Роберт Хайнлайн - Число зверя
– Что? Да, действительно! – Вид у него при этом был самый недоумевающий. Наконец он сказал: – Капитан, признаюсь: я совершил глупейшую ошибку.
– Надеюсь, она не помешает нам вернуться обратно?
– Не помешает, сэр. Но я еще не полностью освоился с особенностями нашего континуумохода. Капитан, мы целились не в Марс.
– Я знаю. Потому что я испугался.
– Никак нет, сэр, это была разумная предосторожность. МЫ ЦЕЛИЛИСЬ В НЕКУЮ КОНКРЕТНУЮ ТОЧКУ В ПУСТОМ ПРОСТРАНСТВЕ. Мы в нее и переместились – но не в соответствии с собственным движением Марса. С движением Солнечной системы – это да. С вычетом движений Земли – это заложено в программу. Но сейчас мы находимся на орбите Марса слегка впереди него… так что он нас нагоняет.
– Означает ли это, что мы вообще не можем высадиться ни на одной планете, кроме Земли?
– Ни в коей мере. В программу можно включить любой вектор – и до, и после смещения либо вращения. Любые последующие изменения в движении учитываются инерциальным интегратором. Но теперь я знаю, что я еще очень многого не знаю.
– Джейк, это всегда так, даже когда учишься ездить на велосипеде. Не волнуйся попусту и катайся в свое удовольствие. Смотри, вон какой вид!
– Послушай, это совсем не похоже на фотографии, привезенные Марсианской экспедицией.
– Конечно, не похоже, – сказала тетя Хильда. – Я же говорю, это не Марс, а Барсум.
Я хранила молчание. Со времени появления фотографий, сделанных доктором Саганом, каждый читатель «Нэшнл джиогрэфик» – да каждый читатель чего бы то ни было – знает, как выглядит Марс. Но когда требуется, чтобы мужчины что-то поняли, лучше предоставить им возможность самим приходить к решениям: тогда они делаются не такими бестолковыми. Эта надвигающаяся на нас планета, разумеется, не была Марсом нашего родного неба. Белые облака на полярных шапках, обширные зеленые зоны – скорее всего леса или плантации, большая темно-синяя зона – почти наверняка вода… все это на фоне рыжеватых тонов, занимавших большую часть планеты.
Чего тут не было, так это рваных гор, кратеров и каньонов «нашего» Марса. Горы были – но ничего похожего на известную науке «Чертову свалку». Я услышала, как Зебадия спрашивает:
– Второй пилот, а это точно Марс?
– Капитан, это Марс-десять, в положительном направлении по оси «тау». Либо это так, либо я обитатель сумасшедшего дома.
– Не кипятись. Джейк. Эта планета не так похожа на Марс, как Земля-десять на Землю.
– Землю-десять мы видели далеко не всю и к тому же безлунной ночью.
– То есть ты хочешь сказать, что мы ее вообще не видели. Что ж, согласен.
– Я говорила вам, что это Барсум, – сказала тетя Хильда. – Вы не слушали.
– Хильда, приношу извинения. Второй пилот, прошу внести в судовой журнал: «Барсум». Новая планета, названная по праву первооткрывательницы Хильдой Корнерс-Берроуз, заведующей научной частью континуумохода «Ая Плутишка». Свидетельствуем: З.Дж.Картер, командир; Джейкоб Дж.Берроуз, заместитель командира: Д.Т.Б.Картер, э-э… астронавигатор. При первой возможности направлю заверенные копии в Гарвардскую обсерваторию.
– Я не астронавигатор, Зебадия!
– Бунт на корабле! Кто перепрограммировал эту небесную колымагу, чтобы превратить ее в континуумоход? Я пилот, пока не научил вас Аиным штучкам. Джейк – второй пилот, пока он не научил остальных обращаться с верньерами. Ты астронавигатор, потому что никто другой не владеет твоими навыками программирования и вычисления. Попрошу не возражать, сударыня, и не нарушать Закон Космоса. Шельма назначена заведующей научной частью благодаря широте ее познаний. Она не только задолго до всех остальных поняла, что новая планета – не Марс, но еще и взрезала того двухколенного пришельца с мастерством прирожденного мясника. Верно, Джейк?
– Безусловно, – согласился папа.
– Капитан Зебби, – капризно протянула тетя Хильда, – я готова быть заведующей научной частью, если ты приказываешь. Но можно я буду еще и коком? И юнгой.
– Вне всякого сомнения. Нам всем придется носить не одну шляпу, а несколько. Прошу занести в судовой журнал, второй пилот: ура нашим бравым кадетам… нет, наверное, кадеткам…
– Это что-то новенькое, – заметила тетя Хильда. – Рифмуется с «деткам», да?
– Хорошо. Кадетам,
Безудержно рвущимся в бой,
Они режут тварей ланцетом,
Даруют названья планетам
И всех ослепляют своей красотой.
– Это не классическая версия, – сказала тетя Хильда, – но тебе удается насыщение традиционных форм новым содержанием. Получается гораздо глубже и теплее. Правда, в последней строке ты съехал с размера.
– Шельма, милая, ты знаешь кто? Ты флокцинавцинигилипилификатриса[33].
– Это комплимент?
– Несомненно! Это означает, что от твоего стервозно-острого взгляда не укроется ни одна погрешность.
Я ничего не сказала. В принципе не исключалось, что Зебадия и правда выдал это в порядке комплимента. Хотя, конечно…
– Пожалуй, я лучше загляну в словарь.
– Безусловно, дорогая, – только после того, как сдашь вахту.
Я успокоилась. На борту у нас был только «Мерриамм» на микрофильмах, а такое словечко тете Хильде не найти и в Большом Оксфордском словаре.
– Это внесено в судовой журнал, второй пилот?
– Капитан, я не знала, что у нас есть судовой журнал.
– Как же без журнала? Дити, судовой журнал по твоей части. Возьми заметки своего отца, позаимствуй что потребуется у Аи, и пусть у нас на корабле все будет честь по чести. Как только очутимся возле ближайшего магазина, купим настоящий журнал, и ты все перепишешь – пока что это черновые записи.
– Есть, сэр. Ты тиран.
– «Вы тиран, сэр». Извольте обращаться по уставу. А теперь прильнем к окулярам и постараемся обнаружить живописных экзотических туземцев в живописных экзотических нарядах, распевающих живописные экзотические песни и тянущих живописные экзотические руки за бакшишем. Первый, кто обнаружит признаки разумной жизни, отправится мыть посуду.
Глава 15
«Мы шмякнемся с такой силой, что даже ничего не заметим»
Я была так польщена, что капитан Зебби приписал мне честь «открытия» Барсума, что притворилась, будто не поняла шпильки, припасенной им под конец. Вряд ли такое никому не нужное слово могло быть известно Дити, да и моему дорогому Джейкобу тоже. Со стороны Зеба было очень мило, что он во всем мне уступал, как только понял, что эта планета не идентична своему аналогу в «нашей» Вселенной. Зебби чудак – он напяливает грубые манеры, как страшную маску в День Всех Святых, потому что боится: вдруг кто-нибудь обнаружит, что в душе-то он истинный Галахад.
