Андрей Писарцов - Отпуск в Средневековье
– Ну что, и теперь ты тоже контролируешь ситуацию?
– Конечно, – спокойно ответил я.
– Да ни хрена ты уже не можешь контролировать! Это я контролирую ситуацию! Это от меня все зависит! И только от меня сейчас зависит – будешь ты жить или нет.
– Но-но! Что-то на тебя плохо власть повлияла – ты что-то много нервничать стал последнее время.
– Не беспокойся, со мной все в порядке. А знаешь, тебе идет виселица, ты классно смотришься с петлей на шее.
– Спасибо за комплимент.
– Ну что, жить-то хоть хочется?
– Как тебе сказать…
– Ну если хочешь жить, тогда тебе придется признать, что я все-таки умнее тебя, а ты глупее, хоть как ты всю жизнь и не выпендривался!
– Ну, только скажи: «я глупее тебя»! И ты спасен!
– Ты глупее меня!
– Да не я глупее тебя, а ты глупее меня!
– Я и говорю: «Ты глупее меня!»
Брат при этих словах явно распылился, что называется, гнев из всех щелей полез:
– Ну, смотри, я тебя за язык не тянул – ты сам под своим базаром подписался. Если ты настолько глуп, что не можешь признать правду, то извини – я не виноват. Убрать табуретку!
При последних словах Алекса у меня чуть не остановилось сердце. Алекс явно стал психом за последний год, если уже решил повесить своего собственного брата. И ради этого ублюдка я жил, пытаясь найти его и отомстить потом за него всем, кто причинил ему когда-либо зло! Как я жестоко ошибался! «Ну, ничего,» – подумал я – «На том свете встретимся.»
В это время один из стражников забил на барабане мелкую холодную дробь, палач, жутко гогоча, встал передо мной и, занеся ногу и выдержав паузу, выбил из-под меня табуретку. Веревка резко затянулась на шее, и…
Я рухнул на сырую от утренней росы траву. Несколько секунд я лежал неподвижно – я совсем не так представлял себе смерть через повешение. Только через несколько секунд до меня дошло, что я все еще жив и что веревка оборвалась. Передо мной на своем троне просто умирал от смеха Алекс:
– Извини, это была шутка. Все было подстроено – веревка была сгнившей вверху, она просто не могла выдержать твой вес. Но до чего ты все-таки упрямый! Я, честно говоря, думал, что ты в последний момент все-таки сдашься.
– А если бы веревка все-таки не порвалась? – взревел я.
Я чувствовал, что сейчас буквально взорвусь от ярости на мелкие кусочки – в глазах потемнело, лицо стало гореть, а кулаки автоматически сжались от злости. Уничтожающим взглядом я уставился на брата.
– О-о, – Алекс вдруг понял, что ввел меня в состояние невменяемого. – Стража! Схватить этого безумца!
Со всех сторон на меня кинулось десятка два стражников. Но было уже поздно. Двумя резкими и мощными ударами кулаков я размесил лицо рядом стоявшему палачу и выхватил у него топор. Словно дикий зверь, упивающийся своей злобой, словно хладнокровный терминатор-убийца, словно адская машина смерти я кинулся на подбегающих ко мне со всех сторон стражников. Ревя и воя, я месил топором всех и вся, не в силах утихомирить свою ярость. Я был зол. Я был так зол, что готов был перемолоть в ничто весь этот жалкий мирок и как следует проучить своего брата за его дурацкие шутки.
Через несколько минут от накинувшихся на меня стражников остались только несколько помятых трусов, прячущихся за стволы редко стоявших во дворе деревьев.
– Остановись! – кричал брат. – Я же просто пошутил!
Я остановился, вытер рукавом пот со лба и, взяв у одного из валявшихся на земле стражников меч, с ревом бросился в сторону брата.
Алекс понял, что со мной сейчас разговаривать бесполезно и решил ретироваться. С несколькими стражниками он исчез в дверях своего дворца. Двери за ними закрылись, щелкнул засов. Я подбежал к входу и начал яростно колотить в створки:
– Вот подлец! Повесить своего брата! Падла! Я тебе сейчас научу правилам хорошего тона!
Никто не открывал на мой стук. Ну что ж, раз не хотят открывать, не надо – я выломаю эту дверь сам. Я отошел на десять шагов, разбежался и резко налетел на огромные массивные створки. Дубовая дверь даже не шелохнулась. Не теряя надежды, я все снова и снова разбегался, пытаясь выбить дверь то плечом, то ногой. Сверху на втором этаже раздался скрип ставен и из окна выглянул брат:
– Когда ты успокоишься и утихомиришь свою злость, крикни – я разрешу тебе войти!
– Я и без твоего разрешения сейчас войду! – заорал я в ответ.
Дверь не поддавалась. Сплюнув, я поднял с земли валявшийся меч стражника и начал дико рубить обитую железом входную дверь. Безрезультатно – железные пластины мешали разрубить доски и очень сильно тупили меч.
Я немного успокоился и взглянул наверх – брат продолжал наблюдать за мной из окна, раздражая меня своей самоуверенной физиономией.
– Ну, давай выйди на улицу, – крикнул ему я. – Чего ты боишься? Или тебе слабо?!
– Да, слабо!
Я не знал, что ему ответить на это. Ну ладно, браток, не хочешь выходить – не надо. Если гора не идет к Магомету, то Магомет сам идет к горе. Наверняка где-то поблизости должен быть второй вход во дворец. Не хочешь впускать меня через парадный вход, я сам войду через черный.
С такими мыслями я начал осматривать строение. Оказалось, что это было отдельно стоящее строение, не связанное с другими дворцовыми постройками. Скорее всего, это была какая-то канцелярия или что-то вроде этого.
Но чем бы это строение ни было, второго входа у него не оказалось. В раздумье о том, как бы выудить на улицу Алекса, я сел на ступеньки у входа.
Так я просидел до полудня. Брат на все это время исчез из окна и на мои крики не откликался. Мой мозг все это время судорожно соображал, как бы проучить Алекса. Однако хорошие идеи в голову не лезли. Всем, что я смог придумать, была мысль о том, чтобы поджечь этот дом. Однако это было как-то совсем просто и мило по сравнению с мыслью брата повесить меня. Поэтому я от такой идеи отказался. Надо было придумать что-то более изощренное.
Вскоре из окна снова высунулась голова брата:
– Ну что, все сидишь?
– Что, не видно?
– Еще не успокоился?
– Спустись ко мне – узнаешь.
– Ну, тогда сиди дальше.
Последние слова Алекса меня просто взбесили. Брат говорил так, словно не он сидит взаперти, а я! Ну ничего, я заставлю его сдаться.
С такими мыслями я решил сидеть внизу до победного конца.
Победный конец не заставил себя долго ждать – из-за угла появилось несколько десятков стрельцов вперемежку с мечниками. Судя по их суровым лицам и по тому, что они направлялись ко мне, я понял – сейчас меня будут бить.
Лучники натянули тетивы и вскинули луки. Не заставляя себя ждать, я вскочил с земли и со всех ног бросился в противоположную бойцам сторону. Однако свиста стрел не было слышно. Я забежал за соседнее строение и, слегка отдышавшись, начал наблюдать из-за угла за преследователями.
