Фредерик Пол - Туннель под миром. Сборник англо-американской фантастики
— Тут кругом крысиные норы, — вставил второй рабочий.
— Это не крысы, — возразил первый, — крысиные были бы меньше.
Кэллахэн предоставил им обсуждать эту проблему, а сам пошел в дом и включил свет. Лампочки горели тусклым красноватым светом, — видимо, где-то поблизости происходила сильная утечка тока.
— Этого напряжения хватит для холодильника? — спросила Аманта.
— Сомневаюсь!
— Послушай, давай захватим кое-что из вещей и проведем недельку в Нью-Йорке. Это будет отдых и для нас и для черепашек. Может, они немного образумятся…
— Я не могу уехать и оставить их на свободе, Аманта. Чтобы они воровали энергию, сколько влезет, черт их побери?!
После обеда, во время которого обсуждался этот вопрос, Кэллахэн включил транзисторный приемник — для телевизора напряжение было слишком низким. Известия то и дело прерывались треском — где-то вдали шла гроза. Когда стали передавать местные новости, выяснилось, что в поселке произошла мелкая, но совершенно необъяснимая кража.
Во время перерыва кто-то забрался в большой магазин скобяных товаров на Мейн-стрит и унес оттуда кое-какие изделия. Однако хозяин магазина утверждает, что взлома не было и замок не тронут. А единственный ключ был у него в кармане. Местная полиция не знает, что и думать… История эта была изображена диктором в забавном свете. Кэллахэн взглянул на Аманту… Она, по-видимому, тоже считала это забавным.
— Ты должен признать, что они зря времени не теряют, — заметила она.
— Но черепашки тут совершенно ни при чем. Это невозможно. Мейн-стрит в четырех кварталах отсюда.
Лампа — они оставили одну лампу гореть, чтобы знать, как идут дела, — мигнула и загорелась ярким светом.
— Слава богу, исправили наконец, — обрадовалась Аманта. — Пойду включу холодильник.
Она встала и пошла к двери.
— Тринадцатая! — вдруг закричала она. — Ой, удрала! В лабораторию…
Кэллахэн бросился в погоню, удивляясь, каким образом Тринадцатой удалось сдвинуть тяжелую плиту, но было уже поздно. Черепашка как сквозь землю провалилась. А попала она в дом очень просто — проделала в полу комнаты новую дыру. Они достали себе другую ножовку.
Кэллахэн вернулся в гостиную. Единственное, что им оставалось, — это смотреть телевизор.
Несколько дней Кэллахэн не видел крохотных роботов. От мысли накрыть их, раскопав ходы, он отказался: события, вернее черепашки, зашли уже слишком далеко. Он устроил для них в подвале ловушку — вмонтировал возле входа в туннель розетку, до которой им было рукой подать, и провел от нее в спальню сигнальный звонок. Перед самым входом он приладил дверцу — нечто вроде спускной решетки в крепостных воротах, — которая должна была отрезать черепашкам путь к отступлению. В первую ночь звонок молчал, и наутро Кэллахэн спустился в подполье, чтобы проверить капкан. Под решетку была подставлена подпорка, а сигнальный шнур отъединен от розетки.
— Я начинаю волноваться, — признался он Аманте, — Уж больно они стали смышлены. Если полиция докопается до этого дела, меня еще притянут за порчу кабеля и кражу в скобяном магазине.
— А ты не можешь от них отречься? Они ведь тебе не дети. Дай объявление в газетах: черепашки-де покинули мой кров.
— Это не поможет. Бросить их так — все равно что бросить свою машину на верху холма: тормоза отказывают, машина катится вниз и кого-нибудь убивает.
— Право же, они слишком слабы, чтобы причинить людям вред.
— Да, порознь, но если начнут действовать скопом!.. А вдруг им взбредет в голову прикончить нас?
В тот самый день по радио сообщили о втором налете: грабители унесли инструменты для работы по металлу, но, к великому удивлению полиции, не притронулись к кассе. А под полом выставочного зала нашли туннель, правда такой узкий, что никакой человек не смог бы в него пролезть. Все были в полном недоумении.
— И зачем только я сделал эти проклятые штуковины! — сказал Кэллахэн Аманте.
— Наверно, то же говорил Франкенштейн,[16] - отозвалась она.
Всю ночь Кэллахэна мучили кошмары. Незадолго до рассвета он проснулся весь в поту и обнаружил, что не в состоянии пошевельнуться. Что ему мешает, он не видел, так как не мог зажечь свет. Он позвал Аманту.
— Меня спеленали, как мумию, размотай меня, — тут же откликнулась она.
Уже давно наступил рассвет, а Кэллахэн все еще не мог освободиться. Его можно было сравнить с Гулливером в плену у лилипутов: кровать и он вместе с ней были туго обмотаны десятками метров веревки. Наконец, тяжело дыша, он выбрался на волю и освободил Аманту. Его мозг сверлило какое-то туманное воспоминание, какой-то шум, который он слышал сквозь сон. Он направился прямиком в лабораторию. Там царил полный разгром: все имеющее отношение к производству черепашек исчезло, в том числе весь запас графитогеля.
Днем местная радиостанция сообщила, что на пустыре был замечен «механический предмет», который тащил гаечный ключ, и какой-то быстроногий мальчишка успел его схватить. Что это такое, никто не знал. Вскоре после того, как его поймали, «предмет» перестал двигаться и был отдан механику из гаража, чтобы тот его развинтил и посмотрел, как он сделан. Механик в нем ничего не понял. Ему были знакомы только сервомоторы и фотоэлектрическое сканирующее устройство. «Механизм» отдали в отдел находок.
Кэллахэн взвесил в уме все «за» и «против» и решил, что заявлять свои права, пожалуй, не стоит. Если он будет держать язык за зубами, никто не догадается, что «механизм» имеет к нему какое-нибудь отношение. Но Кэллахэн упустил из виду Питера. Сразу же после передачи Питер влетел к ним.
— Ой, мистер Кэллахэн, — закричал он, — по радио говорят, что в поселке нашли вашу машинку! Она в полиции… вы разве не идете за ней?
— Ясно, иду, — буркнул Кэллахэн.
В отделении его уже ждали. Джоунс, монтер, сопоставив факты, заявился в полицию и выложил чуть видоизмененную версию того, что рассказал ему Питер. К великому облегчению Кэллахэна, в полиции никак не связали этого с происшедшими в поселке кражами. Джоунс заговорил было о замыканиях на линии, но этим никто не заинтересовался. По-видимому, черепашки научились незаметно воровать энергию. И тут вдруг Кэллахэн увидел, что у черепашки, безжизненно лежавшей на столе сержанта, нет пластинки с номером. Он наклонился, чтобы рассмотреть ее получше, и волосы у него стали дыбом: у робота не было отверстий для винтиков, крепящих пластинку!
Этот робот вышел не из его рук…
Пробормотав «спасибо», Кэллахэн оставил пятидолларовую бумажку для юного героя и поехал домой. Мысли его были в полном смятении.
