Кристофер Сташефф - «Если», 1996 № 01
— Понятия не имею. — К’аариа пожал плечами.
— Во всяком случае, вне твоей досягаемости. Наверное, валяется там, где ты его выронил. Нам он ни к чему, как, впрочем, и тебе…
Интересно, подумалось Элрику, а что произойдет, если он позовет меч? Самому до клинка не добраться, поскольку все тело опутано веревками; Значит, надо попробовать позвать его к себе.
— Что, Белый Волк, ищешь способ удрать? — осведомился Телеб К’аарна.
— Вовсе нет, — с улыбкой отозвался Элрик и сначала встал на четвереньки, а затем медленно выпрямился во весь рост. — Просто хочу посмотреть на Канелун.
Чародей вынул кривой нож.
Элрик пошатнулся, однако устоял на ногах, прикрыл глаза и прошептал:
— Бурезов!
К’аарна прыжком преодолел разделявшее их расстояние, схватил Элрика за шею и приставил острие ножа к его груди.
— Замолчи, пес!
Элрик и не подумал подчиниться, уповая на то, что желание отомстить не позволит чародею прикончить его на месте. К’аарна выругался и попытался просунуть нож принцу в рот.
— Перво-наперво я вырежу твой паршивый язык!
Элрик укусил чародея за руку и сплюнул, ощутив на языке привкус крови.
— Клянусь Чардросом! — воскликнул К’аарна. — Если бы я не решил давным-давно, что ты умрешь медленной, мучительной смертью, сейчас тебе…
Внезапно войско келменов испустило дружный стон. Чародей обернулся и раздраженно прицокнул языком.
В вечернем сумраке возникла черная тень. То был Бурезов, откликнувшийся на призыв Элрика. Принц воскликнул:
— Бурезов! Ко мне, Бурезов!
Телеб К’аарна толкнул Элрика и поспешил укрыться за спинами келменов.
— Бурезов!
Послышались удивленные возгласы. Келмены заметили другую тень, что мелькнула над стенами замка Канелун.
— Принц Умбда! — завопил чародей. — Я чувствую угрозу! Готовься к битве! — Поскольку Умбда его не понял, К’аарне пришлось перевести свои слова. — И держите пленника! — прибавил он.
Несколько воинов метнулись к Элрику, рассчитывая, по-видимому, перехватить меч до того как оружие окажется в руке принца. Бурезов на лету нанес удар, один из келменов бездыханным рухнул на землю, а остальные в страхе отпрянули.
— Элрик! — крикнул Телеб К’аарна. — Даже если ты убежишь, тебе от меня не уйти!
— Запомни, гнусный колдун! — рявкнул в ответ принц. — Я найду тебя, куда бы ты ни спрятался!
Тень, что совсем недавно кружила над Канелуном, понемногу приближалась к вражеской армии. Элрик догадывался, что она такое. Именно поэтому он решил позвать меч, предполагая, что металлической птицей правит Хмурник, который наверняка попытается его спасти.
— Держите пленника! — повторил чародей. Но келмены не послушались, ибо принц Умбда почти одновременно приказал им что-то на своем языке. Судя по всему, они не разделяли опасений К’аарны, да и металлическая птица их ничуть не пугала.
— Бурезов! — прошептал Элрик. Меч перерезал веревку, которой был связан принц, и скользнул в ладонь хозяина. В тот же миг принц Умбда громко крикнул, и к Элрику устремилось десятка два келменов. Он взмахнул клинком, готовясь отразить атаку. Почему же медлит Хмурник?
Как ни странно, птица, похоже, и не думала приземляться. Она летала над келменским войском, словно определяя его численность, и постепенно удалялась от Элрика.
Выходит, он дал маху?
Элрик изловчился и одним ударом отрубил кому-то из келменов голову — и ощутил, как у него сразу прибавилось сил. Развернулся, занес клинок, ударил — и на снег повалился мешком второй противник. Однако на смену мертвым тут же появлялись живые.
Между тем металлическая птица изменила курс. Судя по всему, она возвращалась в Канелун. Зачем? Может, Хмурник просто-напросто не сумел подчинить ее своей воле?
Элрик начал отступать. Надежда понемногу уступала место отчаянию.
Да, он явно ошибся в своих расчетах и тем самым приблизил собственную смерть, а также, по всей вероятности, смерть Хмурника и Майшеллы.
Канелун обречен. Обречена и Майшелла. А вместе с ними обречены Лормир и, быть может, все прочие Молодые Королевства.
Равно как и Элрик Мелнибонэйский.
Неожиданно келмены закричали и попятились. На Элрика упала тень, послышался металлический лязг. Принц вскинул голову: над ним парила птица. Он ожидал увидеть в седле Хмурника, а потому слегка удивился, услышав голос Майшеллы:
— Скорее, принц Элрик! Скорее, пока они не опомнились!
Элрик вложил меч в ножны, подпрыгнул, вскарабкался на птицу и уселся в седло позади Майшеллы. В воздухе засвистели стрелы, в бок птицы врезалось копье.
— Сделаем еще один круг над келменами и вернемся в замок, — проговорила Майшелла, длинные волосы которой развевались на ветру. — Твое заклинание, усиленное Нанорионом, победило чары Телеба К’аарны, однако я боюсь, что уже слишком поздно. Видишь, воины принца Умбды готовы штурмовать Канелун. И неизвестно, устоит ли против них твой друг Хмурник.
— Зачем делать круг?
— Сейчас поймешь. Надеюсь, у меня получится…
Майшелла запела песню на странном наречии, отдаленно похожем на Высокий Язык Мелнибонэ. Элрик улавливал общий смысл, но большинство слов было ему незнакомо.
Тем временем келмены выстроились для атаки. Должно быть, их военачальники решили, что воины достаточно отдохнули.
Пролетев над вражеским лагерем, металлическая птица устремилась к замку. Как только они оказались на стене, к ним подбежал Хмурник, и все трое обернулись в ту сторону, откуда наступал враг.
— Что ты… — начал было Элрик.
— Пока не знаю, — отозвалась Майшелла. — Вполне возможно, мое колдовство не сработает.
— Какое колдовство?
— Я рассыпала над лагерем содержимое той сумки, которую мне принес ты. Нужно немного подождать…
— Если порошок не подействует… Что такое? — проговорил Хмурник, пристально вглядываясь во мрак.
— Это Ловушка для плоти, — ответила Майшелла, усмешка которой напоминала улыбку сытого вурдалака.
Из снега неожиданно возникла розовая, колышущаяся масса, которая быстро захватила келменов в кольцо. Лошади тревожно заржали, принялись вставать на дыбы, всадники испуганно закричали. А масса продолжала увеличиваться в размерах. Войско очутилось в окружении высоких розовых стен. Судя по доносившимся звукам, келмены пустили в ход боевые машины, рассчитывая с их помощью пробиться на свободу. Но все упования оказались тщетными. Из кольца не вырвался никто из келменов.
Затем масса начала сжиматься. Раздался звук, которого Элрик не слышал никогда в жизни.
