Все эти миры - Тейлор Деннис

Я отвернулся, чтобы не смущать его, и стал смотреть на то, как деревню заливает дождь. Беседка – ну на самом деле палатка с каркасом и стенами, которые можно раскрыть, словно створки двери, и привязать – не давала нам промокнуть. Я улыбнулся: технологии в Камелоте продолжали развиваться, а жизнь дельтанцев становилась все лучше. Таким наследием можно гордиться.

В последнее время приступы кашля у Архимеда случались все чаще, и это очень меня беспокоило. Абстрактно говорить об эфемерах и похоронах – это одно; однако теперь свои последние дни доживал тот, кого я знал и любил. Я строил самые разные планы – провести в деревню беспилотник и просканировать Архимеда с помощью суддара; синтезировать лекарство или обезболивающее. Конечно, все это были просто мечты: операцию, излечивающую от старости, еще никто не изобрел.

Но события последних дней заставили меня задуматься о будущем. Я почти двадцать лет участвовал в жизни племени, и у меня было много друзей помимо Архимеда. Я мог бы и дальше жить здесь, время от времени изменяя андроида так, чтобы он выглядел постаревшим. Черт побери, через несколько лет я могу даже вернуться в другом обличье. Но вот вопрос: хочу ли я этого? Есть ли в этом смысл? Или нужно просто исчезнуть?

Я сел рядом с Архимедом, и он слабо улыбнулся мне.

– Возможно, я скоро встречусь с Дианой, Боубэ.

– Эй, нисикасакихсих бэсэбоусоу. – Я не был уверен, что программа-переводчик справится с поросячьей латынью, но, услышав мои слова, Архимед усмехнулся.

– Прости, Роберт. – Он сделал паузу, чтобы немного подышать – похоже, даже это действие теперь требовало от него больших усилий. – Как здорово, что ты был рядом все эти годы. Я прожил очень интересную и очень хорошую жизнь, но, по-моему, мне конец.

Я накрыл его руку своей.

– Держись, приятель. Ты еще многого в жизни не видел.

Белинда принесла похлебку; мы с ней усадили Архимеда поудобнее и поставили перед ним деревянную миску. Архимед ел медленно – для него это была скорее работа, с которой нужно разобраться, чем нечто приятное. В тот миг я понял, что он просто ждет смерти. Волна печали ошеломила меня, почти вывела из строя. Мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы остановить паническую атаку – что, если вдуматься, было довольно глупо. Я же компьютер, верно?

Но, как ни крути, мой друг умирал.

62. Жизнь в облаках

– Милая, я пришел! – воскликнул я, закрывая дверь квартиры.

Бриджет повернулась ко мне.

– И эта шутка никогда не устаревает.

– Ага. Она никогда не устареет, – ухмыльнулся я, а затем обнял и поцеловал ее. – Где мой мартини?

– В бутылках с алкоголем. Тебе придется собирать его по частям. И мне тоже сделай.

Я довольно вздохнул и пошел делать коктейли. К сожалению, в реальной жизни достать мартини из воздуха невозможно. С другой стороны, как ни менял я настройки ВР, в реале мартини все равно был вкуснее.

Я протянул Бриджет коктейль; она лишь на миг оторвала взгляд от «холста» на экране компьютера и пробурчала «спасибо». Я заглянул ей через плечо: изображение на холсте было похоже на одно из тех деревьев, которые растут на Лоскутном Одеяле. Нечто с крыльями и жалом. Что, если подумать, не сильно сужало число вариантов.

Рисунок занимал практически весь холст, если не считать вставки в углу – там находилась фотография, на которой были запечатлены Хауи, Анжелина и трое их детей. Бриджет стала бабушкой, но ее жалобам на то, что теперь она чувствует себя старой, никто не верил. Мы регулярно навещали семью Хауи, используя хранившиеся на Вулкане андроиды, и бабуля была всеобщей любимицей.

Я подошел к окну и посмотрел вниз, на город Тантор. Да, верно – Тантор. Какой-то урод захотел, чтобы в названии города была литературная отсылка, но пропустил букву. И поэтому теперь мы жили в слоне. Дилетанты.

Презрительно фыркнув, я отвернулся.

