Журнал «Если» - «Если», 2012 № 09
На этот раз работенку взял на себя американец.
— Его звали Джо Маккарти, — невнятно прозвучал голос Мило по защищенной линии.
— Да ты шутишь[42], - только и сказал Браун, гадая, что же будет дальше? Ядерное оружие на Кубе? Крот по имени Элджер Хисс?[43] В любом случае, что это — возврат к холодной войне?
— Да с чего мне шутить-то? Маккарти был одет как охотник на оленей: сезон открыт, как ты знаешь. У него имелись лицензия и автоматическая винтовка с телескопическим прицелом — в общем, все по-деловому, как вы говорите. Я сразу его вычислил и сказал своим друзьям. В сезон здешние леса гремят, как Сталинградская битва, так что на лишний выстрел никто и внимания не обратил.
— Полагаю, они воспользовались той же шахтой?
— Или другой. На холмах их полно. Марвин отогнал его автомобиль в Чарлз-Таун, где у троюродного брата нашего агента мастерская по разборке машин. А Мервин продал мне свой пистолет, и теперь я перед сном кладу его под подушку.
— Интересная у тебя жизнь, Мило. Что-нибудь еще?
— Я обручился. На прошлой неделе продал спальный набор — здесь не говорят «гарнитур», а еще мать Стеллы одолжит немного, да и мое жалованье поступит, так что худо-бедно у нас наберется первый взнос за передвижной дом из двух секций. Куча места для детишек.
«О Боже!» — подумал Браун.
— Ты… э-э… думаешь, это разумно?
— Ну, Стелла хочет побыстрее заключить брак, потому что снова беременна. Мне чуть дурно не стало, когда я понял, что у нее будет двойня. Она хочет пройти УЗИ в Бекли, но зачем это, если есть я?
— Значит, скоро у вас будет шестеро?
— Да, где-то в июне. Как думаешь, правительство повысит мне пенсию?
— Я могу только попросить.
* * *Фрау Геббельс вполне предсказуемо была настроена скептически.
— За ним охотятся наемные убийцы, а он собирается жениться на женщине с четырьмя детьми?
— И двое на подходе.
— А они там слышали когда-нибудь о противозачаточных таблетках? Презервативах? Резинках?
— Может, Стелла просто любит детей.
— И они собираются жить в передвижном доме — двое взрослых, четверо детей и двое новорожденных?
— Ага. Конечно же, это будет двухсекционный дом.
— Не понимаю, зачем русским суетиться вокруг мистера Рубрика. Им надо лишь дождаться следующего торнадо.
— Вы можете добавить ему деньжат?
— Вы же знаете, что не могу. Вот если б он предоставил нам что-нибудь полезное по джихаду, это было бы другое дело.
И все же ее интонации были менее твердыми, чем раньше. Браун впервые видел ее озабоченной.
— Столько детей, — пробормотала она. — И как только эта женщина их содержит?
— Мило говорит, она подрабатывает кассиршей в «Уол-марте», а ее мать в это время присматривает за детьми.
— Бог ты мой. А отец первых четырех?
— Отцы, я полагаю. Стелла теперь ревностная прихожанка и отдалась воле Господа, однако он был далеко не первым.
Браун оставил ее несколько ошеломленной. У себя в кабинете он положил голову на стол и заснул. Он проспал минут пятьдесят, когда она постучалась к нему и зашла, не дожидаясь приглашения.
— Слушайте, — начала она с ходу. — Касательно мистера Рубрика.
Потирая затекшую шею, он глядел на нее сквозь плавающие красные пятна. Она плотно закрыла за собой дверь.
— Я ни в коей мере не чувствую себя виноватой, — театрально зашептала она. — У меня был приказ.
Это окончательно разбудило его.
— Какой приказ?
— В общем, русские поймали одного из наших. Он получил по полной. Они дали понять, что вернут его, если…
— Догадываюсь, — прервал ее Браун. — Если мы подскажем, где искать Мило.
— Не знаю, с чего они решили, что он так важен. То есть с какой стати выменивать шпиона на безобидного человечка? Что они там себе навоображали?
Браун ответил:
— Я знаю, что такое «получил по полной». Его отпустили?
— Да, он в Германии, в больнице на базе Рамштайн. Из критического состояния его вывели.
К этому времени глаза Брауна уже окончательно прояснились после сна, и он разглядел в ее лице нечто такое, что должен был заметить сразу.
— Погодите-ка, — сказал он, когда она развернулась, чтобы выйти. — Что еще вы знаете?
Она подошла к его столу, наклонилась и прошептала:
— Когда наш парень смог говорить, он сообщил, что в Штаты прибывает агент по кличке Шаман. Выудил из своего русского источника, который полагает, что тот грохнет какую-то большую шишку, и снова начнется холодная война. Хотя на самом деле его могли нацелить на тайное убийство.
— Понимаю, — произнес Браун. — Спасибо, что сказали.
Он так и продолжал таращился на дверь, когда она закрылась за ней. Надо выяснить ее подлинное имя. Настоящая фрау Геббельс отравила своих детей, прежде чем присоединиться к мужу. Но эта женщина детей любила — она беспокоилась о Мило как о будущем отце, а не как об информаторе.
Через полчаса он сидел в приемной заместителя начальника штаба. Он настоял на срочной встрече, и теперь ему надо было решить, что именно говорить. Ситуация сложилась довольно забавная. Агентство годами выслеживало Мандрагору по всему, миру, и вот теперь — предав Мило, человека, которого обещали защитить, — они, быть может, по чистой случайности заманили зверя в ловушку.
Браун решил притвориться, будто считает, что шеф так все и спланировал, и поздравить его с гениальным решением. Придерживаясь этой линии, он надеялся добиться необходимой защиты для Мило, а заодно удовлетворить свое сардоническое чувство юмора. В распахнувшуюся наконец-то дверь кабинета он вошел с улыбкой.
* * *Свежевыпавший снежок быстро таял под полуденным солнцем, когда Браун снова въехал на гравийную площадку перед «Антиквариатом из глубинки». Двое худых мальчишек, стриженных под горшок, прекратили перекидываться старым, переклеенным скотчем футбольным мячом и уставились на него.
— Привет, — сказал Браун. — Мило здесь?
— Кто?
— Мило Рубрик. Который женится на вашей маме.
— Тут нету никого с таким именем, — заявил мальчик постарше, а помладше решительно добавил: — Не-а!
В этот момент из лавки вышел сам Мило. В джинсах и аккуратно выглаженной рабочей рубашке — послушный новообращенный в семейную жизнь. Он по-отечески сказал мальчикам:
— Поздоровайтесь с мистером Брауном.
Они что-то невнятно пробурчали и снова принялись пинать мяч. Мило проводил Брауна в дом, и за чаем тот рассказал о Мандрагоре. Мило нахмурился и спросил:
— Этот человек носит складной цилиндр?
