Сирил Джадд - Марсианский форпост
- Что? - очнулся он, услышав, как кто-то к нему обращается.
- Будем продавать или еще побарахтаемся? - терпеливо повторила вопрос Мими.
- Мне надо подумать,- уклончиво ответил Тони. Остальные тоже не спешили определяться. Такие вещи нельзя решать нахрапом, особенно когда за плечами годы труда, направленного на достижение одной цели: выживание колонии любой ценой. Каждый чувствовал себя в эти минуты потенциальным убийцей, которого обстоятельства вынуждали собственноручно принести в жертву дело всей жизни.
Хеллман направился в Лабораторию, напрягая свой мозг в поисках ответа. Но, не пройдя и половины пути, с удивлением обнаружил, что все серьезные мысли куда-то испарились у него из головы. Он вдруг почувствовал необыкновенный душевный подъем и оставшуюся половину дистанции прошагал упругой, размашистой походкой, мысленно повторяя в такт шагам: "Энеи Анна - Энни - Энеи..."
ГЛАВА 20
Джоан Редклифф в полузабытьи лежала в своей постели. Лицо ее было спокойно, и даже боль на время отступила. Избавиться от болей в голове и суставах ей помогал старый, испытанный способ, от которого она никогда не уставала.
Джоан грезила о том, каким станет Сан-Лейк-Сити в неопределенном будущем. В ее видениях город представал неким райским местом, средоточием божественной благодати. Ажурные белые башни возносились высоко в небо на фоне красных песков пустыни, а вокруг них реяли в воздухе ангелоподобные фигуры, в лицах которых, если приглядеться, можно было узнать черты кое-кого из нынешних колонистов.
Вот ее милый Хенк, могучий и смелый, с рыцарским огнем в глазах. А вот доктор Тони, спокойный, мудрый и очень сильно постаревший. Он излечивает телесные раны чудодейственными бальзамами и врачует раны душевные добрым советом и дружеской беседой. Мими Джонатан, тоже постаревшая, но по-прежнему деятельная и бодрая, всем и всеми распоряжающаяся с помощью коротких, скупых фраз. Анна Виллендорф, с материнской заботой опекающая сотни детей и взрослых. Полли и Джим Кендро, а с ними их чудесный сын, возмужавший и оправдавший все возлагаемые на него надежды.
Себя Джоан не видела никогда, но не удивлялась, считая это совершенно правильным. Она твердо знала, что сделала нечто необыкновенно важное для всех этих людей, и каждый раз, когда они о ней вспоминали, головы почтительно склонялись, а голоса начинали звучать тише. Она, Джоан Редклифф, больная и умирающая, на пороге небытия совершила столь значительный поступок, что навсегда сохранилась в памяти благодарных сограждан.
Время от времени в ее сладкие грезы вторгалась жестокая реальность, напоминая о себе возвратом мучительных болей и спазмов и невыносимого сознания полной бесполезности для колонии валяющегося в постели полутрупа, без всякого толка потребляющего драгоценные пищу и воду. От одной мысли о своей унизительной неполноценности Джоан резко дернулась и тут же пожалела об этом.
Суставы, особенно коленные, пронзило острой болью, как от удара электрическим током. Сердце в груди тяжело забухало, убыстряя ритм. Чей-то коварный голос нашептывал ей в ухо, что она не права. На самом деле она ничем не хуже других, даже лучше, потому что ни один из них не смог бы с таким же стоическим терпением переносить эти муки, никогда не жалуясь и думая лишь о благе колонии. Ей хотелось закричать в ответ, что это не так, что она одна виновата в своей болезни и в том, что не может больше работать и вынуждена отрывать от работы других, чтобы те ухаживали за ней. Но тот же внутренний голос услужливо находил все новые и новые аргументы. Разве она не отказывалась от воды, пока доктор силой не заставил ее напиться? Кто другой был бы способен на подобное самоотречение? И разве не достойны сочувствия ее безмерные страдания или она только после смерти обретет право на уважение?
Она попыталась вызвать в памяти образ Хенка, но ее любимый смотрел на жену с укором и ненавистью. Она связала его по рукам и ногам. Если ее отправят на Землю, бедняге Хенку поневоле придется последовать за ней. Они ни за что не позволят ему одному остаться в колонии.
Джоан пожалела на миг, что Анна уже ушла, но тут же устыдилась своей крамольной мысли. Конечно, в компании веселей, да и боль забывается, но рабочее время Анны принадлежит всем колонистам, а не только ей одной. Очень некрасиво с ее стороны желать, чтобы Анна оставалась с ней подольше! В наказание Джоан рывком выпрямила распухшую правую ногу, и тут же волна слепящей боли прокатилась по ней от паха до кончиков пальцев. Стиснув зубы, она не позволила ни единому стону сорваться с пересохших губ.
