тащил дюжину коробок с масками. Коробки были разложены на прилавке, и он открыл одну из них, чтобы Том мог посмотреть на товар.
На подкладке из черной китайской бумаги красовалась голова льва. Морда была выполнена из мягкой светлой кожи, гладкой на ощупь, как самая дорогая замша. Длинная золотистая грива, как нимб, обрамляла маску.
– Трудно найти что-то более впечатляющее, чем царь зверей, – прокомментировал продавец. – Грива настоящая, каждая прядь. Я не мог не обратить внимание на ваши очки, сэр. Если вы дадите нам рецепт, в Холбруке будут счастливы изготовить для вас заказные линзы.
– Очень любезно, – сказал Том, щупая гриву. – Сколько?
Служащий посмотрел на него холодно.
– Тысяча двести долларов, сэр. Без линз.
Том резко отдернул руку. Золотистые глаза на лице фараона взирали на него с вежливой снисходительностью и почти незаметной насмешкой. Не говоря ни слова, Том развернулся и вышел из магазина Холбрука.
Он купил резиновую маску лягушки за шесть долларов девяносто семь центов в магазине на Боуэри, где у входа стоял стеллаж с газетами, а позади стойка с газированной водой. Маска оказалась немного велика, когда он надел ее на голову, и ему пришлось приладить очки на огромные зеленые уши, но фасончик имел свои милые преимущества. К черту эти потуги произвести впечатление.
Джокертаун нервировал Тома. Сколько бы раз он ни пролетал над его улицами, ходить по тем же улицам было совсем другое дело. К счастью, «Дом смеха» находился как раз на Боуэри. Копы обходили стороной темные переулки Джокертауна, как любой здравомыслящий человек, эти места еще больше опустели с тех пор, как началась война между бандами. Но некоторые безумцы по-прежнему захаживали в кабаре джокеров на Боуэри. А где туристы, там и патрульные машины. Деньги, которые они оставляли, были жизненно важны для экономики Джокертауна, но по этой важной артерии кровь текла довольно вяло.
