Артур Кларк - 2010: Одиссея Два
Правда, длилась она недолго. Таня приказала всем свободным от работы отдыхать – до встречи с Юпитером оставалось девять часов. Уходить никто не хотел, и Саша очистил палубу криком: «Вас за это повесят, бунтарское отродье!» (Двое суток назад в выпавшие минуты отдыха все смотрели последнюю версию «Восстания на „Баунти“». Многие, кстати, считали, что Тане фильм не стоит показывать, дабы она не почерпнула оттуда кое-какие идеи.)
Спустя несколько часов – заснуть так и не удалось – Флойд вернулся на обзорную палубу. Юпитер стал гораздо больше, но превратился в серп – корабли выходили на его ночную сторону. Глаз был бессилен фиксировать все детали сверкающего ущербленного диска: пояса облаков, пятна всех цветов от белого до красного, темные таинственные провалы, овал Большого Красного Пятна. На облаках лежала круглая тень; от Европы – определил Флойд. Через шесть часов надо быть в лучшей форме, но тратить время на сон преступно: все, что он видит, он видит в последний раз.
Где же пятно, о котором упоминал ЦУП? Вероятно, уже вышло из-за горизонта, только вряд ли его различишь невооруженным глазом. Василий наверняка занят. Придется ему помочь на правах астронома-любителя – всего тридцать лет назад Флойд был в этом деле профессионалом.
Он включил главный 50-сантиметровый телескоп и тут же увидел пятно – к счастью, «Дискавери» не мешал обзору. Обстоятельства сложились так, что Флойд входил сейчас в первую десятку специалистов по Юпитеру в Солнечной системе, причем остальные девять были рядом. Но не требовалось быть специалистом, чтобы заметить в пятне нечто странное. Оно было настолько темным, что казалось дырой в облаках. Флойд усилил увеличение: Юпитер с готовностью придвинул пятно поближе. И чем больше Флойд вглядывался, тем меньше понимал.
– Василий, когда будет время, взгляните на монитор главного телескопа.
– Это так важно? Я сейчас проверяю орбиту.
– Там пятно, о котором упоминал Центр. Спешить, конечно, некуда, но выглядит оно странно.
– Черт! Совсем забыл. Хороши же из нас наблюдатели, если мы не можем без подсказки с Земли… Но дайте мне пять минут – оно, надеюсь, не убежит.
Верно, подумал Флойд. Только в подсказках нет ничего зазорного: земные и лунные телескопы во много крат мощнее нашего.
Пятно тем временем становилось все необычнее. Флойд ощутил беспокойство. До сих пор он был убежден, что это всего лишь какой-то каприз юпитерианской погоды, теперь появились сомнения. Слишком уж черным и симметричным оно было, хотя граница вроде бы не отличалась резкостью… И главное – оно действительно увеличивалось или это был обман зрения? Флойд прикинул в уме: диаметр пятна достиг двух тысяч километров. Ошибка исключена – оно было чуть меньше тени Европы.
– Ну-ка, посмотрим, что вы такого нашли, – раздался снисходительный голос Василия. – О-о-о…
Орлов замолчал. Это «оно», с внезапной убежденностью понял Флойд, – то самое. Чем бы ни было…
47. Зажигание
Понять, однако, какими опасностями грозит черная клякса на юпитерианской облачности, было непросто. Да, она невероятна, необъяснима, но впереди, через какие-то семь часов, события более важные. И самое главное из них – разгон в ближайшей к планете точке орбиты.
Заснуть Флойд уже не пытался. Хотя ощущение опасности, опасности вполне очевидной, и было гораздо слабее, чем при первом сближении с планетой, сон не шел, мешали возбуждение и предчувствия. И причины у этих предчувствий были куда сложнее. Флойд давно уже приучил себя не тревожиться о вещах, изменить которые не в его власти. Однако его мучил вопрос: все ли сделано для безопасности кораблей?
Тросы, связывающие «Дискавери» с «Леоновым», держали пока надежно, но главное испытание впереди. И не совсем ясны последствия близкого взрыва зарядов, предназначавшихся для исследований Большого Брата. И, конечно, ЭАЛ…
Сход с орбиты он выполнил безупречно. Моделирование перехода на траекторию полета к Земле прошло также без каких-либо замечаний. И тем не менее… Чандра, как и было договорено, все ему объяснил. Но понимал ли ЭАЛ, что происходит?
В последние дни Флойда преследовала одна и та же навязчивая картина: Юпитер заслоняет собою все небо, корабли завершают маневр, все идет нормально – и тут ЭАЛ прочищает свое электронное горло и произносит: «Доктор Чандра, можно задать вопрос?»
На деле получилось не совсем так.
Большое Черное Пятно, как его сразу окрестили, уходило за горизонт. Корабли, постепенно набиравшие скорость, встретятся с ним спустя несколько часов, но уже на ночной стороне. Оно продолжало увеличиваться – за два часа площадь возросла почти вдвое. Оно вело себя как чернильная капля в воде, только интенсивность черного цвета не уменьшалась. Края пятна были слегка размыты, но в этом не было ничего удивительного, если не забывать о высокой скорости телескопа… Впрочем, открылась и другая причина. В отличие от Большого Красного Пятна оно не было единым целым, его составляли мириады отдельных точек. Они почти соприкасались, но по краям располагались просторнее.
Загадочных точек было около миллиона, форма их была вытянутой. Катерина, самый, казалось бы, прозаический человек в экипаже, удивила всех, сравнив их с выкрашенными в черное рисинками, высыпанными на Юпитер.
Сейчас Солнце опускалось за узкий серп дневной стороны. Во второй раз за короткое время «Леонов» приближался к юпитерианской атмосфере, чтобы встретить свою судьбу. До включения двигателей оставалось всего полчаса.
Флойд подумал, что ему, возможно, стоило быть сейчас на «Дискавери», рядом с Курноу и Чандрой. Но его помощь им не нужна. «Гильотина» у Курноу, а в его реакции Флойд не сомневался.
Малейшее ослушание – и ЭАЛ будет отключен за секунду. Когда Чандра собственноручно принял участие в отработке перехода на ручное управление, Флойд понял, что ему можно доверять. Однако Курноу не разделял этого мнения. Более того, утверждал, что ему нужна вторая «гильотина» – для Чандры. Посмотрим, как будет в действительности.
Солнце в последний раз вспыхнуло За кормой и скрылось за гигантской планетой, вокруг которой мчались сейчас корабли. Когда оно появится вновь, все будет уже позади.
– Двадцать минут до зажигания. Все системы работают нормально.
– Спасибо, ЭАЛ.
Любопытно, подумал Флойд, был ли Чандра до конца честен, когда запретил остальным обращаться с ЭАЛом? Он говорил, что такие беседы могут повредить компьютеру. Однако сам Флойд неоднократно разговаривал с ЭАЛом, когда рядом никого не было, и тот всегда прекрасно все понимал…
… И все же: что думает ЭАЛ – если он думает – о цели полета? Всю свою жизнь Курноу открещивался от абстрактных, философских проблем. «Мое дело болты да гайки», – говаривал он, хотя таковых на борту корабля практически не было. «Что думает ЭАЛ?..» В любое другое время он посмеялся бы над этой мыслью, но сейчас ему было не до смеха. Понимает ли ЭАЛ, что его вот-вот бросят на произвол судьбы? И если понимает, то способен ли возмутиться? Рука непроизвольно потянулась к карману с «гильотиной».