Перед уходом Анна повернула больную лицом к окну. Приподняв голову, Джоан посмотрела на улицу.
"Я смотрю в окошко,- рассказывала она сама себе.- Я вижу кусочек улицы и угол соседнего дома, где живут Кендро. Их окна выходят на улицу, но отсюда видна только половина окна. Я вижу Полли Кендро. Она протирает тряпкой стекло, но меня не видит. А теперь она вышла из дома и протирает стекло с внешней стороны. Вот она повернулась, заметила меня и помахала рукой. Я улыбаюсь ей в ответ, хотя от улыбки мне тоже больно. Она берет тряпку и идет к другому окну. Больше я ее не вижу.
А вот по улице смешно мчится какое-то странное существо с тонкими, коричневого цвета, руками. Существо несет в руках Санни Кендро, маленького сыночка Полли и Джима. Полли выбегает из-за угла дома. В руке она все еще держит грязную тряпку. Лицо ее белее снега. Губы ее шевелятся, она пытается мне что-то сказать, но колени у нее подгибаются, она падает и больше не двигается".
Джоан знала, что должна сделать, и героически попыталась выполнить свой долг. Кнопка срочного вызова была вмонтирована в тумбочку рядом с кроватью, и ей достаточно было протянуть руку, чтобы нажать ее. Она придавила кнопку пальцем, но, к своему ужасу, не услышала ответного звонка. Секунды сливались в минуты, а укравшее Санни существо уже скрылось за поворотом.
Больная рывком села в постели, не обращая внимания на жуткую боль. Мысли ее завертелись в ужасающем круговороте.
"Я должна сейчас же что-то сделать! И никто не посмеет меня осудить, потому что, если я сейчас этого не сделаю, похититель убежит слишком далеко. И сделать это, кроме меня, некому, потому что Полли лежит в обмороке. Я должна сделать это прямо сейчас! Я не могу ждать, пока кто-нибудь услышит мой вызов и придет сюда из Лаборатории. Бедная Полли! Не бойся, подружка, я помогу выручить твоего малыша!"
Яркие лучи утреннего солнца заставили ее прикрыть глаза козырьком ладони. Прозрачный марсианский воздух позволял отчетливо различать предметы на большом расстоянии. Джоан посмотрела в сторону пустыни, куда побежал похититель, и сразу же увидела скользящую по взлетной полосе крошечную темную фигурку. Она пошла за ним. Первый шаг... второй... третий... Перед мысленным взором предстало видение осененного Божьей десницей города Будущего, и идти стало намного легче. Прищуренные глаза ни на миг не выпускали из поля зрения движущуюся черную точку.
От острой боли в суставах на глаза наворачивались слезы, камни резали в кровь босые стулни, но она не осмеливалась остановиться и хотя бы взглянуть на израненные ноги из страха упустить из виду стремительно убегающего похитителя.
"Я сделала все, что могла и должна была сделать. Теперь ты свободен, Хенк!" Эта мысль была последней в ускользающем сознании Джоан. Она упала ничком, но успела еще выбросить вперед в падении правую руку с указующим перстом, направленным в сторону Кольцевых Скал.
Кто-то схватил Тони за руку и постучал костяшками пальцев по шлему защитного скафандра. Он оглянулся, непонимающе уставился на одну из девушек из офиса Мими и только потом, догадавшись, включил интерком внешней связи.
- Что случилось?
- Джоан Редклифф. Она подала сигнал тревоги, но, когда я попыталась связаться с ней по телефону, никто не ответил.
- Я сейчас!
Хеллман торопился изо всех сил. Сбросив неудобный гермокостюм, он бегом ринулся под спиртовой душ. В эти минуты доктор готов был пожертвовать годом собственной жизни, лишь бы ускорить процесс дезактивации, но он заставил себя строго выдержать положенную процедуру. Сегодня он провел слишком много времени возле открытых контейнеров. Джоан не поможет, если он сам схватит дозу облучения, да еще и ее заразит.
Весь путь от Лаборатории до поселка Тони проделал бегом. Он промчался мимо дома Кендро и только в самый последний момент заметил краем глаза распростертую в пыли фигурку Полли. Резко затормозив, он подхватил на руки безжизненное тело и огляделся вокруг в поисках подмоги. Но улица была пустынна.
После секундного замешательства доктор занес Полли в дом Редклиффов и уложил на кушетку в гостиной. Молодая женщина дышала ровно, пульс тоже был в норме. Удостоверившись, что с ней ничего страшного не случилось, Тони ринулся в спальню и остановился на пороге как вкопанный при виде пустой постели Джоан.