– Ты снова недоволен названием города? – спросила Бриджет.

– А ты научилась читать мысли?

– Ты смотришь в окно и фыркаешь особым тоном, словно хочешь сказать «кретины». По-моему, все довольно логично.

Я рассмеялся и отсалютовал ей бокалом. За несколько лет мы сблизились и теперь знали друг друга так же, как и супруги, которые прожили вместе много десятилетий. Бриджет на миг оторвалась от работы, чтобы улыбнуться мне, а затем продолжила тыкать в висевший перед ней холст, недовольно ворча.

Купол города отделял нас от атмосферы Цирка. «Машину Клоунов» официально переименовали в «Лоскутное Одеяло», но планета-гигант сохранила изначальное название. Кажется, против этого никто не возражал.

Мимо купола плыл местный аналог «дирижаблей», и их, как всегда, сопровождала свита – стая хищников. Мы уже поняли, что флора и фауна на газовых гигантах столь же богата и разнообразна, как и на планетах земного типа. Все больше людей требовали, чтобы мы искали живых существ и в других средах. Для биологов наступил золотой век.

Население Тантора – я скрипел зубами каждый раз, вспоминая это название, – уже приближалось к миллиону. Мы предполагали, что жители Лоскутного Одеяла будут против строительства городов в облаках Цирка, но оказалось, что большинство людей рады покинуть ошеломляющий, бурлящий водоворот, который представляла собой экосистема планеты.

Я подошел поближе к Бриджет.

– Новых чудищ нашла?

– Ха! – Бриджет повернулась ко мне. – Говард, мне кажется, что планета создает новые виды с той же скоростью, с какой мы избавляемся от старых. Люди – ниша, которую местная фауна еще не освоила. И я уверена, что десять лет назад часть этих животных вообще не существовала.

Я хмыкнул. Вкус андроидов пока что никому не понравился, так что я был спокоен.

Я поднес бокал с мартини к губам, и тут Бриджет сказала:

– Говард, ты не думал о том, чтобы усыновить ребенка?

Пятна алкоголя удивительно сложно вывести с ковров и одежды. Казалось бы, он должен быстро испаряться, однако запах остается надолго. Мне пришлось несколько минут заниматься чисткой, прежде чем мы смогли продолжить разговор.

– Что?

Не лучший мой ответ.

– Недавно разбился один шаттл, и многие дети лишились родителей. Такое бывает. Люди умирают – более того, здесь это происходит чаще, чем в стабильном, безопасном социуме. С похожими сложностями люди сталкиваются и на Вулкане, и на Ромуле, и в других колониях. Взрослые занимаются опасной работой. Правительствам приходится создавать целые министерства, чтобы решить эту проблему.

– Бриджет, но ведь мы… э-э… ну, грубо говоря, мы же машины.

– И это говорит человек, который регулярно убеждает меня в том, что я – это Изначальная Я? Человек, который однажды полчаса рассказывал мне про «китайскую комнату»? Р-р-р… Мы же официально являемся гражданами. У нас есть друзья, мы вступили в несколько клубов. Говард, мы даже налоги платим, черт побери.

Я внимательно посмотрел на нее.

– На самом деле возражений у меня нет, и это очень странно, потому что первой моей мыслью было «о, нет».

Бриджет наклонила голову набок и улыбнулась.

– Не обязательно принимать решение прямо сейчас. У нас же впереди целая вечность, верно?

Зная Бриджет, я понимал – все это может закончиться только одним способом. Я стану папой.

63. Постой…

Нил и Уилл заявились в мою ВР вместе. Нил рухнул на свое любимое кресло-мешок.

– Капсулы погружены и подключены. Восемь миллионов капсул, и корабль заполнен лишь процента на два. Иногда я забываю, какой он огромный. – Нил махнул рукой, открывая окно с отчетом.

Уилл подтянул окно к себе и начал листать отчет.

– Выглядит неплохо. Проблемы есть?

– Не-а. Наши капсулы, конечно, уже были готовы. Ваши заехали без происшествий и прошли всю диагностику. У нас есть чуть менее восьми миллионов рабочих стазис-капсул, которые ждут пассажиров.