Александр Соколов - Эпоха покаяния
Наконец, последняя повозка, скрипя и грохоча примитивными деревянными колёсами, остановилась. Управлявшая ею девушка умело освободила лошадь, в то время как двое пассажиров, резко отличавшиеся от других индейцев своей одеждой, с гримасами боли массажировали свои задеревеневшие задницы, потягивались и наклонялись.
К ним подошёл вождь с единственной прядью длинных волос на затылке. Лица обоих мгновенно стали серьёзными и озабоченными. Между ними и краснокожим состоялся короткий разговор, по истечении которого индеец показал рукой в сторону одного из холмов, а затем удалился.
Напоив коня, девушка вернулась к повозке, покопавшись в которой, вручила двоим чужестранцам вяленое и перемолотое в порошок мясо. Путешественники приняли подарок, хотели поблагодарить девушку, но та презрительно отмахнулась, и тут же испуганно посмотрела по сторонам, не видел ли кто из соплеменников её жеста. Друзья попрощались с индейцами, вздохнули, после чего быстрым шагом пошли в ту сторону, куда указывал вождь.
Ещё через неделю пешего перехода лес внезапно оборвался. Путешественники оказались на границе открытого пространства. Всюду, куда хватал взор, простиралась ровная, словно отутюженная поверхность, на которой уже вовсю росли травы. Ветер гонял по ним волны.
С этим ландшафтом резко контрастировало только одно возвышение, отчётливо различимое далеко впереди в мощный бинокль. Однако холм этот не мог быть естественного происхождения, так как он представлял собой не что иное, как симметричную четырёхугольную высокую пирамиду. Судя по всему, очень высокую и массивную.
Передохнув и перекусив, путешественники направились к этому сооружению, рассчитывая достигнуть его на следующий день. Шли не торопясь, уверенные в своих силах. Пирамида медленно приближалась, увеличиваясь в размерах.
Вечером путники остановились на ночлег. Они разбивали лагерь настолько привычно, на автомате, что их сознание было занято другими мыслями. И как-то так получилось, что пирамида оказалась аккурат между ними и заходящим солнцем. Дневное светило медленно опустилось за острую вершину. Тут Аюн громко вздохнул, протянул палец в том направлении, одновременно свесив челюсть до земли. Ляховский обернулся, обмер. Между треугольником и всей остальной пирамидой сияла широкая полоса золотистого света. Лучи также отходили от граней вершины, в центре которой сияло всевидящее око.
Висящий в воздухе треугольник с глазом стал поворачиваться, словно сканируя пространство. Дмитрий заворожённо следил за ним, а потому не заметил, что его юный спутник опустил руку, встал и, держа меч в левой руке, молча двинулся к сооружению. Только через минуту Ляховский увидел его силуэт впереди.
Дмитрий бросился следом, несколько раз окрикнул юношу, но тот как будто находился под чьим-то управлением. И только когда силач стал нагонять парня, Аюн внезапно перешёл с шага на бег. Ляховский выругался, сдёрнул с плеча автомат, быстро прицелился ему в ногу, потом снова выругался, только очень громко, закинул оружие за спину, побежал следом, стараясь хотя бы не потерять юношу из виду.
Но стоило только расстоянию между друзьями увеличиться, как Аюн снова пошёл шагом, по-прежнему никак не реагируя на призывы Ляховского. Силачу пришлось смириться с таким положением вещей. Он уже понял, что произошло. Неважно, каким образом. Важен был лишь результат.
Дмитрий понял, что невидимая сила постоянно пытается его прощупать, взять под контроль. Сначала это было небольшое давление в висках, потом развилась боль в затылке, которая распространилась по всей голове. Пейзаж в глазах закружился, в ушах оглушительно зазвенело, на языке появился привкус металла. Дмитрий на ровном месте споткнулся, упал на колени. Тело сломала сильнейшая судорога, челюсти сжались, зубы заскрипели, готовые сломаться друг об друга, суставы стали выворачиваться наизнанку. Сердце лихорадочно застучало, готовое остановиться в любой момент.
И вдруг неизвестная сила отступила. Ляховский поднялся, провёл ладонью по лицу, размазывая выступившую из носа кровь. В ушах всё ещё звенело, но головокружение прекратилось. Он смог продолжить путь за юношей, который за это время не успел далеко уйти. Он уже видел человеческие постройки, сельхозугодья, словом — всё то, что считал давно утраченным.
Аюн всё так же монотонно шёл вперёд, не обращая никакого внимания на жалкие лачуги, бараки, ровно расчерченные перепаханные и готовые к посадкам поля, вытянутые коровники, свинарники, внутри которых явно были люди. Уже давно стемнело, но дорогу путникам освещали электрические фонари на высоких столбах. Проводов между ними не было.
