Кэролайн Черри - Евгений
Вдруг произошло неожиданное — когда Волк спускался с очередного холма, то вдруг что-то испугало его. Лошадь стала храпеть и пятиться назад.
— Что такое! — удивленно произнес Кочевиков и потянул носом. Явно пахло водой. Откуда тут река? Но где вода, там, как известно, и змеи…
Что-то ползло в зарослях кустарника.
— Ну, ш-ш-шчто у нас-с-с-с? — послышалось шипение, — это ч-шеше-ловек с мечом? Как хорош-ш-ш-шо! Иногда так бывает приятно повстречать старых друзей! Хорош-ш-шо!
И вдруг шелест усилился — змея, или что там было, явно начала надвигаться на Петра. Кочевиков заметил поблескивающее на фоне травы и листьев тело, которое и в самом деле ползло к ним, и ударил Волка пятками в бока, побуждая его перепрыгнуть через нападавшего.
Из-за куста вынырнула змееподобная тень, и вдруг Петр почувствовал, как плечо пронзила острая боль, которую сменило все усиливающееся отупение.
Последнее, что почувствовал Петр — как его нога царапнула седло, а потом он повалился со спины верного Волка.
* * *Мисси, бедная коняшка, вся из сил выбивалась, устремляясь вперед.
Странно, что мысли Петра больше не чувствовались. Как только Кочевиков поехал вперед, Саша ловил каждую его мысль, что успокаивало его — со свояком было все в порядке. Потери мысленного контакта Александр опасался больше всего. Конечно, тут не обошлось без вмешательства нечистой силы, в этом можно было быть уверенным. Петр всегда носил с собой серу и соль — против нечистой силы, но кто знает, что случается, если появляется нечто незнакомое?
А ведь Саша уговаривал, как мог, свояка, чтобы он оставался рядом с ним — для чего безрассудно рисковать? Но тот, конечно же, не послушался.
Саше хотелось думать, что это все проделки Ильяны. Может, Петр нашел-таки ее наконец, и теперь они разговаривают. И Ильяна специально не пропускает свои мысли, чтобы никто их не подслушал. Впрочем, Сашу одолевали мучительные сомнения и страхи.
— Мисиги! — то и дело окликал он, но старый друг что-то не спешил показаться. А молодые, неопытные лешие, конечно же, сторонились человека. Известно, что они терпеть не могут людского духа. Лешие терпеть не могли людей и их волшебтво, а потому не исключено, что они тоже пытаются помешать им в поисках Ильяны.
Все-таки сердце Саши было не на месте — Ильяна не стала бы так изощренно прятаться. Но в ее действиях просматривалась все равно непоследовательность — ведь чего только стоит беспечность с оставленными лошадьми. И это на фоне неслышимости ее мыслей. Уж не Черневог ли тут приложил руку? Если так, то тогда Эвешка права — Мышонок уже больше не Мышонок. Ильяна, с одной стороны, оставила отца с кровоточащей раной на полу, да еще в бессознательном состоянии. Но зато положила под голову подушку и накрыла его одеялом! Сполшные несовпадения!
И все же Саша не переставал посылать мысленные сигналы — Мышонок, подумай! Подумай! Ведь ты повернулась против всех, кто искренне любит тебя, желает тебе добра! Мышонок, мне очень грустно, что ты так поступаешь! Мне нужно поговорить с тобой! Я обещаю, что не причиню вреда твоему новому другу!
Но Саша боялся, что его мысли так и растворяются в в пространстве, даже не успев долететь до рассудка девушки. Но тут он вспомнил недавний пожар, как он спасал книги из огня. Книги едва не стоили жизни ему и Петру.
Но почему же молчит Петр?
Неужели он не слышит, неужели он ни о чем не думает?
Петр, если ты меня слышишь — остановись и подожди меня! Что-то очень неспокойно на душе!
Миссиги, а ты-то меня слышишь? Пожалуйста, услышь меня, ты мне нужен!
И вдруг внезапная мысль обожгла его сознание.
— Петр? — осторожно спросил Саша и вдруг понял, что так ему не нравится — какая-то неподвижность воздуха. Но ведь Волк наверняка должен был это почувствовать?
А вот и сам Волк — какой-то возбужденный, седло пустое, съехавшее немного набок. Лошадь вся взмыленна, напугана. Он бежал со стороны, где, как знал Саша, водились змеи… Но это не его, не его вина…
— ПРоклятье! Мисиги! Очнись!
Мисси, вперед, поспеши, родная! Откуда-то издалека послышался тонкий неприятный голос, от которого у Саши пошел мороз по коже — этот голос был ему хорошо знаком.
ГЛАВА 7
— У него что, голова болит? — спросил водяной откуда-то из темноты. Петр чувствовал холодное прикосновение речной воды к своему телу. В ушах как-то неприятно стреляло, рука онемела, и даже пошевелиться совсем не было сил.
— Тебе стыдно ведь, — послышался все тот же тонкий насмешливый голос, — ведь человеку стыдно за его непочтительность, стыдно, а?
Отойди от меня, тварь, хотелось выкрикнуть Петру, но даже дышать, и то было трудно. Повернув голову, он различил змееподобное тело водяного.
Соль и сера, отчаянно подумал он. Соль и сера — лежат в кармане, а дотянуться до них сейчас нет никакой возможности.
А Волк, куда подевался Волк?
— Да, конечно, лошадь смоталась в лес! Может, мы ее сможем еще отыскать! — тут свернутое в кольцо тело проползло по его груди, совсем сдавив легкие. В глазах помутилось от недостатка волоса. Водяной же продолжал, — но может, и не сможем! Но ведь ты так любишь коня! Нет, его я, пожалуй, скушаю попозже! Впрочем, тебе лошадь все равно больше не понадобится, человек!
Саша! Петр в отчаянии закрыл глаза, стараясь только не паниковать. Вот пожалуйста, попал в беду! Только бы Саша услышал его мысли! Может, Эвешка тоже услышит его? И вдруг новая мысль прошла через его сознание, точно огонь по сухой траве — Мышонок, с папкой приключилась беда! Ты не можешь мне как-то помочь? Может, вместе с мамой? Это ведь, наверное, легче, чем вовремя прийти на ужин…
Эвешка! Бога ради, сделай хоть что-нибудь!
Дышать все труднее и труднее. Петр чувствовал, как какая-то сила все туже стягивает его ребра. Мир словно стал медленно переворачиваться в его глазах, краски стали уступать место сплошной черноте.
— Никто не слышит тебя! — раздался тоненький ядовитый голосок, — и не слушает! Может, мне и в самом деле дать тебе глотнуть немного воздуха?
Конечно, ради Бога! Только бы дотянуться до кармана, или до меча.
Впрочем, нельзя думать, ведь и водяной наверняка тоже умеет читать мысли. Но все равно — тяжесть тела Хвиура немного ослабла, и Петр жадно глотнул свежего воздуха. Но что нужно от него водяному? И почему он решил перейти дорогу Кави?… Который как раз находится где-то поблизости вместе с Ильяной.
Мышонок, где ты?
— Ну как, теперь ты доволен моей вежливостью? — водяной вовсе поднялся с его тела, большой и темный в бледном лунном свете.
— Очень, очень доволен! — прохрипел Петр, — только скажи, Хвиур, что тебе от меня надо?
