Тимур Алиев - Проект «Сколково. Хронотуризм». Хроношахид
Кирилл вскочил на ноги, прошелся по кабинету от стены до стены. Толку от этих метаний нет, надо ехать. Хоть и известно заранее, что все будет зря – и разговоры, и просьбы, и даже угрозы. Концепция изменилась, и давно – но когда? В чем? Почему он не заметил, не сообразил, не смог уловить момент? Но уже поздно пить боржоми – прошел почти год, и у него осталось только два месяца.
Секретарша при виде начальника спряталась за монитор и принялась старательно нажимать на клавиши длинными размалеванными ногтями. Кирилл вышел из предбанника и зашагал по коридору. Служащие расступались перед ним, робко здоровались и старались не смотреть в глаза. Кирилл кивал в ответ и невольно ускорял шаг – надо миновать еще один поворот, проскочить мимо лифтов, и все – он на свободе. Серые двери мелькали перед глазами, под подошвами ботинок скользил дорогой ламинат. Еще один поворот, еще…
– Кирюша! Здравствуй, Кирюша! Ты уже позавтракал? – знакомый, полный заботы и ехидства голос раздался, казалось, сразу со всех сторон.
Бежать поздно, рядом только один кабинет, двери остальных плотно закрыты, коридор стремительно пустеет. Мимо прошмыгнули две сотрудницы в одинаковой офисной униформе, каблуки их туфель разъезжались на скользком полу. Кирилл посмотрел женщинам вслед, остановился, засунул руки в карманы джинсов и ответил, не оборачиваясь:
– Здравствуй, папа. Да, позавтракал, спасибо. Было очень вкусно.
Все, теперь торопиться некуда, день безнадежно испорчен. Можно возвращаться к себе в кабинет, вытащить из мусорки журнал и прочитать его от корки до корки. А злобную статейку критика законспектировать и особенно ядовитые пассажи выучить наизусть.
– Рад, что тебе понравилось, – не смутившись, продолжал отец, – но ты просто еще не пробовал новое блюдо из нашего ассортимента. Мы вчера утвердили рецептуру, а сегодня… Да, и растаможили наконец новую коптильную камеру. Не желаешь взглянуть?
Кирилл обернулся. Отец – довольный и румяный, как подвыпивший Санта Клаус, в дорогом костюме и ботинках, – делал широкий жест рукой, приглашая сына к себе в кабинет. Из-под рукава серого в клетку пиджака показался неброский «Ролекс» на браслете из сплавов трех драгметаллов и тут же спрятался обратно. В коридоре было пусто, как в космосе, слышалось только, как звонят телефоны за плотно закрытыми дверями, да и то вполсилы, чтобы ничто не мешало беседе отца и сына. Хозяина и наследника.
«Не надоело тебе? – Кирилл нога за ногу плелся навстречу отцу. – Сколько можно? И на продукцию конкурентов не поскупился. Хотя в куриный окорочок свечку не ввернешь, если только в стакан с жареной картошкой ее засунуть…»
– Нет, папа, я не могу. – Кирилл старательно отводил взгляд в сторону, рассматривал пуговицы на пиджаке отца, идеальный узел галстука. Смотрел куда угодно, только не в светло-зеленые под рыжими ресницами, чуть прищуренные глаза. – Давай в другой раз. У меня совещание.
– Извини, я не знал, – отец замахал руками, отгоняя муху. – Тогда, конечно, в другой раз. Иди, сынок, совещайся.
– Спасибо. – Кирилл ринулся назад, к лифту, – чего уж там, все равно попался. Но зато легко отделался – отцу то ли некогда, то ли у него настроения сегодня нет…
– Совещайся, Кирюша, совещайся, сынок. У тебя еще полно времени, аж два месяца! А счета, как всегда, присылай мне, не стесняйся!
