Еремей Парнов - Бог паутины
Как по любому поводу изъясняется депутат Ж., вывод напрашивается "однозначный": призраки существуют и незаметно для глаза воздействуют на социальное поведение масс.
Недаром провозгласили классики: "Призрак бродит по Европе". Бродит, бродит, сердечный, громыхая ржавыми цепями, так и не удосужившись их потерять.
Институт мозга, обосновавшийся в старом кирпичном доме на улице Обуха, слишком долго окутывала мистическая молва. О режиме секретности и говорить не приходится. Если в ступенчатой гробнице, возведенной по образцу древнейшей пирамиды Джосера, покоится только набальзамированная оболочка вождя, то ленинский мозг за семью запорами хранится именно там, на улице Обуха. Поверхностная, а в чем-то и тенденциозная параллель с загробными обрядами египетских жрецов, приходится признать, обретает по этой причине право на существование. Из песни слова не выкинешь. Не случайно же в захоронениях фараонов вместе с мумией находят и так называемые канопы каменные сосуды, в которых хранились внутренности сыновей светозарного Ра.
Судя по дошедшей до нас "Песне арфиста", древние египтяне не слишком уповали на грядущее возрождение, предпочитая преходящие прелести жизни вечному мраку. Мы, в недавнем прошлом сплошь атеисты, вели себя точно так же, хоть и пели при случае: "Ленин всегда живой, Ленин всегда с тобой..." Впрочем, и истинно верующие люди с трудом допускали, что благодать воскрешения распространяется на незахороненные в земле мощи. Вопрос спорный. При известных условиях мавзолей можно рассматривать в качестве склепа, хотя нигде и никогда не превращали в государственную трибуну ни один склеп. Где они теперь, вожди и маршалы, что поднимались по гранитным ступеням приветствовать восторженные толпы в красные дни календаря? Кого замуровали в стену, кого опустили глубоко под брусчатку, чтобы слышали и радовались, как с каждым годом растет боевая мощь, но большинство обратили в пепел, зарытый в секретных могилах.
Всходило солнце и опускалось за горизонт, и колесницы пулеметных тачанок сменялись фаллическими громадами мегатонных ракет, но все так же браво печатали шаг марширующие шеренги, и по-прежнему звонко и радостно звучали приветственные клики, и знакомые песни лились над площадью, заклиная враждебных духов.
Никто не даст нам избавленья:
Ни бог, ни царь и не герой.
Добьемся мы освобожденья
Своею собственной рукой...
Недалеко ушли поколения небожителей от великой гробницы, где выстаивали парады и шествия, но обрели ли жизнь вечную, знать не дано. Лишь один среди всех, превращенный в мумию, был помещен бок о бок с вечно живым, но вскоре вынесен прочь и погребен под плитой из железобетона.
Про тех же, кого тайно сожгли в крематории, перемололи в лагерную пыль, лишив последнего пристанища и тени надежды на грядущий восход всепрощения, не принято вспоминать. Самый след их исторгла великая пирамида, а страшный суд давно позади.
Но вернемся к канопам - то бишь стеклянным банкам с заспиртованными мозгами вождей, бережно сохраняемым за бронированной дверью особо секретной лаборатории.
При инвентаризации, а может, и незапланированном осмотре - дело темное - не досчитались одной. Опять-таки по странному стечению обстоятельств, с удивительным постоянством возникающему на наших страницах, пропал именно тот священный сосуд, в котором находился мозг товарища Цюрупы. Мозги прочих наркомов и партийных секретарей, как умерших своей смертью, так и тайно умерщвленных, но не развенчанных, а, напротив, увековеченных, находились на своих местах. Бледные от спирта и формалина полушария Горького, Маяковского и многих-многих видных деятелей стояли на раз и навсегда отведенных местах, и только одна-единственная банка словно сквозь землю провалилась. Невольно вспоминалось явление, с последующим исчезновением, у постамента Сталина.
Напрашивалась мысль, сколь бы нелепой она ни казалась, о какой-то причинной связи между двумя событиями: пропажей мозга и появлением призрака.
Еще недавно недостача режимного препарата грозила администрации института серьезными неприятностями, ныне же о досадном происшествии можно было спокойно забыть. Вероятно, так бы и поступили, если бы не обнаружились следы вторжения в святая святых. Вернее, попытки вторжения, ибо, вопреки всем ухищрениям, взломщикам не удалось проникнуть в самое главное помещение, где в образцовом порядке сохранялись свыше 31 000 клеточных срезов мозга Владимира Ильича, а также муляж, наглядно демонстрирующий множественные поражения различных участков. Один только взгляд на совершенно секретный объект грозил непосвященному святотатцу расстрелом, равно как и лицам, ответственным за сохранение тайны. Слава Богу, что мы живем в иные времена, и столь суровые меры канули в Лету вместе с варварскими обычаями восточных деспотов. Если что и сохранилось, не претерпев перемен, так это страх, въевшийся в поры, почти генетический. При одной мысли, что могло случиться, если бы вместо мозга Цюрупы похитили... Представителям старшего поколения легко понять, какое чувство испытал заместитель ученого секретаря Мирзоянц, когда ему доложили, что в коридоре, ведущем в секретную комнату № 19, выломана решетка. Была пора летних отпусков, академики и доктора наук отсиживались на дачах, и вся ответственность легла на плечи Карена Нахапетовича. По старой памяти он позвонил на Лубянку, несмотря на то, что обосновавшееся там ведомство сменило аббревиатуру и в какой-то степени профиль.
Заблуждаются скептики, злословя, что от перемены названия ничего не меняется. Меняется, и даже очень.
Снявший трубку дежурный сначала вообще ничего не понял, решив, что звонит пациент психолечебницы. Какой-то Цюрупа, заспиртованные мозги, да еще Владимир Ильич ни к селу ни к городу - сплошной бред. Кража - это понятно, но не по адресу, а революционное прошлое не дает никаких привилегий.
- Почему вы обратились именно к нам? - очень вежливо, но твердо он попытался переключить взволнованного гражданина с кавказским акцентом на другую инстанцию. - Вам следует связаться с ближайшим отделением милиции.
- При чем тут милиция, когда посягнули на мозг самого Ленина!
- Партийные интересы нас не касаются. Мы - вне партий!
Ответом была возмущенная скороговорка, где имя Ленина упоминалось уже чуть ли не через каждое слово. Кое-как уяснив, что слова "мозг Ленина" следует понимать скорее фигурально, как заветы или труды, а украдены всего-навсего препараты мозга старого большевика с непонятной фамилией, дежурный выразил соболезнование и вновь посоветовал обратиться по назначению. Положение обязывало сохранять корректность в любых обстоятельствах. Тем более теперь, когда ежедневно поступают десятки сигналов по поводу взрывных устройств. Приходится принимать меры, даже заведомо зная, что тревога окажется ложной. Но поднять тарарам из-за какой-то банки, это уже верх наглости! Разворовывают музеи, церкви, вывозя бесценные сокровища за рубеж, крадут алмазы и золото в слитках - и то ничего, обходится без истерик, а тут...
