Raptor - Тенебрариум
Сознание возвращалось ко мне постепенно. Я будто бы плавал в каком-то аквариуме, не в силах сосредоточиться на окружающей обстановке. Начатые мысли тут же обрывались. Язык не ворочался. После долгих попыток хоть как-то проанализировать ситуацию, я наконец-то понял, что нахожусь в просторном помещении. Сижу в кресле. Вроде бы не привязан, но при этом не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Что это? Паралич?
Комнату разглядеть сложно, из-за кружащегося и искажающегося пространства. Что-то висит на стенах. Не пойму: то ли экраны, то ли картины. Кажется, рядом стол. Больше ничего не могу рассмотреть. Откуда-то доносятся голоса.
— Хронокапсулу я заберу с собой. Это не обсуждается.
Элекен? Он тоже здесь?
— С Писателем что делать?
— Мне он не нужен. Проведите полное обследование. Может, что-нибудь любопытное узнаете. Свяжитесь с Ареопагом и дайте официальный запрос о статусе. Выясните, что с ним не так. Затем, доложите мне.
— Стоит ли держать его здесь? — теперь я узнал голос Корвуса.
— Это ненадолго. Получив сведения, действуйте в рамках Кодекса. Если выяснится, что это всего лишь обычная блажь Сакрариума — просто отпустите его.
— Отпустить?
— Да. Обратно в карантинную зону. Но до выяснения причин наложенного вето пусть он побудет здесь. Лишняя страховка нам не помешает.
— Когда Вы улетаете?
— Через пару часов. Нужно торопиться. Я и так уже слишком долго у вас 'загостился'.
Элекен появился в поле моего зрения. Теперь на нём не было респиратора, и я смог рассмотреть его лицо. Совершенно обычное человеческое лицо.
— Как самочувствие, Писатель? Штормит? — он усмехнулся. — Рассказывай, чем ты так понравился Ал Эладу, что он за тебя заступился, а? Молчишь? Ну молчи, молчи…
— Верховный легат! К Вам посетитель, — сообщили по громкой связи.
— Ну вот… Кого там ещё принесло? — скривился Элекен, усаживаясь на стул.
— Да это Эжин, — ответил Корвус. — Главный ловчий иркутского капитула.
— Чего ему надо?
— Видимо узнал о Вашем прибытии и приехал выяснить, в чём дело. Он каждый раз наведывается, когда к нам из Москвы прилетают с комиссией. Беспокоится, что москвичи хозяйничают на его вотчине. Иликтинский корпус для него как кость в горле.
— Да и пошёл он куда подальше. Кто он такой? На Иликтинск его полномочия не распространяются. Какое ему дело, зачем я сюда прилетел? Или верховному легату нужно отчитываться перед каждым ловчим? — возмутился Элекен. — Мы заняты! Никаких посетителей!
— Простите, верховный легат! — ответили по громкой связи. — Но я не смог её задержать. Она поднимается к вам.
— Что? Какого… Кто она?
— Кто я? — ответил ему женский голос.
— Ты? — Элекен встал со стула, таращась на вошедшую.
— Привет, Алик.
К нам подошла Лиша. На ней была надета форма, похожая на военную. С погонами и нашивками.
— Оставьте нас, — обращение было адресовано Корвусу, который тут же покинул помещение.
— Как? Откуда? — Элекен вынул хронокапсулу и пристально рассмотрел её. — Понятно…
После этого, он одарил меня убийственным взглядом.
— Так вот почему… Теперь я всё понял.
— Ты как будто бы не рад меня видеть? — улыбалась Лиша. — Совсем не соскучился?
— Я рад тебе, Лиша. Очень рад.
— Что-то не заметно. Ты какой-то невесёлый, загруженный. Много работы?
— Дела-дела-дела, — ответил Элекен присев на стол. — То одно, то другое.
— Как продвигается проект 'Затемнение'?
— Нормально.
— А это тебе зачем? — Лиша взяла капсулу со стола.
— На всякий случай… Знаешь, город собираются сносить. Сроки постоянно варьируются. Я думал, что будет лучше забрать тебя… Её от греха… — юлил куратор, теребя свою переносицу.
— Так ты заботился обо мне. Ты настоящий друг, Алик! Но я заберу её. Ты ведь не против?
— Конечно, разумеется.
— Спасибо, — обворожительно улыбалась Высшая. — Ты чудо. Ой, я такая невнимательная. Не поздоровалась со своим другом Писателем. Здравствуй, Писатель.
Я хотел ответить, но губы не шевелились.
— Какой-то он вялый. Чем ты его накачал?
— Да так. Скоро отойдёт, — отвернулся Элекен.
— Ты мне даже кофе не предложишь?
— Здесь пьют всякую дрянь. Будешь в Москве — забегай, угощу ореховым мокко.
— Забегу.
— Чем сейчас занимаешься?
— Пытаюсь наверстать упущенное.
— Слышал, что тебя понизили в звании.
— Ох уж эти слухи, — Лиша рассмеялась. — Интересно, кто же их распускает?
— Но ведь тебя наказали.
— Всего лишь сделали предупреждение. Поставили на вид. Синедрион суров, но справедлив. К тому же, я сама немного с вами заигралась, едва не перейдя опасную черту. Надеялась, что мне дадут возможность спасти 'Одалиску'. Но Совет был непреклонен. Даже Ал Элад меня не поддержал. Что поделать? Всё могло сложиться гораздо хуже. Для меня это наказание стало чем-то вроде вынужденного отпуска. Зато я отдохнула и привела мысли в порядок. Никаких регалий меня не лишили. Я по прежнему старший салвификарий.
— Рад за тебя.
— Ты и вправду какой-то невесёлый. Проект сильно тебя измотал.
— Он того стоит.
— В самом деле? Послушай, Алик, ты взвалил на себя слишком тяжёлый груз. Зачем тебе это?
— А ты предлагаешь сложить руки и смиренно ждать? Лиша, оглянись вокруг, этот мир не заслужил того, что с ним собираются сделать. У него ещё остался громадный потенциал.
— Ну это не тебе решать.
— Неужели? А по-моему, решать нужно как раз-таки мне. Потому что я здесь живу. И я хочу жить здесь дальше. Сейчас у меня появилась возможность всё изменить, исправить, сделать хорошо для всех.
— Алик, дорогой, сделать хорошо для всех невозможно.
— А я попробую. Вот он — проект 'Затемнение'! Думал ли кто-нибудь ещё десять лет назад, что такое возможно, что человек сам способен взять управление на себя? Мы на пороге новой эры. И я докажу Сакрариуму, что человечество само способно о себе позаботиться.
— Ты хочешь спасти людей, превратив их в термитов? Создать коллективный разум?
— Не людей! Кукол. Сейчас, когда куклы доминируют, единственный способ увести мир от катастрофы, это перенаправить их массу в нужное русло. Ведь для того их и создавали. Для корреляции.
— Не будь утопистом. Куклы уже давно неразрывно связаны с людьми. У тебя не получится их разделить. Эксперименты с разумом очень опасны.
— Когда нас с тобой пугали опасности? Для меня гораздо неприятнее осознавать то, что наш мир подходит к концу. Ведь он же тебе нравится, Лиша! Тебе нравится наша природа, тебе нравятся люди. Именно это отличает тебя от остальных, чёрствых сальвификариев, работающих по отлаженным, давно устаревшим схемам. Неужели тебе не больно смотреть, как этот мир списывают в утиль? Неужели ты ничего не хочешь для него сделать?