Через палец, нажавший кнопку вызова, словно пропустили ток. Кирилл отдернул руку и повернул голову. Так и есть – в отражении на застекленном стенде видно, что отец улыбается во весь рот отличными, белоснежными, купленными в швейцарской клинике зубами. Двери лифта разъехались с тихим звоном, Кирилл шагнул в кабину, нажал кнопку первого этажа и развернулся. Отец продолжал улыбаться, он сделал шаг в сторону и обеими руками указал Кириллу на дверь своего кабинета. Створки лифта сошлись, кабина поехала вниз. Ставшие невольными свидетелями разборки отца и сына сотрудники молча пялились кто в пол, кто в потолок, кто в спину соседа. «Спасибо, папа, что ты мне совочек и ведерко не предложил, знатно бы народ потешился, им бы на целый день разговоров хватило…»
«Людям нравится горячее мясо, но они не любят ждать» – эту присказку Кирилл помнил столько же, сколько себя самого. И с детства ненавидел все – кур-гриль, жареные сардельки, сосиски – все, что позволило отцу сделать свое гигантское состояние. До поры отношение сына к семейному бизнесу отца не волновало – старика заботило образование Кирилла и его круг общения. После окончания университетов, когда оба диплома с продублированной на русский язык «вкладкой» оказались у отца в руках, все изменилось. Не было ни намеков, ни предложений – отец считал, что Кирилл займет его место, что называется, по умолчанию, ибо по-другому просто не может быть. И очень удивился, узнав, что у сына другие планы на жизнь.
– Авторская кухня? В жизни не слышал ничего глупее! – В голосе отца звучали не злость и обида, как еще совсем недавно, а насмешка и отвращение.
Кирилл отмалчивался, отношение отца к своей затее он прекрасно знал и провоцировать лишний приступ гнева у родителя, плавно катившийся к очередной ссоре, не собирался. Но все шло по обычному сценарию, отец злился, угрожал финансовыми карами, Кирилл молча смотрел на стену или в окно. Да, авторская кухня, а что в этом такого? Разве придумывать новые рецепты, технологии приготовления, чтобы получить новые удачные блюда, – это преступление? И разве мало настоящих гурманов, способных отличить тончайшие нюансы вкусовых сочетаний? Готовых заплатить за грех чревоугодия кругленькую сумму? Кириллу казалось, что аргументы у него железные, а предъявленный отцу бизнес-план нового ресторана безупречен. Но все доводы были разнесены в клочья, так же, как и обошедшийся в немаленькую сумму бизнес-план. Отец собственноручно разорвал его на куски и ссыпал их в корзину для мусора. Кирилл только вздохнул тогда и почти месяц не разговаривал с папашей. А потом тот позвонил, предложил встретиться, поговорить – и все решилось за пятнадцать минут.
– У тебя год, начиная с сегодняшнего дня, – заявил отец своему упертому отпрыску. – Ровно год. Ты можешь делать все, что сочтешь нужным, я вмешиваться не буду. Но через двенадцать месяцев… – Он мог не продолжать, Кирилл и так все прекрасно понял.
Его мечта сбывалась на глазах, он уже видел переполненный зал собственного ресторана, оригинальное меню, восторженные отзывы критиков… Но скоро выяснилось, что ценителей кулинарных изысков очень немного, так мало, что три человека за вечер – это почти рекорд. Да еще и в выходной день. Не помогало ничего – повара менялись чаще секретарш в приемной Кирилла, меню переделывалось ежемесячно, он сам выбирал и закупал продукты. И все это для того, чтобы раз в месяц плеваться при виде отчетов и ежедневно с тоской смотреть на пустой зал. Отец торжествовал, но пока втихую, а полгода назад Кирилл обнаружил на столе в своем кабинете два утыканных свечками гамбургера. Секретарша уволилась в тот же день, ровно через месяц сбежала следующая. А потом Кирилл сделал вид, что успокоился, и перестал гонять офисную моль. Сам себе он давно признался, что проиграл, осталось только сообщить об этом отцу. «У меня еще четыре, три, два месяца», – напоминал он себе, зная, что каждый прожитый день все ближе подталкивает его к жарким объятиям шаурмы, хот-догов, кур гриль и прочей дряни быстрого приготовления.