Юноша остановился. Над ним завис и вскоре приземлился неизвестный светящийся круглый летательный аппарат. Дмитрий, как мог, ускорил шаг, опасаясь, что Аюн войдёт внутрь, и тарелка улетит без него. Однако, этого не произошло. Ляховский подошёл вплотную, осторожно глянул внутрь аппарата. В этот момент он услышал скрежет вытаскиваемого из ножен меча и почувствовал холод острейшей стали, приставленной к горлу.
— Брось автомат и пистолет, — ровно, без эмоций, без повышения или понижения тона голоса произнёс Аюн на совершенно чужом для себя языке.
Этот язык Дмитрий узнал. Он попробовал разбудить юношу:
— Дружище…
— Быстро! — и сталь на миллиметр погрузилась в шею. Кровь тонкой ниточкой побежала вниз.
Ляховский повиновался. Огнестрельное оружие вместе с разгрузкой грохнулись на землю. Из проёма показался чернокожий мальчик. Он молча унёс оружие, затем вернулся, защёлкнул наручники на руках Дмитрия. Аюн толкнул Ляховского в аппарат, который беззвучно полетел к пирамиде. Тарелка зависла на секунду рядом со строением, дождалась момента, когда квадратная стенка ангара поехала вверх, после чего залетела туда и совершила посадку.
Тут Аюн выронил клинок, шарахнулся в сторону, закрыл лицо руками. Дмитрий смотрел на него, горько улыбаясь. Между двумя друзьями состоялся коротенький диалог:
— Что произошло? Где мы?
— По всей видимости, в плену тех, кто сильнее нас.
— Чего они хотят от нас?
— Думаю, скоро узнаем.
Дверь летательного аппарата отъехала в сторону. В это мгновение нечеловеческим усилием Ляховский разорвал цепь на наручниках.
— Прости, дружище, но я должен это сделать.
Аюн повернулся на голос, едва успел заметить, что Дмитрий подсаживается вниз, сжимая правую руку в кулак. Парень коротким круговым разворотом левой ладони чудом блокировал апперкот в челюсть. Тут же последовал боковой слева, который попал в предплечье поднятой правой руки.
— Что ты делаешь???
— Не сопротивляйся, я в вполсилы! Да пойми ты, так надо!
Дмитрий бросился в ноги, стремясь опрокинуть на спину, перевести поединок в партер. А уже там, пользуясь неоспоримым преимуществом в силе и навыкам борьбы, постараться нейтрализовать друга. Но тот отпрыгнул, увернулся от одного захвата, потом — от второго, пятясь по небольшому ярко освещённому коридору. Ляховский продолжал уговаривать, понимая впрочем, как нелепо это выглядит со стороны.
Коридор вывел их в просторную и богато обставленную залу, в конце которой находился человек. Белокожий, светлолицый, средних лет, он восседал на огромном стуле, который своим внешним видом напоминал королевский трон. Волосы на голове у него отсутствовали. На верхней части они выпали сами собой, а с боков и сзади были начисто выбриты. Также отсутствовали усы, борода и брови. Легко угадывался характерный греческий профиль лица, когда линия носа переходит в линию лба практически без выделения переносицы. Одет он был в пурпурную мантию, скрывавшую все особенности строения тела. На шее висело два амулета, один из которых был шестиконечной звездой, а второй представлял собой сочетаниу циркуля и угольника.
Мужчина, редко моргая, холодно смотрел на поединок своими широко расставленными хищными глазами. Его правая рука была приподнята над подлокотником трона. Прямо в ладонь били маленькие белые разряды, исходящие от искрящейся полусферы.
Наконец, ему это надоело. Жрец слегка сжал ладонь, и Дмитрий упал, корчась от мышечных спазмов. Последовало ещё одно движение, после которого Аюн превратился в послушную марионетку. На пороге зала появился мальчик-раб с оружием наших героев. Огнестрельное вместе с разгрузкой он сложил у ног своего хозяина, а меч вложил в руку юноши. Аюн приставил клинок к горлу Ляховского, которого тут же «отпустило». Дмитрий с трудом поднялся на ноги, посмотрел в лицо тому, кто их так просто пленил.
— Никогда бы не подумал, что ко мне в гости заявится русский, — наконец, молвил жрец. Голос его звучал властно, уверенно. Чувствовалось превосходство и презрение.
— Не ждал? А я припёрся! — схамил в ответ Дмитрий, стараясь не шевелить шеей.
