Андрей Николаев - Русский экзорцист (Отчитывающий)
- Светка, иди скорей ко мне, а то я совсем замерз, - сказал он и осекся, увидев ее лицо. - Что случилось?
- Вот, посмотри, что пишут, - она протянула газету, как-то странно взглянув на него.
- Ну-ка, ну-ка, - Волохов обмотал бедра полотенцем и, пройдя на кухню, уселся на табурет. - Это мне? - спросил он, увидев кружку с кофе. - Спасибо. Итак, что же пишет пресса?
- Вон там, на первой странице.
Внизу газетного листа, там, где давали уголовную хронику и происшествия, он прочитал следующее:
" Вчера днем возле Строгинского моста отдыхающие обнаружили изуродованные трупы двух мужчин. Нашему корреспонденту удалось взять эксклюзивное интервью у старшего прибывшей на место происшествия оперативной группы. Оба мужчины принадлежат к национальным меньшинствам, составляющим большинство московских преступных группировок. Тела сильно изуродованы: у одного убитого разорвано горло и отсутствует кисть руки. Причем у патологоанатома создалось впечатление, что кость перекушена. У второго вспорот живот от паха до грудины. Наш корреспондент поинтересовался у эксперта, могли бы в Москве-реке, в связи с общим потеплением климата и ухудшившейся санитарно-эпидимиологической обстановкой, появиться рыбы-убийцы, типа пираний. Но эксперт высказал предположение, что, судя по характеру ранений, речь идет, скорее, о щуке-людоеде или сбежавшим от одного из новых русских крокодиле.
Так или иначе, купаться в Москве-реке в разгар летнего сезона становится все опасней, но московским властям и Государственной Думе, похоже, нет дела до здоровья и жизни москвичей".
Волохов поднял взгляд на Светку.
- Ну и что?
- Как что, это же те двое! Ну, те, которые... которых ты...
- Свет, ты хочешь сказать, что это я их загрыз? - он посмотрел на нее честными глазами.
- Нет, конечно, но... - неуверенно ответила она.
- Морду разбил одному, вот и все, а второму просто руку вывихнул.
- Но там же написано, что...
- А еще тут вот что написано, - Волохов развернул газету и прочел с выражением:
" Президента России решено повесить на Лубянке!!!
Как стало известно нашему корреспонденту, новый руководитель "конторы", расположенной в "прославленном" по всему миру здании на Лубянке, рекомендовал вешать в кабинетах портрет президента России. На вежливый и тактичный вопрос нашего корреспондента представителю одиозного ведомства: будет ли способствовать такой подхалимаж служебному росту, представитель ведомства, укоризненно глядя на нашего сотрудника, покрутил пальцем у виска. При этом он не пояснил, имеется в виду руководство или журналист. Очевидно, уважаемый представитель не подумал, что наносит оскорбление лично корреспонденту и всему коллективу нашей всенародно любимой газеты. Редакция оставляет за собой право адекватно отреагировать на дикую выходку чиновника".
Волохов проводил Светку до работы. Зеленые московские дворики были завалены вырванными с корнем и сломанными деревьями. Ленинградский проспект походил на лесоповал. Вперемежку с тополями и липами лежали сорванные рекламные щиты, стояли искореженные автомобили. Троллейбусы и трамваи встали, ремонтные бригады сбивались с ног, меняя оборванные провода.
- Картина Репина "Не ждали", - прокомментировала Светка.
- Это точно, - согласился Волохов, помогая ей перебираться через бурелом. - Неужели нельзя было предвидеть? Ведь ясно было, что с погодой что-то не то творится. Что же ваш Гидрометцентр?
- Ха, шараш-монтаж это, а не Гидрометцентр! Теперь навешают лапшу, что, мол, атмосферные потоки разогнали над столицей вечный смог и, наконец-то, народ вздохнет с облегчением. Я помню, после Чернобыля один из этих деятелей, на полном серьезе заявил, что радиация в некотором роде, даже полезна организму.
Договорились, что Волохов встретит ее после работы. Светка чмокнула его в щеку и исчезла за стеклянной дверью.
Волохов перешел Ленинградку и, зайдя в "Смену", выбрал самого большого плюшевого медведя. Медведь был веселый, с растопыренными, готовыми для объятий лапами. В продовольственном магазине возле метро Волохов купил шампанского и фруктов. Затем, вспомнив про Витька, прихватил водки, закуски и пошел навестить "соавтора".
На удивление, Тимирязевский парк почти не пострадал. Может, дело в том, что деревья здесь стояли плотной стеной, и ветру негде было разогнаться, а может потому, что на краю парка росли дубы, которые, не дрогнув, приняли всю силу урагана.
Витек, пригорюнившись, сидел у тлеющего костра. Земля была мокрая, и он подстелил под худой зад пластиковый пакет. Одет он был в свое старое рванье и Волохова встретил, как родного. Только почему-то глаза прятал.
- Паша! А я думаю, куда ты пропал, - преувеличенно обрадовался он, о-о, смотри, какой зверь у тебя!
Волохов прислонил плюшевого мишку к пеньку и стал доставать продукты.
- Ну, как тут у вас? - спросил он.
- Вот, - Витек похлопал себя по рукаву пиджака, - переоделся, как говорится, из чистого в теплое. А то замызгаю и в город-то пойти не в чем будет.
- Похвально, - одобрил Волохов, - ты чего такой смурной?
- Да, видишь, дело какое, - пробормотал Витек, потом махнул рукой, решившись: - Ай, да, ладно. Люська, сука, костюм твой продала. Не уследил я, ты уж прости.
- Ну, что ж делать, - Волохов пожал плечами, - он мне, может, больше и не пригодится. Но твой-то в целости?
Витек закряхтел.
- Паш, тебя ж не было два дня, а она, зараза, пристала: зачем он тебе да зачем, - он огорченно махнул рукой, - если, говорит, спросит - скажешь: потерял. Вот на мой и похмелялись.
- Да, красиво жить не запретишь.
- Угу, - согласился Витек, - а сейчас я ее с пустой посудой погнал. Пусть подлечиться принесет.
- На вот, лечись, - Волохов протянул ему бутылку, сделал себе бутерброд и уселся на бревно.
Витек, пожелав ему здоровья, хватил стакан и налег на закуску. Волохов смотрел, как он аккуратно ест, стараясь не капнуть маслом от консервов на расстеленную газету.
- Слушай, Виктор, не надоело в лесу жить?
Витек покосился на него, дожевал, запил газировкой и, налив себе еще полстакана водки, откинулся, облокотившись на локоть.
- Летом нормально, - задумчиво сказал он, - а зимой в подвалах ночевать приходится. Тут знаешь сколько таких как я бродит? О-о! Рынок рядом, подкормиться всегда можно. Черные, правда, издеваются. За людей не считают. Хотя и правда, какие мы люди, так, покойники ходячие. Твари бессловесные.
- А жилье есть?
- Паша, не поверишь, есть жилье. Однокомнатная хата возле "Байкала". Я ж двадцать пять лет на заводе отпахал. Заработал. Выпить, правда, люблю. Вот, когда завод родной разваливаться стал, меня по тридцать третьей статье и вышибли. Запил я, жена ушла. Опомнился - мебель пропил, в квартире - шаром покати, и ушел я на волю. Ключи соседке оставил и ушел. И здесь жить можно, и поговорить есть с кем, хотя законы тоже волчьи.
