Рэй Брэдбери - Курсанты Академии
— Ты ничуть не лучше этих обезьян из центра Земли! — она сорвалась на крик.
— Может, хватит? — рявкаю я. — Хорошо же ты относишься к соседке по комнате. Или ты забыла все то, что связывало нас в школе Гринберга?
На этот раз до нее дошло. Она бросила в ножны украшенный драгоценными камнями меч и успокоилась. Помогла мне встать, отряхнула с меня пыль.
— Извини, Битей, — говорит.
Я заметила, что Морин покраснела.
— Да ладно, — отвечаю я.
Какое-то время мы смотрели друг на друга, потом я заплакала, уж не знаю почему, пара слезинок выкатились и у нее из глаз, мы обнялись, и тут же до нас донесся скрип открывающейся двери, шаги Джоша в прихожей.
Чего ему только не хватало, так это визита Дикой Амазонки, вот я и шепчу: «Морин, быстро, тебе надо спрятаться». А потом чувствую, что ситуация словно из сериала «Я люблю Люси»,[7] и начинаю смеяться.
Рассмеялась и она. А вот Джош — нет. Как-то у нас получается, что мы видимся только с его друзьями, так почему я не могу пригласить в дом свою подругу? Джош говорит: «Потому что мои друзья не размахивают мечами в подземке». В этом он безусловно прав.
Перевод с английского В. Вебера
Майк Резник
ДУШЕВНОЕ РАВНОВЕСИЕ
Сьюзен Кэлвин поднялась на сцену и оглядела сидящих в зале акционеров «Юнайтед Стейтс роботе энд мекэникл мен корпорейшн».
— Позвольте поблагодарить вас за участие в нашем собрании, по-деловому обратилась Сьюзен к акционерам, — и рассказать о наших последних достижениях.
«Какое у нее грозное лицо, — подумал Огюст Геллер, сидевший в четвертом ряду. — Она напоминает мне учительницу, которая преподавала мне английский в седьмом классе. Я ее ужасно боялся».
Кэлвин тем временем подробно рассказывала о последних изменениях конструкции позитронного мозга, используя самые простые термины, понятные любому непосвященному, даже акционеру.
«До чего же умна, — думал Геллер. — Фантастически умна. Так, наверное, и должно быть. При такой внешности да еще и без ума — это же кошмар».
— Есть ко мне вопросы? — спросила Кэлвин, ее холодные голубые глаза обежали аудиторию.
— Есть, — симпатичная молодая женщина встала.
— Слушаю вас.
Женщина задала вопрос.
— Я думала, что уже сказала об этом, — Кэлвин попыталась скрыть раздражение. — Однако…
Она все объяснила вновь, еще более упростив терминологию.
«Ну что же это такое, — мысленно сокрушался Геллер. — Вот две женщины. Одна — гений, у второй — нулевой IQ,[8] однако я не могу оторвать глаз от той, кто задала этот нелепый вопрос. Бедная доктор Кэлвин. У природы такое злобное чувство юмора».
Сьюзен Кэлвин заметила, что некоторые мужчины с восхищением смотрят на молодую женщину, задавшую ей вопрос. Не первый раз мужчины, слушая ее, находили объект, более достойный их внимания, не в сотый, даже не в тысячный.
«Какой стыд, — думала она, — что они ведут себя подобным образом, позволяют гормонам брать верх над разумом. Я стою перед ними, объясняю, как собираюсь потратить двенадцать миллиардов их долларов, а их куда больше интересует смазливая мордашка».
Дав исчерпывающий ответ, Сьюзен Кэлвин перешла к рассказу об усилиях компании по созданию более прочного корпуса роботов, предназначенных для работы вне Земли. Наиболее перспективным направлением, по словам Кэлвин, являлось использование титановых сплавов с уплотненной молекулярной структурой.
«Интересно, — думал Геллер, — а ходила ли она хоть раз на свидание? Я не про ночь любви, упаси бог, но, может, мужчина приглашал ее в театр или в ресторан, где они говорили не о бизнесе? — Он покачал головой. — Нет, решил Геллер, — такое времяпрепровождение не для нее. Слишком скучно. Ее волнуют только формулы и уравнения. Будь она красавицей, природа потрудилась бы зря».
Кэлвин поймала брошенный на нее взгляд Геллера и не отвела глаз.
«Какой симпатичный молодой человек, — подумала она. — Любопытно, а видела ли я его на предыдущих собраниях акционеров? Если бы видела, то наверняка бы запомнила. Почему он так пристально смотрит на меня?»
«Интересно, — думал Геллер, — отвечал ли ей любовью тот, кого любила она? Хоть раз?»
«Наверное, он потрясен, что у женщины может быть такой интеллект, заключила она. — Как будто что-то другое имеет хоть малейшее значение».
«Более того, — думал Геллер, — хотелось бы знать, а влюблялась ли она? Случалось ли такое?»
«Вы только посмотрите на этот загар, — Кэлвин все не отрывала глаз от Геллера. — Красиво, конечно, но вы работаете или все свое время бесцельно валяетесь на пляже? — Она подавила тяжелый вздох, едва не вырвавшийся между двумя предложениями. — Иной раз даже трудно представить, что такие люди, как вы и я, принадлежат к одному роду человеческому. У меня гораздо больше общего с моими роботами».
«Иногда, — подумал Геллер, — когда я слышу, как вы поете осанну позитронному мозгу и уплотненной молекулярной структуре, мне трудно представить, что мы принадлежим к одному роду человеческому. Вы говорите, совсем как один из ваших роботов».
«Однако, — помимо своей воли подумала Кэлвин, — вы такой высокий, такой красивый, так уверенно ТО держитесь. Большинство мужчин не могут выдержать мой взгляд. А у вас такие ясные, синие глаза. Я даже…»
Кэлвин тряхнула головой и едва не запнулась.
«Нелепо, — заключила она недоговоренную мысль. — Абсолютно нелепо».
Говорила она еще пятнадцать минут, а потом вновь предложила задавать вопросы.
На этот раз их задали два, и на оба она дала обстоятельные и предельно четкие ответы.
— Я хочу поблагодарить доктора Кэлвин за то, что она уделила нам столько времени, — подвел итог собранию Линас Беккер, молодой старший исполнительный директор «Юнайтед Стейтс роботе энд мекэникл мен корпорейшн». — Пока эта выдающаяся женщина работает с нами, я убежден, что мы будем продвигаться вперед, успешно раздвигая границы роботехники.
— Полностью с вами согласен, — поддержал его один из главных акционеров. — Если мы создадим позитронный мозг, который будет лишь вдвое уступать потенциалу доктора Кэлвин, за будущее роботов можно не беспокоиться.
— Благодарю вас, — Кэлвин пыталась не замечать внутренней опустошенности. — Я вам искренне признательна.
— Это мы признательны вам за то, что находимся под сенью гения, ответил Беккер и зааплодировал.
Акционеры встали, в том числе и Геллер, и потолок едва не рухнул от грома аплодисментов.
А затем все подходили к доктору Кэлвин, представлялись, пожимали руку и говорили пару добрых слов.
